Алена Винтер - Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь

• Название: Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь
• Автор: Алена Винтер
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54389-2

У Анны имелось все, о чем только можно мечтать: заботливый муж, очаровательный сын, любящая сестра и беззаботная жизнь жены дипломата в Вене. Казалось, счастье незыблемо, однако все разрушилось в один миг… Она должна была умереть, но выжила. Ошеломленная предательством близких, Анна едва не потеряла саму себя… Оставалось одно – вернуть то, что у нее отобрали, и отомстить тем, кто хотел от нее избавиться. Первым Анна решила покарать когда-то обожаемого мужа. Ради него она отказалась от человека, который любил ее больше жизни. И, возможно, любит до сих пор…

---

Поняв, что она напрасно тратит время, поддаваясь эмоциям, женщина быстро перевела прицел на его обнаженную грудь, как раз в область сердца, и нажала на курок. Потом быстро выстрелила еще раз – в голову. Промежуток между первым и вторым выстрелом был настолько минимальным, что Влад даже не успел покачнуться. Стекло в окне не разбилось, в нем лишь появились две маленькие дырочки, глушитель тоже поглотил звуки выстрелов.

Женщина осмотрелась по сторонам, быстро разобрала винтовку и затолкала ее части в сумку, сверху положила покрывало, на котором она лежала. Три минуты ей понадобилось, чтобы спуститься вниз, и еще две, чтобы удалиться на безопасное расстояние от дома. Дальше начиналась оживленная пешеходная улица, и она мгновенно затерялась в толпе.

Глава 7

– Как?! – кричал Валерий Алексеевич. – Объясни мне, Женя, как можно быть такой безответственной?!

Он со злостью схватил с соседней кровати подушку и бросил ею в дочь.

– Папа! – Женя быстро подскочила и скривилась от боли, пронзившей ее перевязанное колено. – Прекрати! Не знаю, как это получилось.

– Нельзя играть с горами! Они не прощают шуток и терпеть не могут тех, кто не считается с их мощью. Для чего ты полезла на эту трассу? Показать свой крутой нрав Лукову?!

– Да! – Женя решила продемонстрировать отцу свою честность, но это прозвучало как вызов.

– Идиотка! – Субботин увидел в глазах дочери слезы и сразу же успокоился. – Прости за это слово, но оно очень точно тебя характеризует. Не понимаю, дорогая! Ты – сильная, смелая, самодостаточная женщина. Неужели непонятно, что таким, как ты, вовсе не нужно доказывать свое превосходство над другими? Ты – лучшая! Зачем кого-то убеждать в этом?

– Я не такая, – Женя вытерла мокрые щеки.

– Да, – согласился Валерий Алексеевич, – сегодня ты такой не была. Ты была дурочкой, которая из кожи вон лезла, чтобы привлечь внимание человека, не замечающего никого, кроме собственной персоны. И у тебя это получилось! Ты во всей красе показала ему свою глупость и навязчивость.

Женя опустила голову, чтобы не видеть разочарования в глазах отца. Впервые в жизни ей стало стыдно за свое поведение. Слова отца причиняли ей нестерпимую боль, в сравнении с которой травма колена, полученная после неудачного спуска, казалась Жене несущественной. Она осторожно пошевелила ногой и прикусила губу, сдерживая стон.

– Больно? Наука тебе на будущее: ни один человек в этом мире не стоит твоего здоровья и тем более жизни. Боже, страшно вспомнить, как ты летела вниз! Я думал, что ты себе шею свернешь!

Возможно, со стороны падение и выглядело ужасным, но сама Женя ничего не поняла в ту минуту. Это была всего лишь игра, в которой она переоценила свои возможности. Гонка на ровной местности слишком отличается от горнолыжного спорта. Здесь действуют другие законы, и Женя, к сожалению, их не учла. Желая продемонстрировать свои умения в скоростном спуске, она вылетела с трассы, которую плохо знала, и почти десять метров летела вниз, кувыркаясь в воздухе, как неопытный спортсмен по фристайлу. Хорошо, что крепления на лыжах щелкнули и отпустили ботинки, иначе последствия были бы намного серьезнее, чем растяжение крестовидной связки. Повезло ей также и в том, что их разрыва врачи не диагностировали, значит, имелась возможность быстро восстановиться.

– Чемпионат России – в заднице, – прошептала она.

– И не только, – причмокнул губами Валерий Алексеевич. – Шесть месяцев – коту под хвост! Удивительно! Ни одной серьезной травмы за все это время. А потом мою девочку оса жалит в мягкое место, и она вылетает из обоймы на самом пике карьеры. Что тут сказать?

– Свинья, – послышался голос из маленькой прихожей.

– Кирсанова! – обрадовалась Женя и попыталась подняться, чтобы подойти к подруге, но ее остановил окрик отца:

– Да успокойся ты!

Валерий Алексеевич еще раз грозно взглянул на дочь и вышел из комнаты. В прихожей он остановился перед молодой женщиной и раскрыл ей свои объятия:

– Здравствуй, моя хорошая. Помоги мне сдержаться, иначе я убью Женьку.

– Не стоит пачкать руки, – улыбнулась женщина. – Я займусь этим сама.

– Я все слышу! – послышался нарочито веселый голос спортсменки.

– Ее ничто не берет, – вздохнул Субботин, погладив женщину по плечам. – Все в порядке, родная?

– Да, – кивнула она.

– Ты грустная? Или мне кажется?

– Все хорошо, – беззаботным тоном она попыталась успокоить человека, всегда относившегося к ней с отцовской любовью. – Я просто устала от горного воздуха. Мне здесь тяжело дышится, голова кружится. Даже радуюсь, что уже послезавтра возвращаюсь в Москву.

– Забери с собой это безголовое создание. – Валерий Алексеевич указал головой в сторону спальни. – Я уже связался с врачами, они ее ждут. Пожалуйста, очень прошу тебя, побудь с ней некоторое время, а то она еще какой-нибудь номер выкинет!

– Конечно, не беспокойтесь, – заверила Субботина Кирсанова и с улыбкой посмотрела на его круглый живот.

Валерий Алексеевич выпрямился и, игриво подмигнув ей, вышел за дверь. Гостья задержалась у зеркала, поправила примявшиеся под плотной шапкой волосы и прошла в комнату, где на кровати лежала расстроенная Женя.

– Уже наслышана о твоем полете.

– Кто тебе рассказал? – Женя недовольно передернула плечами и злобно прищурилась, услышав ответ:

– Тот, кому ты посвятила свое падение.

– Кирсанова, хватит! Чувствую себя пятилетней девчонкой, которой при всех подол платья задрали на голову. Горько, гадко и обидно. А еще – жалко потерянного времени.

– Не жалей. Вернемся в Москву, там ты быстро восстановишь форму, заодно подумаешь, какую еще жертву ты готова принести на алтарь любви.

– Какой любви?! – вспылила Женя, отчетливо осознавая, что не испытывает ничего по отношению к мужчине, которым она дышала последние несколько месяцев.

Все ее чувства куда-то испарились. Антон Луков из объекта страстного желания стремительно превратился в пустоту, о которой ей нечего было сказать. Он принял вид серого невыразительного пятна, доставившего ей массу хлопот, в один момент растворившегося в полнейшем равнодушии с ее стороны. Женя с удивлением посмотрела на Кирсанову, желая сообщить ей о странном ощущении, появившемся в ее душе, и увидела, что та вся сжалась, словно старалась защититься от чего-то страшного, неумолимого.

– О господи! – воскликнула она и зажала рот рукой, догадавшись о причинах такого странного поведения подруги. – Все, да?

Кирсанова еле заметно кивнула.

– И поделом! – прошипела Женя. – Знаешь, на твоем месте я не была бы столь великодушной. Я бы заперла их обоих в подвале, связала бы и по очереди снимала с них кожу, чтобы они друг друга видели и мочились под себя от страха! Лоскутами, по сантиметру!

Холодно, без эмоций Женя продолжала расписывать, как она издевалась бы над Романовыми, не замечая, что подруга все больше бледнеет из-за каждого произнесенного ею слова.

– А потом их изуродованные тела я выбросила бы на свалку, чтобы вороны наелись и высра…

– Женька, у тебя родственники случайно в Дахау не работали? – попыталась улыбнуться Кирсанова.

– Не богохульствуй, – серьезно произнесла Женя. – В Дахау погибли невинные жертвы, эти же дряни не заслуживают легкой смерти. Как все прошло?

– Как и должно было. – Подруга прислонилась спиной к стене. – Легко.

– Подробности! – потребовала Женя. – Где винтовка?

– В Дунае.

– В новостях ничего не объявляли. Мы бы уже знали. Сколько времени прошло?

– Чуть больше четырех часов, – женщина бросила взгляд на часы. – Его уже обнаружили. Но в новостях об этом не объявят либо упомянут вскользь. Романов-старший сделает все, чтобы в прессу не просочились подробности. Уж в этом-то я уверена.

– Слушай, – забеспокоилась Женя, – ты была осторожна? Тебя никто не видел?

– Суббота, прекрати стонать! Даже если и видели, то вряд ли смогут меня описать. Таких, как я, в Вене огромное количество. Давай я в двух словах закончу, чтобы больше никогда не возвращаться к этому разговору. Из Вены я уехала электричкой, сделала две пересадки. Меня никто не провожал, не обращал на меня внимания.

– Перчатки? – Женя так смешно вытянула шею, что стала похожа на сурка, застывшего в типичной для него ориентировочной позе «столбик».

– Сожгла, вместе с курткой и шапочкой.

– Где?

– Женя, ты с ума сошла?! Думаешь, мне позволили бы устроить маленький костер на одной из станций, где я делала пересадку? Все это со мной, но я избавлюсь от вещей сегодня же.

– Хорошо, что мы скоро уезжаем. Но было бы лучше, если бы ты уже сегодня покинула страну.

Кирсанова покачала головой, выражая несогласие:

– Не вижу смысла в лишней суете. Во-первых, сценарий убийства причислят к заказному. Искать станут профессионала.

– И подумают о биатлонистах.

– Ты знакома с олимпийцами, которые подрабатывают в качестве киллеров?