Автор неизвестен - повесть о победах московского государства

• Название: повесть о победах московского государства
• Автор: автор неизвестен
• Жанр: Древнерусская литература

Повествование о "Смутном времени" начала XVIII в., о польской интервенции и об осаде Смоленска - до издания "Литературных памятников" было совершенно неизвестно исследователям древнерусской литературы. Текст сохранился в единственном списке XVIII веке в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург) и был открыт совсем недавно. Древнерусский текст повести и ее перевод на современный русский язык подготовлен впервые для данного издания.

---

А бояре в то время стали служить государю с великим нерадением. Государь же царь, видя разорение Московского государства, послал боярина своего, князя Дмитрия Ивановича Шуйского, из Москвы в Можайск и в Клушино и с ним много русских и наемных войск. И пришел он в Можайск, и, не выдав наемникам положенных за службу денег, отправился в Клушино. Наемники же злобу великую в себе затаили.

И когда пришли в Клушино, был у государевых людей с поляками и литовцами бой большой и сеча жестокая. [100] Государевы люди в то время ожидали помощи от иноземцев. Они же обманули и государю изменили, государевым людям неприятность и вред большой причинили, притворно на бой пошли, но биться не стали, а шляпами своими полякам замахали, и многие иноземные полки к полякам перешли. Государевых же людей из-за измены наемников перебито было множество.

Яков же Фунтусов со своими наемниками с поляками не бился, и, государю изменив, пошел к Новгороду, и, придя, захватил Новгород.

Князь же Дмитрий Иванович с полками пришел из Клушина в Москву. И государству Московскому было в то время разорение великое.

Яков же Фунтусов взял Новгород и захватил государевы закладные города, которые за службу наемников дал им в залог князь Михаил Васильевич в то время, когда их на помощь призывал: Ям, Копорье и другие города в тех местах. [101]

Жолкевский тогда пришел в Можайск со многими польскими и литовскими полками. [102] И начали поляки церкви божьи разорять и православных христиан убивать, государевы города опустошать

И были в 1610 году в Московском государстве смятение большое и измена злая, каких с начала света не было в царствующем городе Москве. Видя государя царя Василия Ивановича благочестивым и кротким, и ко всем милостивым, и не терпя многих добродетелей его, злоненавистный враг, дьявол, поощрял противников его разрушать царство его многими военными раздорами и междоусобными войнами. Он же, благочестивый государь, великим свои терпением уподобился праведному Иову, [103] все с благодарностью терпя. Тот же злокозненный враг, искони ненавидящий добрые дела рода человеческого, видя его во всем непоколебимым и праведным, вложил некую злую мысль некоторым государевым боярам и ближним людям. И они, проискам злоненавистного врага поддавшись и окаянному Иуде, предавшему господа нашего, уподобившись, государя царя отдать решили в руки врагов, разоряющих царство его. О, великое безумие! О, злое помрачение! О, льстивая дерзость!

Кто не заплачет и не зарыдает, видя лютое это неразумие и злое безрассудство, когда милость божью забыли и в соблазн дьявольский впали, оставя свет и поддавшись мрачному дьявольскому наущению?! Тот ведь Иуда, презрев Христово чудотворение и великую благодать и милосердие и забыв будущих благ обещание, чин апостольский отверг, и принял сребреники, и пришел ночью, лживым поцелуем обманув, к Христу, а с ним рабы архиереевы с оружием и кольями, и предал своего благодетеля.

Эти же окаянные, презрев царское величие и благочестие и большую его милость к ним и забыв царское расположение и с царем пребывание и близость, честь боярскую отвергли, и пришли тайно ночью к царю Василию Ивановичу с единомышленниками своими, с его изменниками, и передали своего государя в руки врагов его. Они, насмехаясь над ним, облачили его в монашеское одеяние и тайно из Москвы увезли [104] в Можайск к Жолкевскому, гетману королевскому. Он же отослал его в лагерь под Смоленск к польскому королю Сигизмунду.

Нигде никогда такого безумия не было слышно - столько ведь напастей и бед те изменники государю и царству его причинили. Эти окаянные государевы изменники зло замыслили на государя, изменили ему, его, государя, предали и сами вскоре погибли. Государь же царь многие страдания в чужой земле претерпел, [105] государство Московское многие беды и великое разорение испытало без государя царя, многими войсками, войною и междоусобием разорено было. Об этом так говорится.

Утром в царствующем городе Москве собралось множество людей, и пришли они на его царский двор, и не нашли государя в царских палатах, только государыня в царском «…» плачущая и от долгого плача на землю падающая, словно мертвая.

Изменники же все исчезли ночью, словно и не было их. Одни к полякам побежали, другие же неизвестно где скрывались, но все не смогли от гнева божьего за предательство свое укрыться и убежать, все, как дым, исчезли и погибли.

Русские же люди, лишившись государя своего, увезенного изменниками в Литву, от сердечной горести застонав, безутешно рыдали и не знали, что сделать и к кому обратиться, видя такую беду и разорение Московскому государству, оставшемуся без государя царя, только плач к плачу присоединяли и слезы к слезам прилагали, говоря: “Недавно ведь, братья, без государева боярина князя Михаила Васильевича остались и долго плакали, ныне же в еще большую беду попали - государя лишились. Что сделаем, к кому прибегнем, вокруг кого сплотимся и кто нас от стольких бед освободит, кроме единого бога?”. И был в то время плач великий и безутешный в царствующем городе Москве.

Благоверная же царица Марья Петровна долго плакала и, уйдя в Новодевичий монастырь пречистой богородицы Одигитрии смоленской, постриглась в монахини.

Король же польский под городом Смоленском царя Василия Ивановича с великой радостью принял и стал у себя держать под крепкой стражей. Он же, государь, как благочестивый страдалец мужественно терпел и с благодарностью все принимал, и от бога воздаяния будущих благ ожидал, и на все мучения внимания не обращал, только беспрестанно богу молился, и на помощь призывал, и на волю творца надежды возлагал.

Жолкевский же с польскими своими полками пришел из Можайска и стал в Богусине с большим войском. [106] Москвичи же из города выходили, с поляками и литовцами для переговоров о мире съезжались, ибо по всем городам кровь христианская лилась беспрестанно. Ведь русские люди, кроме милости божьей, ниоткуда помощи не получая, много раз поляков побивали и от городов отгоняли, но в частых боях с обеих сторон и русских и поляков множество погибло.

Потом Жолкевский с московскими людьми съехался для переговоров и так им сказал: “Если хотите пролитие крови христианской прекратить, то просите себе у польского короля на Московское государство королевича Владислава Сигизмундовича, чтобы был царем. Тогда будем как одно царство и пролитие крови христианской прекратится”. Отвечали же москвичи: “Мы ведь истинной православной веры христианской, вы же иной веры и отпадшему от истинного христианства папе римскому подчиняетесь - невозможно ведь правоверному с иноверцами согласие иметь и в церковь божью входить и иноверцу над правоверными царствовать. Лучше нам за православную христианскую веру и святые церкви умереть, нежели в Московском государстве иноверного царя видеть”. Жолкевский же и польские полковники сказали: “Если захотите польского нашего королевича в Москве царем принять, то мы напишем польскому своему королю Сигизмунду, чтобы сыну своему велел креститься по вашей вере”. Русские же люди отвечали: “Мы спросим об этом великого господина святейшего Гермогена, патриарха Московского и всея России, он ведь великой святости и праведности святитель, может ли быть такое”. И тогда договорились о следующем: полякам королю обо всем написать, русским же у святителя патриарха спросить, можно ли так сделать. После этого разошлись каждый к своим.

Люди же города Москвы в город пришли. Узнав об этом, москвичи посовещались и пришли в соборную и апостольскую церковь Успения пречистой богородицы. Великий же господин святейший патриарх в соборной церкви на своем святительском месте стоял. И люди со слезами и плачем к нему пришли, прося благословения, чтобы повелел им на царство в Москве польского королевича Владислава принять и тем прекратить кровопролитие. Он же, великий святитель, предвидя коварное иноверных лукавство, не велел православным польского королевича на царство выбирать и не дал им на то благословения.

Жолкевский же королю написал о переговорах с москвичами и спрашивал, может ли он сына своего крестить и в Москву на царство отпустить. Король польский Жолковскому написал ответ и велел ему договор составить, что он хочет сына своего крестить и на царство в Москву отпустить. Жолкевский же составил с москвичами договор: не биться и тушинского вора от Москвы совместно с ними отогнать, а королю польскому сына своего крестить в православную христианскую веру, на царство его дать. И о том договор составили и поклялись на кресте. Тогда поляков и литовцев в Москву впустили.

Прежденазванный же тушинский вор в то время со своими людьми в Коломенском стоял. Русские и поляки, соединившись, пошли на него ночью. Тогда же литовцы велели русским воинам приметы на себе иметь, чтобы отличить их от русских людей тушинского вора. И тушинский вор побежал тогда в Калугу со своими людьми.