Ксения Медведевич - Кладезь бездны

• Название: Кладезь бездны
• Автор: Ксения Медведевич
• Жанр: Фэнтези

Про карматские земли ходит множество слухов: там, говорят, от нечисти не протолкнуться. А еще там самая плодородная земля - райский сад, да и только. А войско карматов, рассказывают, - неисчислимо. С боями продвигаясь вглубь аль-Ахсы, воины халифа обнаружат, что слухи лгут. Нечисти что-то не видно. Земля - самая обычная. Да и войско карматов вполне исчислимо - у него тройное численное преимущество. Победы добываются ценой тяжелых потерь, враги каждый раз возвращаются с новыми силами, а изматывающий поход вглубь вражеской территории оборачивается кошмаром почище тех, которыми пугали досужие рассказчики. Ко времени, когда нечисть все-таки покажется, люди будут желать лишь одного: пусть этот жуткий сон подойдет к концу. Неважно, какому. От аль-Ахсы нужно срочно проснуться - хотя бы и в смерть. Ибо смерть - лучше того, что встает здесь перед глазами.

---

   Ну да ладно, сам Тарик, в конце концов, ни в чем не виноват.

   - Такова моя воля, - сухо ответил тогда аль-Мамун.

   И жестом велел удалиться.

   Так что теперь он созерцал Тарикову кислую рожу с неприятным чувством ответственности за содеянное.

   - У Тахира ибн аль-Хусайна дела идут ни шатко ни валко, - сообщил он нерегилю. - Сегодня прилетел голубь с известием, что караван с провизией дошел к ним от побережья. Хоть это хорошо. Но осада Хамы затягивается.

   Самийа мрачно устраивался на своей подушке, кутаясь в толстую шерстяную абу.

   - Я знаю, - наконец, процедил Тарик. - У Тахира даже Фахль не получилось взять - парс его обошел и оставил за спиной. Что уж говорить о Хаме - под ней наш бравый нишапурец застрянет надолго. Там два кольца укреплений. А поскольку карматы не дураки вроде храбрецов из ваших классических поэм, на вылазку они не пойдут.

   Ну, ядовитые речи аль-Мамун давно научился пропускать мимо ушей.

   - А вот Сиях аль-Усвари пишет, что взял Джабийю и окрестные вилаяты.

   - Джабийа - чуть более, чем деревня, отчего ж ее не взять, - усмехнулся нерегиль.

   - Они обошли лавовые плато с запада, и теперь стоят лагерем у подножия Маджарских гор.

   - Очень рад за него, - через силу улыбнулся Тарик.

   Решение аль-Мамуна разделить войско верующих на три корпуса с тремя разными командующими нерегиль встретил нерадостно - и его можно было понять. Ему-то армии не досталось! Так что требовать от самийа широкой улыбки при виде чужих успехов было бы странно. Прославленный Тарик не одержал ни одной победы - все они доставались халифу, который вел Среднее войско.

   Помолчав, аль-Мамун наконец сказал:

   - Завтра разрешаю выйти на бой.

   - Вот как... - бесцветным голосом отозвался нерегиль.

   - Но пойдешь не во главе войска. И не в своем доспехе. И не под своим знаменем. Пойдешь вовсе без знамени - как простой ратник.

   - Какого отряда? - все так же, безо всякого выражения поинтересовался Тарик.

   - Я смотрю, тебе джунгары по душе. Вот и иди как один из воинов Элбега.

   Нерегиль пожал плечами:

   - Будет исполнено.

   - Иди, - небрежно махнул рукой аль-Мамун.

   Майеса накручивала на палец ленту - на сердце было неспокойно.

   - За что он вас так унижает, Тарег-сама?..

   Рука, проводившая гребнем по ее волосам, даже не дрогнула. Князь отпустил одну длинную прядь и взялся за другую.

   - Я хотела сказать: неужели он... завидует вам, Тарег-сама? А ведь сначала этот человек казался мне не лишенным благородства...

   - Я не думаю, что его приказы вызваны завистью, моя госпожа.

   - Так чем же еще? Здешние правители очень худо обходятся со своими военачальниками. Я беспокоюсь за вас, Тарег-сама...

   Майеса зябко поежилась в нижнем хлопковом платье. Князь отложил сандаловый гребень в сторону и по своему обыкновению принялся перебирать мягкие, как шелк, пряди, пропуская их сквозь пальцы. Она где-то читала, что мужчины нерегилей считают длинные волосы женщины наипервейшим знаком ее красоты. Любопытно, отчего так - аураннцы-то заглядывали первым делом в вырез платья на спине. Но волосы так волосы, Майеса была не обиде - князь таял от удовольствия, расчесывая ее длиннейшую гриву цвета ночного мрака. Хотя, приспуская с плечей платье, сначала надеялась на большее.

   Впрочем, странно ждать безумной страсти в браке по сговору...

   Тарег-сама, меж тем, начал заплетать ее волосы в толстую косу. Ей уже начинало нравиться это ашшаритское изобретение - коса.

   И все же, отчего князь молчит? А вдруг... Пугаясь собственной смелости, Майеса перехватила и погладила его запястье:

   - А вдруг он вас... я слышала страшную повесть о судьбе полководца Афшина...

   - Не бойтесь. Причин для беспокойства нет. Аль-Мамун... не завидует, - князь мягко удержал ее пальцы.

   - А что же он делает?

   - Он... Увы, я не знаю нужного слова на аураннском! - рассмеялся Тарег-сама и отпустил ее руку.

   И принялся заплетать косу дальше.

   - Ну так расскажите! - с князем она становилась неприлично любопытной.

   И невежливой - хорошо, что Тарег-сама этого не замечал.

   - Ну... хорошо. Однажды ашшаритские любознатцы решили измерить окружность земли.

   - Зачем? - искренне изумилась Майеса.

   - Аль-Мамун попросил, - фыркнул Тарег-сама. - Наш халиф может быть очень, очень любопытным. Так вот, астрономы отправились в пустыню Синджар под Куфой, славящуюся тем, что почва там совершенно плоская. Они измерили высоту Полярной звезды, а затем с помощью веревки измерили расстояние между этой точкой и тем местом, где положение звезды изменилось на один градус. Потом они пошли в обратном направлении, и снова измерили расстояние до того места, где звезда на градус опустилась. Расстояние оказалось одинаковым. Потом они умножили его на триста шестьдесят градусов и получили длину земной окружности - восемь тысяч фарсахов.

   - Вот как... - недоверчиво протянула Майеса. - А что измеряет ваш господин, Тарег-сама?

   - Он желает узнать, что приносит войску победу: моя удача или то, что воины считают меня непобедимым. Аль-Мамун - мутазилит, он не может ничего принять без предварительного доказательства...

   Майеса рассмеялась так, что пришлось прикрыть губы рукавом:

   - О, я поняла! Во время первого штурма аль-Бара ашшариты знали, что вы не ведете их на бой, а завтра они будут думать так же, но вы будете среди нападающих!

   - Именно так и случится, моя госпожа, - и Тарег-сама принял у нее из рук ленту и накрутил на кончик косы.

   - У нас в Ауранне так не поступают - оттого и слова не нашлось! - снова засмеялась Майеса.

   Меж тем князь осторожно потянул вниз ворот ее нижнего платья. От неожиданности Майеса ухватилась за расходящиеся на груди полы и попыталась удержать сползающую с плеч ткань. Потом опомнилась и медленно разжала пальцы.

   Жмурясь от прикосновений, Майеса подумала: нет, зря она полагала, что Тарег-сама не ценит истинно аураннскую красоту ключиц, изгиба шеи и ложбинки между лопатками... Он ее... мммм... ценит...

   Ах, эти проклятые правила... они требовали от женщины нежно ворковать в объятиях любимого... Но ей-то, ей-то хотелось отдаться неприличной страсти и... и - быть смелой тигрицей!.. Ах, почему она не женщина из квартала наслаждений... Про них говорили, что во время соития они позволяют себе - кричать от удовольствия!..

   Пылища стояла такая, что еле видать было башню замка - здоровенный прямоугольник желтоватого камня плыл в мареве сплошной песчаной взвеси. На плоской вершине стояла метательная машина-аррада, кучка людей тянула за веревки, почти переваливаясь через каменные зубцы ограждения. Рычаг был откинут назад - видимо, накладывали камни в пращу.

   Здоровенная деревянная балка взмыла вверх, раскручивая сетку на длинной веревке, - ш-шух! Каменюки вылетели и стали падать по длинным, расходящимся в стороны дугам. Вертевшиеся под стенами верховые джунгары Элбега прыснули в стороны, спасаясь от смертоносных снарядов. Когда же у карматов кончатся камни?..

   Аль-Мамун сморщился и обернулся к своей метательной машине - ханьцы пискляво перекрикивались, распутывая канаты. Здоровенные ножищи опорных треног манджаника источали густой смолистый запах, огромная балка пока лежала, упешись концом в землю, и походила на срубленную корабельную мачту. Машину собрали быстро, и теперь аль-Мамун жалел, что не решился ее использовать во время первого штурма. Ханьский мастер мяукал через толмача в том смысле, что манджаник хорошо бы приберечь для стен и башен карматской столицы - Хаджар славился крепостью своих укреплений. Мол, устройство с таким тяжелым противовесом рассчитано на конечное число ударов - сотрясение разрушает осадную машину. Развалится чудо механики при штурме захудалого замка - что будем делать?

   Сейчас Вэй Юй стоял над деревянным ящиком этого самого противовеса и наблюдал, как туда сгружают свинцовые чушки.

   - Что делают! О Всевышний, вы только посмотрите, что делают! - вдруг ахнул кто-то из рабочих.

   К воротам подползла "черепаха" под большими плетеными щитами - уже вся утыканая стрелами и дротиками. Хорошо, что у карматов не оказалось в запасе нафты и смолы. А все крупные камни явно подняли к аррада на башне...

   Вытирая грязные руки о набедренные повязки, обслуга манджаника размахивала руками и тыкала пальцами. Ханьцы тоже побросали канаты и кивали друг другу бритыми головами.

   На плоской вершине надвратной башни карматы деловито целились из луков. Хорошее у них вооружение - луки мощные, тюркские. Да и больших, почти в рост человека хватало - из таких стреляли бедуинские племена Ямамы. Все при кольчугах. Кстати, великолепное вооружение и доспех куплены в аш-Шарийа на награбленное у ашшаритов золото. Купцы даже под страхом смерти не могли отказаться от торговли оружием с карматами. Круговорот вещей в природе, как об этом писал ибн Сина: они нам смерть, мы им золото, они нам золото, мы им оружие, они нам смерть. Чудесно.