Фридрих Незнанский - Операция «Фауст»

• Название: Операция «Фауст»
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-006758-5, 5-7390-1077-2

Это — история одного из ранних дел Александра Турецкого. Молодой следователь охотится за убийцей, уже спровоцировавшим один террористический акт и готовящим второй… Версий много, а времени — в обрез. Необходимо распутать паутину совпадений, загадок и улик. Необходимо найти преступника как можно скорее…

---

Квартира Анны Чудновой вся уставлена призами и увешана вымпелами и медалями. Сама Анна готовит кофе на кухне и жалуется басом:

— Кофемолке лет сто пятьдесят. Выбросить пора, а жалко. Видишь, какая у нее ручка — старина! На-ка, покрути, я пока воду вскипячу.

Я беру допотопную кофемолку и снова сажусь в кресло — рядом с Анной чувствую себя неполноценным, она выше меня сантиметров на пятнадцать.

Мы знакомы с ней десять минут, но уже добрые приятели. Она, что называется, свой парень.

— Ты с сахаром?.. Хорошо. С молоком? Без…

Это тоже хорошо, а то у меня молока-то и нет… Я вообще, знаешь, готовить не умею. Для кого? Вот ребеночка хочу взять из детдома, буду ему шапочки вязать, это я умею, и кашу варить. Чего-то я о ерунде такой говорю, ты ведь по делу.

Лицо у Чудновой некрасивое, с крупными рябинами, без косметики. А глаза добрые и грустные. Звездная болезнь ее не одолела, видно.

— Да, так вот о Светке Араповой. Красавица, конечно, фигура — высший класс. Мужики на пляже слюни распускали. Но холодная. Даже неживая, я бы сказала. И завистливая. Она меня ненавидела, я знаю. Вперит свои зеленые глаза, голос тихий, слова как будто роняет. Одна моя подружка говорила:

«Анька, она тебя отравит, ей-Богу». А я-то что? Что у меня, кроме спорта, может быть в жизни? Кто меня замуж возьмет, такую оглоблю… Ну, это я опять ерунду… Так вот после Олимпийских игр в Москве в 80-м году, когда она проиграла не только мне, а вообще ни одной медали не заработала, у нее случился стресс и болезнь какая-то нервная. Несколько месяцев в больнице пролежала, мы к ней ходили, но она не очень-то радовалась нашим визитам. У нее по всему телу, а особенно на голове, такой псориаз пошел, но потом ее вылечили, все-таки в кремлевке лежала, отец тогда еще министром был. Ей прописали постоянный кварц, она круглый год загорелая ходила. Потом она замуж вышла, и больше я о ней ничего не слышала.

— А в какой больнице она лежала?

— Ух… Сейчас вспомню… Ну да, в Боткинской, в кремлевском корпусе.

Заведующая отделением долго рассматривала мое удостоверение. Она имеет полное право отказать в моей просьбе, поскольку у меня нет официального запроса прокуратуры. Затем она так же долго изучает мое лицо, пишет что-то на листочке бумажки и вызывает секретаршу.

— Вы можете ознакомиться с историей болезни Араповой, но справку о диагнозе — выписку из истории болезни — я могу выдать только по письменному запросу следственных органов.

Секретарь принесла историю болезни. Я пролистал ее от начала до конца — она изобиловала латынью.

— Вы мне можете сказать своими словами, чем, — я ищу подходящее слово, — чем страдала гражданка Арапова?

— Очень тяжелая форма стригущего лишая, — говорит врач. — Практически наступило полное облысение… Я помню ее, она очень переживала и не хотела, чтобы ее навещали. Только с братом она оживлялась, а так все молчала… Характер у нее был очень тяжелый, даже злой. Да, неприятная болезнь для такой молодой, такой красивой девушки. Трагедия, я бы сказала. Я сама заказывала для нее парик у знакомого парикмахера… перед выпиской.

Троллейбус тащился как катафалк, каждую минуту замирал перед светофором. И в троллейбусе было так душно, что с меня градом катил пот. И снова я почувствовал сильную боль в затылке, и к горлу подкатила тошнота. Я старался не думать о разговоре с врачами, но думалось само собой, и это вызывало еще большую тошноту.

18

Романова оторвалась от телефона, спросила Грязнова:

— Ты уверен, что вас не надо страховать?

— Уверен, а то все дело завалим. Женька идет пустой, микрофоны я у него из задницы все повыкидывал. Он поедет на троллейбусе, мы с Турецким на машине.

— Пистолет тоже забрал? Может, лучше было оставить, хлопцы… — Романова волнуется. Поэтому говорит несвойственным ей спокойным тоном. — Ну и что — пусть обыщут. В крайнем случае, отберут…

— Александра Ивановна, у него не должно быть ни одного подозрительного предмета, а ты хочешь пистолет ему всучить.

— Беспокоюсь потому что… Шофером с вами Вася поедет, новый паренек. Я с Погореловым буду на радио сидеть здесь до победного…

Мы застряли на перекрестке у гостиницы «Москва», на часах уже без одной минуты семь, а нам еще надо пересечь Манежную площадь. Но вот путь открыт, мы прижались к тротуару около улицы Герцена, и я сразу увидел одинокую фигуру Жукова под круглыми городскими часами. Две минуты восьмого. Жуков посмотрел на часы над головой и двинулся к вестибюлю.

— Ты, Саша, оставайся с Васей и слушай воки-токи.

Грязнов выскользнул из «Волги», и скоро его рыжая голова замаячила у очереди, змейкой обогнувшей угол Манежа. Было уже пять минут восьмого. И тут, в нарушение всех правил движения, к самому входу подрулила шикарная «Ауди», и из нее вышел высокий военный. И мы услышали голос Грязнова: «Внимание». Вася выжал сцепление, и снова раздался грязновский тенорок: «Отставить. Они за собой пустили хвост». Я внимательно следил за Тройном. Он поднялся по ступенькам Манежа, и спортивный парень в желтой тенниске, стоявший возле дежурного милиционера, указал ему головой на дверь. Через пару минут оба — Жуков и Троян вышли из вестибюля. Я был уверен, что Женя видит Грязнова, хотя он ни разу не посмотрел в его сторону. Троян открыл перед Жуковым дверцу, сел рядом, и «Ауди» тронулась с места, повернула налево, и пошла вдоль Александровского сада. «Внимание! Следите за вишневым «Жигулем» на улице Герцена! Сразу за ним!» Я потерял Грязнова, я видел только рванувшиеся с улицы Герцена «Жигули». Вася под прикрытием троллейбуса развернулся на Манеже, и в машину почти на ходу ворвался Грязнов.

— Не отставай от «Жигуля»! — крикнул он Васе, и уже спокойно сказал мне: — Они поехали жрать.

Куда — Женьке известно.

Мы сделали круг по площади Революции и снова вернулись на Манежную площадь, следуя за вишневыми «Жигулями» на приличном расстоянии. «Ауди» шла далеко впереди.

— Молодец, Вася. Он к нам из ГАИ пришел, Сашок, так что Шура не зря дала его нам сегодня. Он технику преследования будь здоров знает. Правду говорю, Василий?

И Василий с достоинством ответил:

— Ну!

«Жигули» привели нас к зданию СЭВа. Там уже стояла пустая «Ауди». Мы подождали, пока «Жигули», покрутившись на пятачке, укатили в неизвестном направлении, приткнули «Волгу» в незаметном месте и стали ждать. Вася сбегал в магазин, принес две бутылки молока и батон хлеба.

— А Женька там заливную севрюгу лопает, — задумчиво произнес Грязнов, жуя хлеб с молоком…

Через два часа из ресторана «Мир» вышли четверо: Троян, Жуков и двое неизвестных. Женя подозрительно покачивался и излишне размахивал руками. Я с тревогой посмотрел на Грязнова.

— Не боись. Играет… — И вдруг заорал: — Дуй, Вася, вперед них на Кутузовский, 36!

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— А сигнализация на что? Он мне сделал знак «Едем к Трояну домой».

И снова мы ждали, теперь уже на Кутузовском, и только в половине двенадцатого из подъезда вышли трое — у меня оборвалось сердце. Жукова волокли двое попутчиков Трояна.

— Порядок, Саша. Спектакль продолжается… — тихо сказал Грязнов. — Отчаливай, Вася, на Кржижановского… дом десять…

Мы остановились на нечетной стороне улицы и стали наблюдать, как те двое вытащили Жукова из машины и усадили на лавочку. Жуков, судя по движениям, пел оперную арию. Двое сели в машину, отъехали метров сто и остановились. Жуков свалился с лавочки и пытался подняться. Я не мог поверить, что он трезв, как ни старался.

— Так. Вася сидит в машине, а мы с тобой идем к Женьке… Да не к нему, к его квартире.

Мы еще добрых полчаса торчали на лестничной клетке, когда, наконец, из лифта явился Жуков.

— Еле от Трояновских «бычков» отвалил. По-быстрому собираемся и едем обратно на Кутузовский.

Мы зашли в холостяцкую квартиру Жукова, и он стал переодеваться в черный спортивный костюм.

— Дела такие. Слава, принеси из холодильника нарзан. Накачался я страшно, особенно притворяться не пришлось. Завтра всю автоколонну отдаю Трояну. Готовится что-то грандиозное. Семь грузовиков будут перевозить взрывчатку. Я этого Эдуарда напоил, он мне демонстрировал автомат новой конструкции, разбирал и собирал его в девять секунд — это рекорд! Ну да фиг с ним… Он этот автомат достал из скрытого сейфа. Надо открыть. Там наверняка все секреты хранятся.

Жуков достал из встроенного шкафа альпинистское снаряжение, проверил крепления.

— Что ты хочешь делать? — спросили мы в один голос с Грязновым.

— Вы меня на крыше подстрахуете, я спущусь в окно, попробую открыть сейф — как? Это легавых не касается. Давай фотоаппарат.

— Ты офигел, Женя? Сейчас гроза начнется, целый день собирается!

— Как говорят в таких случаях болгары — ничего нет лучше плохой погоды! А Эдуард Никитич еще пару часов будет спать и не очухнется. Я ему Шуриного снотворного граммульку сыпанул. Они меня обшмонали, как на нашей таможне не шмонают. Но вот сигаретки не проверили…