Илья Тё - Анабиоз. Корейский Коридор

• Название: Анабиоз. Корейский Коридор
• Автор: Илья Тё
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04583-4

Мисс Мэри, студентка из России, очнулась недалеко от Сеула, на побережье Коридора — приграничной зоны между Южной Кореей и КНДР. По непонятным причинам она проснулась на два месяца позже других. Благополучной, процветающей страны больше нет. Есть жуткий мир, который существует по законам джунглей. Мир, где на каждом шагу встречаются охотники за людьми, дикие ганги и озверевшие юнговцы. Мир, где в ходу торговля рабами и каннибализм. Новый Сеул — Мегаполис страха, обитель отчаяния. По счастью, мисс Мэри встречаются не только подонки, но и сильные духом люди. Школьница Кити, крепыш Рик, умник Дэмио… Они учат девушку сражаться и побеждать. Но впереди не только победы. Девушку ждет сильный враг и жестокая правда о прошлом и настоящем, а на пути к этой правде — все круги ада. Добро пожаловать в проснувшуюся Корею. По-азиатски жестокую и самобытную.

---

Недавно?..

Милым?..

Один из «милых» аборигенов здесь ее и встретил. Это был Бугай. Кроме него вокруг никого не было.

Умерли? Ушли? Не проснулись?..

Увидев девушку, Бугай бросился к ней. Молча, страшно. Мэри рванула прочь, но он быстро догнал, сбил с ног и ударил кулаком в голову.

Раз. Другой… Мэри кричала, отбивалась, но он был гораздо сильнее ее…

После жестокого избиения, отключившего сознание на несколько страшных минут, мисс Мэри почувствовала острую боль в голове и груди. Пришла в себя. Бугай вновь начал бить. Она снова отключилась…

Очнулась голая. Теперь боль стучала не только в голове и груди, но и в низу живота. Мэри свернулась калачиком и часто задышала. Неприязнь, злость, бессилие — все смешалось в единый пульсирующий клубок.

Сколько она провалялась в отключке на этот раз?..

Бугай стоял рядом.

Он окинул Мэри оценивающим взором и бросил ей свою байковую рубаху. Мэри кое-как надела ее, улучила момент и хотела сбежать, но была снова повалена наземь и избита. На этот раз Бугай стянул бечевкой ее запястья, украсил шею собачьим ошейником и нацепил петлю из синтетического жгута.

Мэри заплакала, но после чудовищных побоев слезы не помогли даже сбросить напряжение.

Бугай дернул за веревку, и началась мучительная дорога. Сорок километров пешком от изуродованного, пустого Инчхона к голодающему, но еще живому Сеулу…

Мэри ковыляла по автобану, оглядываясь по сторонам. С Бугаем они не разговаривали. Она видела все сама.

Сеул уже не был тем чарующим городом, в который мисс Мэри приехала вдохновленной студенткой. Зеленовато-серые, черные, карие полутона и оттенки пропитали великолепный некогда Мегаполис от приямков дорог до вершин полуразрушенных небоскребов. Чахлый кустарник, еле живая трава, с невероятными усилиями пробившаяся сквозь бетон и асфальт, уродливые деревья, не срубленные на дрова лишь по никчемности и безлюдью, плесень, мох, лужи, земля, нанесенная рваным ветром, сырой глинозем — вот что отныне дарило цвет великому городу. Вернее, его трупу, медленно разъедаемому временем и людьми — двумя самыми безжалостными падальщиками в мире.

По кварталам, в которых совсем недавно — относительно глубины памяти Мэри — проживало одиннадцать миллионов мужчин и женщин, будто прокатилась ковровая бомбардировка. Однако единственными боеприпасами, падавшими на беззащитные улицы, были… мгновения. Мириады мгновений. Секунды, сцепленные в минуты и часы, переплетенные днями и годами.

Всё рухнуло в пропасть: привычные социальные связи, экономика, валюта, коммуникации, закон и порядок. Здесь, в Сеуле, остались лишь разломанные куски цивилизации, стремительно дробящиеся на крохотные осколки, готовые, в конце концов, стереться в мелкий песок.

Небоскребы, от которых захватывало дух, перестали существовать. Их мрачные остовы, похожие скорее на готические иллюстрации к картинам безумного художника, чем на останки отелей и бизнес-центров, внушали мисс Мэри мистический ужас. Когда она украдкой поднимала голову, чтобы увидеть вершину любого из гигантов, в душу заползало нечто холодное и липкое. Это нельзя было назвать просто страхом. Душа пасовала вовсе не перед смертью и разрушением. Душа трепетала перед чем-то более тяжким и неподъемным.

Перед катастрофой. Перед безумной помесью конца и начала Истории.

Это был ужас — слепой, всеобъемлющий, выписанный исполинскими буквами ветхих небоскребов.

Выпавшие стекла. Перекошенные рамы. Пустые глазницы эпохи, обрамленные мрачными скулами руин и щербатым ртом эстакады. Все это смотрело на мисс Мэри с укором. Городские стоки занесло мусором, канализация сгнила или забилась. По улицам Мегаполиса текли бурные ручьи. На парках и площадях дремали болота. Ухоженные пруды превратились в озера, покрытые зеленым ковром ряски. Перепачканные оборванцы, больше похожие на заключенных концлагерей, только что выпущенных на свободу, лакали воду из луж, подобно диким животным.

Через весь этот пугающий мир Бугай вел ее на убой.

Она знала.

Чувствовала.

Несколько раз пыталась сбежать, но получала такие зверские удары, что в глазах темнело.

Бугай… Почему она про себя назвала его именно так? Вероятно, за широкие плечи и коренастое тело, сидящее на крепких коротких ногах. Когда он шел впереди, и мисс Мэри видела его спину, Бугай казался ей этаким Квазимодо: мощным, но низкорослым.

Впрочем, Бугай редко двигался впереди. Обычно он топал за спиной девушки, что гарантировало ему, во-первых, отличный вид, а во-вторых — возможность пинать и понукать жертву, ускоряя ее неуклюжие после побоев движения.

То ли Бугай всегда был садистом, то ли после катастрофы внутри у него слетел какой-то предохранитель и пробудилось изуверское начало — неизвестно. Но факт оставался фактом: он совершенно открыто упивался властью над беззащитной пленницей, делая ее существование невыносимым не только в силу необходимости, но получая громадное удовлетворение.

Вот так — в компании с осатаневшим торгашом — они шагали по трассе.

Людей было немного. В основном, завидев бредущую пару, местные отходили на обочину и скрывались в мрачных подъездах. Никто не пытался напасть и отобрать товар. То ли боялись Бугая, то ли голод еще не окончательно доконал жителей этого района. Скорее — первое.

Автобан, поросший кособоким кустарником и вялой травой, усыпанный ржавыми останками машин, петлял между серыми от старости магазинами, между остовами мертвых многоквартирных домов, между заболоченными площадями…

Автобан рассекал пробудившийся Сеул — Мегаполис страха.

Пуля 2 Под знаком Топора

Пусан. Закрытый клуб «Патриот». 27 июля 2016 года.

24 часа до анабиоза

Общий свет в помещении медленно погас, а вместо него вспыхнули яркие боковые софиты. На сцене возник круг света, разгоняющий полумрак. Проплыв по залу, круг остановился в центре тяжелого занавеса, рухнул к полу и мгновенно растаял. Зал замер в предвкушении зрелища. Слух о новой огненной стриптизерше расползался по Белому кварталу как ветер. А значит — танцевать кукла умела.

Ждать пришлось недолго. Раздвинув тканевый полог, возле шеста, в луче света, как вспышка, возникла девушка с блистающими, словно звезды, глазами. Высокая и гладкая, белая, будто полированный алебастр, гибкая, тонкая, уверенная в себе. Она словно бы сама лучилась светом, одаряя зал вибрирующей энергией, вырывающейся в воздух с каждым движением.

Мисс Мэри танцевала в блестящем алом корсете, клетчатом кепи на голове и юбке-поясе, открывающей длинные ноги так, что они казались просто бесконечными. Туфли на безумно высоком каблуке добавляли к немалому росту еще пятнадцать сантиметров. Золотоволосая богиня с феноменальной фигурой и распущенными, пылающими, словно пожар, волосами, кружилась и танцевала, сводя с ума и намертво приковывая взгляды. Зал бешено аплодировал, кричал. Что именно — было не важно. Главное, они завелись. Стаканы с виски опрокидывались в глотки залпом. Дорогие сигары тлели, а челюсти отвисали. Мужчины не видели ничего вокруг, кроме танцующей на сцене нимфы. Немногочисленные женщины, которые все же присутствовали в закрытом клубе, с досадой и завистью отводили от нее взгляд. Эффектно, под бешеный ритм зубодробительного металла, мисс Мэри срывала с себя одежду.

Во всем зале к спиртному не притронулись, пожалуй, только два человека: капитан Том Сойер, названный родителями то ли из любви к большой литературе, то ли в качестве извращенного издевательства над сыном, и подполковник Джо Юнг. Капитан был всего на пять лет моложе своего непосредственного начальника, но значительно беззаботней. В кои-то веки ему удалось уговорить старшего коллегу пропустить по стакану после службы и показать ту самую жгучую красотку, о которой на базе уже трещали все офицеры. Подбодрить старого друга, которому давно не светило повышение, определенно стоило. Уже несколько лет старина Джо ходил в полушаге от нового звания, но всякий раз его отодвигали, пропуская вперед более удачливых сукиных детей. Золотой дубовый лист на рукаве, черт возьми, никак не становился серебряным!

— Признаю, Томми, штучка хороша, — заявил подполковник, прожигая стриптизершу хмурым взглядом. — Если организуешь с ней встречу, двести баксов с меня, как договорились.

Подполковник начал рано седеть. На лице не было ни морщины, мускулистое тело пребывало в отличной форме, только проклятые седые прядки украшали уже всю шевелюру. Выходов оставалось два: краситься или бриться наголо. Красить волосы подполковник считал делом женским, а брить череп наголо — уделом сержантов и рядовых. В итоге его череп украшала квадратная площадка, что придавало подполковнику моложавый вид. Но волосы в прическе были сплошь седые, что выдавало его возраст и заботы.