Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

• Название: Пароль скрещенных антенн
• Автор: Иосиф Халифман
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1967

Издание 2-е

Эта книга читается как увлекательный фантастический роман. Она дает возможность читателю пережить невообразимые, на каждом шагу поражающие приключения — приключения путешественника в диковинные миры, о которых мы знаем гораздо меньше, чем они того заслуживают.

Три повести, вошедшие в эту книгу («Они летят по заданию» — о медоносных пчелах, «Пароль скрещенных антенн» — о муравьях, «Отступившие в подземелье» — о термитах), советская и прогрессивная зарубежная критика расценила как выдающийся образец популяризации биологии, а также как вызывающее на размышление и волнующее описание интереснейшего явления природы — семьи общественных насекомых.

Отзывы об этой и других книгах издательства «Детская литература» просим присылать по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Фотографии А.Стефанова

Рисунки А.Семенцова-Огиевского

---

Яйца, снесенные маткой за день в разгар червления, могут весить больше, чем она сама. И все же, хотя это продолжается в течение многих суток подряд, матка нисколько не худеет.

Как же такое возможно?

Мы уже знаем, что пчелы, постоянно окружающие матку во время ее блужданий по сотам, образуют вокруг нее хорошо заметное кольцо — свиту. Пчелы свиты, всегда обращенные головой к матке, бережно ощупывают ее усиками и облизывают язычками. Каждая раньше или позже уходит, уступая место другим. Пчелы-кормилицы остаются в свите подольше и наперебой предлагают червящей матке особый «царский корм»: «королевское желе», как он именуется во многих книгах, или «молочко», как его называют пчеловоды. Этот по цвету действительно похожий на молоко корм, выделяемый специальными железами рабочих пчел, матка жадно всасывает своим "коротким хоботком. В теле матки молочко и превращается в яйца.

Когда в гнездо поступает свежая пища — взяток, пчелы обильно кормят матку молочком, и она усердно червит. Из откладываемых в обычные ячейки оплодотворенных яиц выводятся личинки рабочих пчел. Но матка может откладывать и неоплодотворенные яйца на дно несколько больших по размеру ячеек. Из этих яиц выводятся личинки самцов — трутней.

Матки же, как и рабочие пчелы, развиваются из оплодотворенных яиц, откладываемых в особой формы широкие ячейки — «мисочки».

Пчелы, облизывающие язычком матку, делают это, разумеется, не из уважения и не из любви к ней: они слизывают с одевающего ее тело хитина прозрачные выделения, называемые «маточным веществом». Как ни ничтожны количества этого вещества, биохимики нашли способ определить его состав, мало того — научились искусственно получать его. Примесь этого вещества к корму пчел гасит, заглушает в них потребность строить мисочки, о которых только что говорилось.

Мисочка — это просторное основание, дно, начаток маточника. Выстроенный, готовый маточник напоминает желудь, свисающий с плоскости сотов.

Мисочки строятся теми пчелами, на долю которых не хватило маточного вещества. Необязательно, чтобы матка сразу же засеяла их. Эти ячейки сооружаются как бы впрок и могут подолгу не использоваться.

Если матка внезапно исчезнет из гнезда и пчелы перестанут получать маточное вещество, то они очень быстро приобретают способность превращать в мисочку любую пчелиную ячейку с уже отложенным в нее яйцом или даже с вылупившейся из яйца молодой личинкой.

Маточная личинка выкармливается не так, как пчелиные и трутневые: она все время получает от пчел-кормилиц один только царский корм — молочко. Личинкам рабочих пчел и трутней оно достается лишь в первые три дня их жизни. В этом молочке и жиров, и белка, и витаминов гораздо больше, а сахара меньше, чем в корме взрослых пчелиных и трутневых личинок. В последние дни личиночной жизни будущие пчелы и будущие трутни получают от своих кормилиц пищу более грубую — не молочко, а медо-перговую кашицу. Таким образом, довольно незначительного в общем различия в составе личиночного корма оказывается достаточно, чтобы облик совершенного насекомого изменился.

Запомним этот вывод.

Пока маточная личинка растет в восковом желуде маточника, вокруг входа в него, постоянно толпясь, дежурят пчелы, одна за другой бесперебойно ныряющие в маточник, чтобы положить там корм.

Как только личинка полностью выросла и готовится к окукливанию, маточник запечатывается, и рабочие пчелы прикрывают его со всех сторон своими телами. Стоит температуре чуть-чуть понизиться, как пчелы, сгрудившись вокруг маточника, беспрерывно копошатся здесь, обогревая собой зреющую куколку. Плотный клубок пчел, укутавший запечатанный' маточник, как и очередь пчел-кормилиц вокруг еще не запечатанного маточника, наглядно свидетельствует, что пчелиная матка окружена в гнезде заботливым уходом уже до появления на свет. Особенно заметен он становится, когда молодую, только что вернувшуюся из брачного полета матку окружают ульевые пчелы. О том, как ухаживают пчелы свиты за маткой, кладущей яйца, уже говорилось. Этот уход и дал повод объявить матку царицей пчел. Ее и сейчас часто так называют.

Если случилась беда, и семья гибнет от голода, матка продолжает получать корм до тех пор, пока в гнезде есть хоть одна живая пчела, способная двигаться. Последняя капля меда последним движением последней пчелы, которая сама умирает с голоду, отдается матке.

Здесь нечему удивляться. Продление рода — важный процесс в жизни всех растений и животных. И рабочие пчелы всячески охраняют и берегут матку, которая одна в семье является самкой, способной продолжать пчелиный род.

Необыкновенная суматоха охватывает улей вскоре после того, как исчезнет матка. Вместе с ней исчезает источник, из которого, вернее, с поверхности которого до сих пор слизывалось маточное вещество, так быстро передающееся от одной пчелы к другой и удерживающее всех от сооружения мисочек. Беспорядочно ползают рабочие пчелы по прилетной доске и по наружным стенкам улья. Внутри гнезда признаки тревоги еще более явственны. Безостановочный бег обгоняющих одна другую пчел долго не прекращается и, наконец, сливается в настоящий поток. Сотни пчел уже не бегут, а как бы скользят по сотам вкруговую, подгоняя себя легкими взмахами трепещущих крыльев. Увлеченный этим зрелищем, наблюдатель не замечает, как началась в гнезде толчея пчел вокруг нескольких ячеек с яйцами или с молодыми личинками.

Строительницы расчищают на сотах место вокруг облюбованных ими ячеек и начинают расширять их. Вскоре каждая такая ячейка превращается в мисочку, а далее и в маточник, на устройство которого пчелы расходуют воска раз в сто с лишним больше, чем на обычную пчелиную ячейку.

После того как первые ячейки начали перестраиваться в мисочки, волнение в семье утихает, но жизнь все же не входит в обычную колею: пока новая матка не родилась, пчелы не строят сотов и часто бывают так раздражительны, что к их улью лучше без нужды не подходить.

Зато едва матка выйдет из маточника, уже и по движению у летка заметно- иной раз, что порядок в семье восстановлен и пчелы в улье даже жужжат веселее.

Бывает, что в потерявшем матку гнезде не осталось молодого расплода. В таких случаях осиротевшая семья, если ей вовремя не помочь, обречена на гибель.

Рабочие пчелы перестали получать маточное вещество, и, кроме того, им некому отдавать выделяемое их железами молочко. Это вынуждает пчел скармливать его друг другу. Последствия такой перемены питания довольно быстро сказываются даже на развитых, совершенных насекомых. Изменен* ное питание приводит к тому, что бесплодные рабочие пчелы приобретают способность откладывать яйца. Это яйца неопло-дотворенные, и пчелы часто набрасывают их в беспорядке по нескольку штук в одну ячейку. Кроме того, брюшко пчелы короче брюшка матки, и яйца эти приклеены бывают не столько к дну ячейки, сколько к ее стенке. И тем не менее каждое яйцо, отложенное рабочей пчелой, может развиться в пчелиного трутня, ничем, видимо, не отличающегося от обычных трутней, которые развиваются из неоплодотворенных яиц, откладываемых самой маткой.

Трутень — неповоротливый, толстый, круглоголовый, тупобрюхий — не похож ни на матку, ни на рабочую пчелу.

Сильные крылья, быстро несущие в воздухе трутня, производят в полете густой, басовитый звук. Трутень может показаться и деловитым и грозным, но и то и другое впечатление обманчиво. Он вполне безобиден: жала у него нет, а челюсти его беспомощны.

Матка усердно откладывает яйца, рабочие пчелы собирают корм и производят в улье разные работы, трутни же ни в каких работах ни в улье, ни вне его не участвуют.

Трутень без видимого дела проводит время на сотах в гнезде, а вылетает отсюда лишь в самые жаркие часы дня.

Вылетев, он только в редких случаях посещает прогретые солнцем венчики цветков, с которых самцы давних предков медоносной пчелы еще умели собирать нектар и пыльцу. Трутень современной медоносной пчелы не годится и для этого. Тело его для сбора пыльцы не приспособлено. Ротовой аппарат упрощен до предела.

В самце пчелиной семьи особенно заметна глазастая голова. В сущности говоря, вся она представляет собой сливающиеся в один сплошной шлем двенадцать — шестнадцать тысяч фасетчатых глаз. Три еле заметных простых глазка низко сдвинуты на лоб. Длинные тринадцатичленные усики трутня несут тридцать тысяч нервных клеток — в пять раз больше, чем усики рабочей пчелы.

Трутни питаются, беря мед куцым своим хоботком из открытых ячеек или принимая его от рабочих пчел, которые кормят их до той поры, пока в цветках есть взяток.

К концу лета ячеек с напрыском нектара и с зреющим медом становится в гнезде все меньше, а запасы зрелого меда в сотах постепенно запечатываются. Рабочие пчелы с каждым днем решительнее ограничивают кормление трутней, и они быстро слабеют. Их беззаботное существование кончается. Холодают ночи и утра, пчелы-сборщицы возвращаются из полета без всякого взятка, и это становится в конце концов сигналом к изгнанию всех трутней из улья.