Сергей Юхин - Операция выбор Ы!

• Название: Операция выбор Ы!
• Автор: Сергей Юхин
• Издательство: АнтиквА
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-2930-22-1

Неожиданно, ярко, смело и в то же время с сильным, порой надрывным, чувством написано о том, о чем историки и политики повествуют скучно и назидательно. По темпераменту, силе эмоций эту прозу можно сравнить с симфонией. Картинки сюжета меняются так быстро, как звуки этого сложного музыкального произведения.

О чем же все-таки книга? — спросите вы. Как всегда, о нашей с вами жизни.

Тем более что Выборы становятся в ней уже обычным явлением.

О политике, но не большой, а так — «на местном уровне» — той, что просто превращается в полит технологии, пиар и прочую мишуру с элементами предательства, лицемерия и лжи.

Но постепенно все это меняет и нас: одни становятся более циничными, другие — равнодушными, третьи понимают «как надо жить», а четвертые стоят на обочине и их используют.

Если в этой книге вы кого-то узнаете — значит, наша жизнь становится все более «типичной».

Это очень грустно.

И герой книги «уходит» от нас, из этого мира.

---

Не пора ли к доктору Г.?!

С чудесным доктором Г. судьба меня свела лет семь назад. Я в то время был совершенно раздавлен тяжелой депрессией, разводом, переездом в чужой город, безденежьем, последствиями алкоголизма и еще массой внешних и внутренних факторов, не позволяющим мне даже выйти на улицу. Я лежал, и силы покидали меня. Это уже были не только душевные муки, это был полный разлад организма, не позволяющий совершать элементарные действия. Хуже всего, я не мог понять причин, считал себя неизлечимым и только мой единственный в то время друг — моя жена Аллуся (Я называю ее Люся), держала мой скорбный дух на этой стороне. Плача, я мечтал, что откроется дверь и войдет светило науки, скажет, что лечение стоит 5 000 долларов, продлится месяц, и я забуду все как страшный сон. Но врачи пожимали плечами, говорили, чтобы не выдумывал, принимал витамины и бегал трусцой. «Скорая», узнав надоевший адрес, отказывалась ехать на вызов. Я отчаялся.

Не помню, кто посоветовал нам обратится к доктору Г. - психиатру, невропатологу, психоаналитику, психоневрологу и много еще всяких «психо» и «невро». Я молча согласился и, сжав зубы, на такси (я еще боялся открытых пространств!), поехал сдаваться в отделение к доктору. В помещении отделения (на территории психушки!) я не обнаружил ни решеток на окнах, ни дюжих санитаров, ни скорбных душой… Евроремонт, тапочки на входе, ковры и улыбчивые симпатичные сестры с размером груди не менее третьего. Настроение мое приподнялось. Доктор Г — щуплый тридцатипятилетний, похожий на провинившегося подростка, сообщил мне, что случай мой не трудный, давно известный науке, поддающийся лечению, схема отработана, стоит тридцать долларов с медикаментами и длится три недели. Я решил, что он меня не понял, горячо объяснил ему всю сложность ситуации, красочно обрисовал страшные симптомы, изображал посещавшие меня судороги и всячески пытался выделиться из общего строя нервно больных. Доктор печально улыбался, кивал головой, часто моргал левым глазом (тик), вызвал грудастую сестру и отправил меня оплачивать лечение и получать таблетки. Следуя за сестрой, я почувствовал эрекцию и уверенность в успехе. Лечение проходило амбулаторно, заключалось в приеме транквилизаторов, антидепрессантов, аутотренинге и легком гипнозе. Через неделю я почувствовал, что хочу на море, хочу шашлык, хочу устать на работе, хочу денег, новые туфли, пора побриться, сходить к стоматологу; и где мои друзья, и где я был, появились новые машины, вышли новые книги, скоро лето, жизнь, ёб твою мать, продолжается!

Незаметно, год за годом, я привыкал с своим страхам, научился передвигаться и ориентироваться в пространстве, делал первые шаги, вокруг меня соткались люди, из ничего, из минутных знакомств, появился преферанс, я увидел женщин на улицах. Ненужные лица пожухли, опали, их занесло снегом, осталось несколько неизлечимо близких, знающих все мои слабости, любящих меня за эти слабости, не жалеющих, а верящих в крепость моих костей, здравость рассудка и, радующихся моему клоунскому цинизму.

Печальный доктор предупредил меня, что депрессия не излечима, что с ней придется бороться всю жизнь, с ней надо быть внимательным, не надо привыкать к транквилизаторам… Упоенный, я не поверил, жрал таблетки, радовался жизни, постепенно пристрастился к лекарствам и, они стали неотъемлемой частью моей жизни.

Теперь я всегда вожу с собой парочку белых кружочков, мало ли что! стараюсь не злоупотреблять и все такое… Но сегодня дал себе поблажку, вылез из под одеяла, выпил чашку чая, проглотил минимальную дозу, сразу успокоился, хотя она не дошла еще до желудка, потом бутерброд, голова прояснилась, утренняя сигарета, телефон ожил новостями, проверил счет в банке (блага цивилизации!), деньги не пришли — ну и хрен с ними. Впереди день полный информации и лени. Я Свободен!

Собаки заметались по квартире, услышав, как Люся возвращается с работы. Сегодня у нее первая смена, с 7 до 9, тоже целый день свободна; я улыбнулся, радуясь ее приходу, поставил оба телефона на вибровызов, чтобы не нарушали хрупкого покоя.

На протяжении дня Андрюха пару раз пытался ворваться в мой тихий мир звонками на производственную тему, я вяло отвечал, стараясь не задействовать весь головной мозг. Он понял мое состояние (не первый год дружим), пожаловался на собственную головную боль, пожелал выздоровления и отстал. Люся выгнала меня из-за компьютера, воздвигла вокруг себя стену из монитора, пепельниц и чашек и, нырнула в ОТВЕТЫ. С некоторых пор я приобрел в ее лице конкурента на право обладания доступом в Сеть.

Я попытался почитать журнал «Максим». Сначала полистал, разглядывая глянцевых блондинок, потом анекдоты, но Люся меня отвлекала, громко озвучивая вопросы, на которые отвечала, называла всех полудурками (полностью согласен!), включила на полную катушку «Сплин», я сдался и пришел на кухню пить чай и участвовать в ее игре. Мы здорово повеселились, придумывая короткие и, как нам казалось, смешные ответы. Ближе к вечеру позвонила Галя (она служила народу в качестве депутата, а я был ее помощником), попросила свозить свалившихся на ее голову родственников из далекого теперь Калининграда по местам их детства. Я любил Галю и легко согласился, тем более легко, что не ждал от нее немедленных дивидендов. Иногда человеку приятно делать то, что не требует особых усилий.

— Завтра в 11 подъеду к вам, — подвел я итог получасовых переговоров и реверансов.

— Да, Сереж, буду признательна.

— Ну, вот и договорились. Я давно не был в Бахчисарайском дворце. Прокатимся.

— С меня чебуреки.

— Все, Галина Николаевна, до завтра. Ждите в 11, - я решительно прервал разговор, который мог продолжаться еще час. Галя самозабвенно любила поболтать.

Полтора года назад я свалил дела фирмы на Андрюху, чтобы нырнуть в иллюзорный мир листовок, мандатов, выборов, митингов и предательств. Стройки, заказчики, договоры, накладные — ему; телеэфиры, реверансы, интриги и каннибализм — мне. Все честно… Он делает деньги, я делаю связи. Это был наш общий план — хватит ждать от власти подачек, пора самим становиться властью! Смело, наивно и дорого. Во всех отношениях… Хуже всего, что на этом пути я не встретил интересных, для меня, людей. Скучно, скользко и мелочно… За небольшим исключением… Одним из таких исключений была Галя — зайчик-энерджайзер, душа и мозг, шоколад и Бастилия, шампанское и слезы, маленькая, шустрая, острая на язык, редкий случай современного донкихотства… Безнадежный, щемящий душу, великий диагноз!

Я обрадовался завтрашнему небольшому путешествию — в предвыборной гонке был недельный штиль, связанный с законодательством (на днях должен быть дан официальный старт) — Люся пыталась собраться с нами, но возвратиться к обеду мы не могли и, она бы не успела на свою работу к трем часам. Быстро забыв об этом, Люся углубилась в компьютер. Натянув свитер и джинсы, я отправился на автомойку. Внутри моя «десятка» выглядела так, словно в ней возили глинозем из ближайшего карьера. Окружающие к этому привыкли, называли меня свиньей, но Галины гости из Калининграда моей мятущейся натуры могли не оценить. Внезапный приступ чистоплотности стоил мне 20 долларов. Расстроенный, я позвонил Андрюхе и предложил открыть мойку, стать богатыми упырями, наживаясь на слабости человека к порядку. Он быстро согласился, прибавив, что мойщицами должны быть мулатки с силиконовыми сиськами и, в бикини. Мы еще пару минут мастурбировали на эту тему, считали возможные барыши, чуть не купили форд «Мустанг» и съездили в Европу.

* * *

Следующий день был на диво солнечным и томным. Я подъехал к месту встречи с Галей и ее родственниками минут на пять раньше, но они уже топтались на улице в теплых куртках (дома у них уже, видимо, зима). Галя представила мне приятного старика — родного брата своего отца, его сына, бывшего офицера и его супругу. Я немедленно забыл, как их зовут. Старика мы усадили на переднее сидение, Галя с остальными разместилась сзади. Все было мило и не принужденно. Меня немного расстраивала собственная инициатива не курить в машине, чтобы не мешать пассажирам. Они в свою очередь убеждали меня в том, что курение им не помешает, а наоборот, облегчит жизнь, но я оставался непоколебим.

Площадь возле Ханского дворца была пустынна, несколько лотков с псевдовосточными кустарными изделиями, орехами и сигаретами. Молодой татарин в оранжевом жилете, надетом поверх джинсовой куртки, за 2 доллара предложил охранять мою машину от всех земных напастей. У меня было хорошее настроение, я заплатил ему, припарковался в указанном месте и, мы с калининградцами отправились осматривать дворец. Последний раз я здесь был лет двадцать назад. Мне казалось, что я все помню, но, войдя, я изменил мнение. Детские впечатления испарились, осталось только любопытство и удивление. Гости побежали фотографироваться возле достопримечательностей, я сел на скамейку под старым деревом и закурил. На входе под аркой стоял милиционер с рацией на боку и наблюдал, как я достаю сигареты, потом отвернулся и скрылся в дежурном помещении. Татарин-фоторгаф раскладывал на соседней скамейке цветные халаты и тюбетейки. Иногда он поглядывал на меня, оценивая как потенциального клиента, но что-то в моем внешнем виде сказало ему, что к его услугам я прибегать не собираюсь, он установил цифровой аппарат на треногу и сел прямо на свой реквизит. С дерева падали крупные каштаны, катились по брусчатке, я поднял несколько и стал сжимать их в ладонях, перекладывая из одной в другую. В голове было звонко от тишины.