Маргарет Миллар - Как он похож на ангела

• Название: Как он похож на ангела
• Автор: Маргарет Миллар
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0107-6

Известный американский автор Маргарет Миллар — обладательница престижных премий американской детективистики (Эдгара По — в 1956 г. и Гроссмейстерский приз — в 1983 г.).

Религиозное братство стало прибежищем не только для тех, кто решил удалиться от суетного мира, но и для тех, кто пытается скрыть прошлые преступления…

---

— Почему вы так думаете?

— Потому что видел сегодня миссис Хейвуд. А она подслушивает чужие телефонные разговоры.

— Понятно.

— Это все, что вы хотите сказать?

— Да.

— Миссис О'Горман, если у вас есть доказательство, что ваш муж убит, вы обязаны сообщить полиции.

— Обязана? — с иронией переспросила она. — Жаль, что я не подумала об этом, прежде чем сожгла его.

— Вы сожгли письмо?

— Да.

— Почему?

— Мы с мистером Хейвудом решили, что так будет лучше.

— «Мы с мистером Хейвудом», — повторил Куинн. — И давно вы спрашиваете у Джорджа советы?

— Разве вас это касается, мистер Куинн?

— В каком-то смысле да.

— В каком же?

— Хочу побольше узнать о сопернике, потому что я к вам тоже неравнодушен.

Она саркастически хмыкнула.

— Благодарю, мистер Куинн.

— По крайней мере, я вас развеселил.

— Нет. Напрасно вы меня считаете наивной и падкой на лесть. Неужели вы думали, что я настолько глупа? Неужели вы думали, что я…

— Перестаньте, — твердо сказал он.

Она замолчала от удивления.

— Мое дело сказать, миссис О'Горман. Можете не верить, можете возмущаться, сути дела это не меняет. Если хотите — забудьте.

— Давайте забудем оба… Итак… О чем мы говорили?.. Вы непредсказуемый человек, мистер Куинн.

— Непредсказуемых людей нет, — отозвался Куинн. — Надо просто подумать немного и предсказать.

— Пожалуйста, не будем говорить о себе… Честно говоря, вы меня сбили с толку, и я теперь не знаю, что делать.

— Только не ходите за советом к Джорджу. Он вам не помощник. Это была его идея — сжечь письмо?

— Нет, моя. Он согласился, потому что считал письмо розыгрышем или злой шуткой. Он его не воспринял так серьезно, как я.

— Кто его написал, миссис О'Горман?

Она подставила лицо солнечным лучам и на секунду зажмурилась.

— Подписи не было, а почерка я не узнала. Оно было от человека, который утверждал, что убил моего мужа пять лет назад, в феврале.

Куинн знал, что, если он скажет хотя бы одно слово сочувствия, она разрыдается.

— Откуда оно было отправлено? — спросил он.

— Из Эванстоуна, штат Иллинойс.

— А содержание?

— Этот человек писал, что у него рак легких, он недавно об этом узнал и перед смертью хотел бы очиститься от греха.

— Он описал, как произошло убийство?

— Да.

— И указал причину?

— Да.

— Почему он это сделал?

Она снова зажмурилась, теперь страдальчески, и медленно покачала головой.

— Не могу… Я не могу вам сказать. Мне стыдно.

— Но вам не было стыдно показывать письмо Джорджу Хейвуду?

— Мне был необходим совет опытного человека.

— Джон Ронда тоже опытный человек и к тому же — ваш друг.

— И к тому же, — с иронией сказала она, — редактор местной газеты и неисправимый болтун. В отличие от него мистер Хейвуд умеет держать язык за зубами. Я не сомневаюсь в его порядочности. Кроме того, мистер Хейвуд знал моего мужа и мог… мог… дать оценку обвинению, которое против него выдвигалось.

— Этот человек обвинял вашего мужа?!

— Да. В ужасном поступке… Я ему, конечно, не поверила. Никакая жена не поверила бы такому о своем муже, и все-таки…

Голос ее, который и так уже перешел в шепот, угас окончательно.

— Вы поверили, миссис О'Горман?

— Видит Бог, я не хотела. Но довольно долгое время перед смертью мужа я чувствовала что-то темное между нами, хотя и притворялась, что все в порядке. У меня не было сил зажечь свет и посмотреть, что в этой темноте. А когда я получила письмо, то свет зажегся. — Она потерла глаза, словно пыталась стереть воспоминания. — Мне стало так страшно, что я позвонила Джорджу Хейвуду. Не стоило этого делать, но я была в панике. Я должна была поговорить с человеком, который знал Патрика и работал с ним. С мужчиной. Мне непременно нужно было спросить у мужчины…

— Почему?

Она горько усмехнулась.

— Женщин легко обмануть, даже умных. Особенно умных, наверное. Мистер Хейвуд приехал немедленно. К тому времени я, кажется, уже двух слов связать была не в состоянии. Он вел себя очень спокойно, хотя тоже был взволнован.

— Как он отнесся к письму?

— Сказал, что его нельзя принимать всерьез. После каждого убийства находится душевнобольной, утверждающий, что его совершил он. Он, конечно, прав, но в письме было что-то до ужаса настоящее и горькое. И если человек, который его послал, сумасшедший, то болезнь не отразилась на его памяти — все детали сошлись — и на способности излагать мысль на бумаге.

— Так часто бывает.

— Я не исключила возможности, что Патрик жив и сам его написал. Но тогда получается слишком много расхождений. Во-первых, это не его стиль. Во-вторых, на конверте было написано: Калифорния, Чикото, миссис Патрик О'Горман. Не мог же он забыть название улицы и номер дома! В-третьих, почерк не его. Патрик был левша и писал с сильным наклоном влево, а в письме наклон вправо, и почерк неустоявшийся, как у школьника. Но самое главное — Патрик не мог обвинить себя в этом. Никакой мужчина не написал бы такого о себе.

— Этот человек утверждал, что хорошо знал вашего мужа?

— Нет. Он его в тот вечер видел впервые. Бродяжничал, жил на реке. Когда началась буря, решил укрыться в Бейкерсфилде, это дальше по дороге. Вышел на шоссе и стал голосовать, и Патрик посадил его, а потом… Нет, нет, не верю!

Но Куинн знал, что она верит, и никакие слезы не в состоянии этого смыть. Она плакала почти беззвучно, спрятав лицо в ладонях. Слезы просачивались между пальцами и стекали за обшлага холщовой куртки.

— Миссис О'Горман, — сказал он, — Марта. Послушайте, Марта. Хейвуд, наверное, прав, это письмо садистская шутка.

Она подняла голову и с отчаянием посмотрела на него.

— За что меня можно так ненавидеть? — Ее голос дрожал от детской обиды.

— Больной человек может возненавидеть любого, и без всякой причины. Каков был тон письма, что в нем главное?

— Горечь и сожаление. И страх, страх смерти. И ненависть, но не ко мне, а к себе, за то, что он сделал, и к Патрику, за то, что он заставил его сделать.

— Он обвинял вашего мужа в непристойных намерениях, вы это хотите сказать, Марта?

— Да, — еле слышно выдохнула она.

— Потому вы и сожгли письмо, вместо того чтобы передать его в полицию?

— Я должна была его уничтожить ради детей, себя и… да, ради Патрика тоже. Неужели вы не понимаете?

— Конечно, понимаю.

— Если бы я пошла в полицию, то потеряла бы все, ничего не получив взамен. Я и так уже многое потеряла, но это моя личная потеря, и я справляюсь с ней только потому, что мои дети живут нормальной жизнью и имя Патрика осталось незапятнанным. Поэтому если вы сообщите о письме в полицию, я буду все отрицать, и мистер Хейвуд тоже. Он мне обещал. Письма не было.

— Надеюсь, вы понимаете, какую ответственность берете на себя, скрывая улики тяжелейшего преступления?

— Да, я знаю, что нарушила закон. Но меня это не волнует. Странно, я всегда была законопослушной, но в тот момент меня совершенно не трогала юридическая сторона дела. Если из-за меня убийца останется безнаказанным — Бог с ним. Зато не пострадают невинные люди. Правосудие и справедливость не всегда одно и то же. Или вы еще слишком молоды и мстительны, чтобы это понимать?

— Не так уж я молод, — ответил Куинн. — И никогда не был мстительным.

Она долго изучающе смотрела на него.

— А по-моему, права я, — сказала она серьезно и с оттенком грусти.

— Нет, — сказал он.

— Вам бы, разумеется, хотелось, чтобы я побежала в полицию?

— Нет, просто…

— Хотелось бы, хотелось. Вы считаете, что если закон требует око за око, то столько и получается. Это не так. Простой арифметикой закон не довольствуется. Ему нужно уравнение, где одному оку соответствует множество чьих-то глаз, и если они живые — закону все равно. Так вот, эти глаза не будут принадлежать мне и моим детям. Если понадобится, я поклянусь на десяти Библиях перед Верховным судом, что не получала никакого письма, касающегося смерти мужа.

— И Джордж тоже поклянется?

— Да.

— Потому что любит вас?

— Вы слишком романтично настроены, — холодно ответила она. — Надеюсь, это ненадолго. Нет, мистер Хейвуд в меня не влюблен. Он всего лишь пришел к тому же выводу, что и я. Чем бы ни было письмо — розыгрышем, как считает он, или правдой, как считаю я, — мы оба решили, что обнародовать его было бы безумием. И я его сожгла. Знаете, где? В печке на кухне, и пепел давно вылетел в трубу. Оно существует только в памяти моей, мистера Хейвуда и человека, который его написал.

— Меня вы не считаете?

— Нет, мистер Куинн. Вы его не видели и не можете быть уверены, что оно существовало. Вдруг я вас обманула?

— Сомневаюсь.

— Ах, если бы его не было! Если бы!..