Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

• Название: Пароль скрещенных антенн
• Автор: Иосиф Халифман
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1967

Издание 2-е

Эта книга читается как увлекательный фантастический роман. Она дает возможность читателю пережить невообразимые, на каждом шагу поражающие приключения — приключения путешественника в диковинные миры, о которых мы знаем гораздо меньше, чем они того заслуживают.

Три повести, вошедшие в эту книгу («Они летят по заданию» — о медоносных пчелах, «Пароль скрещенных антенн» — о муравьях, «Отступившие в подземелье» — о термитах), советская и прогрессивная зарубежная критика расценила как выдающийся образец популяризации биологии, а также как вызывающее на размышление и волнующее описание интереснейшего явления природы — семьи общественных насекомых.

Отзывы об этой и других книгах издательства «Детская литература» просим присылать по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Фотографии А.Стефанова

Рисунки А.Семенцова-Огиевского

---

Рисуя бедствия, обрушившиеся в 1875 году на остров Святой Елены, Д. С. Меллис писал, что уничтоженный термитами Джемстаун выглядел как город, разрушенный землетрясением.

Советские специалисты и ученые, исследуя обстоятельства бедствия, обрушившегося в 1948 году на столицу Туркмении, находили, что город, разрушенный землетрясением, был подготовлен к катастрофе той болезнью строений, которую французы назвали «термитозом».

И однако же даже сейчас, когда шквал подземной бури, ударившей так внезапно, в несколько секунд уничтожил и сокрушил все, что было давно источено и изглодано фуражирами Анакантотермес, этот враг все еще не назван в полный голос.

КОГДА НАЧНЕТСЯ НАСТУПЛЕНИЕ

ОБЫЧАИ народов тропической Америки или Центральной Африки редко запрещают употреблять в пищу крылатых. Их собирают во время роения с помощью разнообразных ловушек, хитроумно сплетенных из пальмовых волокон. Но у тех же народов сохранились верования и обычаи, поддерживающие в людях страх перед обитателями термитников, убеждающие в безрассудности, бесполезности и опасности попыток борьбы с этими коварными созданиями.

Если в прошлом спрашивали африканского негра, индонезийца, южноамериканского индейца или австралийца, на чем основаны такие верования, то можно было услышать в ответ бесхитростную, но правдивую историю:

«Приезжали белые собирать насекомых. Взяли из селения людей, ушли в лес. А там одного из наших сразу зашибло срубленным деревом. Ему было всего лишь семнадцать лет… Дерзкий юноша не побоялся по приказу начальника перепилить термитный столб…»

«Забойщики на бельгийской шахте ни во что не верят. Он тоже работал в забое. И чем же кончилось? Его засыпало породой: весь крепежный лес здесь смяло, все стойки насквозь были изъедены, как если бы перегнили».

«Он иной раз приносил домой из порта вязанку дощечек, обломки ящиков. На них разогревалась вечером пища. И вот однажды все увидели, как из дощечек, брошенных в костер, начали выбегать термиты, которые тут же сгорали… Года не прошло, как они подъели все углы в доме».

Так вырастают суеверия, предрассудки, приметы:

«Никогда не знаешь, что они с тобой за это сделают».

«Термиты находят обидчика даже под землей, а если его не найдут, то накажут родных и близких».

«Эти насекомые злопамятны и больно мстят за себя…»

«Горе хижине, в которой прячется тот, кто однажды посмел нарушить покой большого термитника Такуру-Пуку (так их называют индейцы Парагвая)».

Смеяться над всем этим бесполезно.

…Везде, где человек впервые вступает в пределы, обжитые термитами, легионы прожорливых шестиногих тварей раньше или позже нападают на пришельца, незаметно для него разрушая все, что им сделано, постепенно коверкая все, чем он пользуется, мало-помалу уничтожая все, что им собрано.

Уже упоминавшиеся здесь термитники вдоль дороги на Альбани-Пасс не опустели, не вымерли после того, как вместо фургонов, запряженных ленивыми, неторопливо бредущими по булыжнику степными волами, здесь по гладкому асфальтовому полотну промчались грузовики.

Не всякое изменение среды сказывается на термитах, имеет для них значение. Однако когда в джунглях прокладываются автомобильные или железные дороги, планируются селения или аэродромы, возводятся жилые и производственные здания, осушаются одни и орошаются другие земли, разделываются участки под поля и сады, то, сколько бы термитников ни было так или иначе уничтожено в почве, вырвано, взорвано, затоплено, погибают все же не все. Чаще всего именно глубоко зарывшиеся и наименее обнаруживающие себя термиты могут уцелеть. Конечно, лишь кое-где. Достаточно и этого. Проходит сколько-то лет, и сохранившиеся снова размножаются и дают о себе знать, уже произведя все разрушения, на какие они способны.

И чем глубже люди внедряются в вековечные владения термитов, осветляя и сводя леса, уничтожая деревья и оставляя таким образом термитов без их природного корма, тем скорее обнаруживается, что цепи фуражиров в шнурах-туннелях или колонны, марширующие под открытым небом, направляются из гнезд на посевы, к строениям, переходят — им ничего другого не остается — на питание целлюлозой живых культурных растений в садах и на полях, принимаются точить дерево в жилых или нежилых строениях с находящейся в них утварью, со всем, что изготовлено из древесины и некоторых видов пластмассы.

Уже из предыдущих глав можно было видеть, как человек по легкомыслию и небрежности сам распространяет и расселяет термитов. Он перевозит их через моря и пустыни, через горы и океаны, перебрасывает их на такие расстояния, какие ни одному из термитов при несовершенных средствах их наземного и воздушного передвижения никогда и никак бы не осилить. С помощью водяного отопления в домах и особенно благодаря прокладке в почве отопительных труб расширяются границы зоны, где термиты могут существовать.

И повсюду в этой зоне, на земле и под землей, живая ли, мертвая ли древесина во всех ее применениях и производных ставится под удар, становится добычей какого-нибудь из термитов. Они действуют скрыто, скрытно, исподволь, но безудержно и неотвратимо.

Не случайно в странах Южной Америки старинные столбы на дорожных перекрестках и сегодня еще взывают к небу высеченными на каменных плитах словами молитвы, короткой, как крик души:

Боже, спаси нас от молнии!
Боже, спаси нас от землетрясения!
Боже, избави нас от мучительной смерти!
Боже, избави нас от термитов!

Эти насекомые слишком давно и слишком тесно сжились с единственным их кормом — древесиной, которая нужна человеку как сырье и материал для разных поделок.

Истачивая древесину, термиты уничтожают не только материал, пригодный людям для разных поделок, но нередко и сами поделки.

Это больше чем яблоко раздора. Здесь ни одна сторона не может уступить, здесь примирение немыслимо. Это столкновение продолжается уже тысячи лет. Но что значит такой срок для косной силы, живущей в 250-миллионолетнем обитателе нашей планеты?

Многие термиты заранее отступают перед человеком. Едва услышав топор дровосека или вой электропилы, заступ землекопа или рев бульдозеров, расчищающих заросли, они сами покидают свои гнезда и уходят дальше в глубь джунглей. Немалое число термитов не выдерживает первой же встречи с человеком. Об этих видах и пишет Е. Долматовский в одном из стихотворений цикла «Светлая Африка»:

Как вывели термитов? Очень просто…
Выкуривали пальмовым дымком…

Но после всего обнаруживаются и такие виды, для борьбы с которыми до сих пор все еще нет надежных средств массового применения. Их не так уж и много, но именно они и дали повод профессору К. Эшериху заявить, что «в непрерывной войне, вот уже сколько веков ведущейся между человеком и термитами, победителем чаще всего выходят термиты».

Конечно, никаким термитам не прогрызть цинковую броню на рояле Альберта Швейцера. Но в такую броню невозможно одеть ожидающие защиты растения на полях, жилье миллионов людей.

Расскажем для примера подробнее о том, как охраняются от термитов здания. На этом участке борьба особенно упорна и последовательна, и этот пример, естественно, нагляднее, чем любой другой.

В деревянные части каркаса или в глинистые стены жилых и нежилых строений, а далее и в самые сооружения термиты проникают, как известно, из почвы, где они чувствуют себя не хуже, чем рыба в воде, и откуда пробираются в столбы, балки, доски или саманный кирпич. Они поселяются в запасах древесины, как бы специально для них уложенной человеком в виде полов, стен, потолков, кровли, вещей. Они движутся в почве сквозь слой извести, скрепляющей кладку кирпича или камня в подземной части фундамента. Достаточно им добраться между камнями фундамента до деревянных частей, далее все идет как обычно.

Значит, нельзя, чтобы деревянные части строений соприкасались с землей!

Наиболее осторожные специалисты объявили, что лучше, чего бы это ни стоило, совсем отказаться от древесины при возведении стен. Но вскоре стало ясно, что таким образом достигалась только термитоустойчивость стен здания, а не полов, стропил или обстановки. Термиты как ни в чем не бывало проникают и в каменные строения, а когда добираются до вещей, то обходятся с ними так же, как и в деревянных или глинобитных домах.

После этого всюду, где можно было опасаться вторжения термитов, под сооружение начали ставить фундамент на надежной цементной кладке. Высокие каменные столбы, несущие поднятое над землей строение, стали, кроме того, вкруговую обшивать сплошными металлическими воронками-козырьками, со стенками, наклоненными вниз под таким углом, чтобы термиты обязательно срывались с них и падали на землю.