Кауи Хеммингс - Потомки

• Название: Потомки
• Автор: Кауи Хеммингс
• Издательство: Азбука
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02633-9

Кауи Харт Хеммингс — молодая американская писательница. Ее первая книга рассказов, изданная в 2005 году, была восторженно встречена критикой. Писательница родилась и выросла на Гавайях; в настоящее время живет с мужем и дочерью в Сан-Франциско. «Потомки» — дебютный роман Хеммингс, по которому режиссер Александр Пэйн («На обочине») снял одноименный художественный фильм с Джорджем Клуни в главной роли.

«Потомки» — один из самых ярких, оригинальных и многообещающих американских дебютных романов последних лет Это смешная и трогательная история про эксцентричное семейство Кинг, которая разворачивается на фоне умопомрачительных гавайских пейзажей. Как справедливо отмечают критики, мы, читатели, «не просто болеем за всех членов семьи Кинг — мы им аплодируем!» (San Francisco Magazine).

---

— Ну что ж, дело ваше.

Я прислоняюсь к перилам крыльца. Алекс становится на край ступеньки и опускает пятки. Потом поднимается на носках и снова опускает пятки.

— Решила немного поразмяться? — говорю я ей.

— Нет, — отвечает она, — извини.

Она сходит с крыльца и усаживается в шезлонг. Джули держит в руке кухонную лопатку, потом пристраивает ее на перила. Я слышу шум океана и крики детей.

— Значит, завтра, да? — спрашивает Джули. — Все будет известно завтра. — Она опускает глаза. — Извините. Я зря это сказала. У вас конфликт интересов. Не умею вести деловые разговоры. Я сказала глупость.

— Ничего, все в порядке, — говорю я.

Она смеется, прислоняется к перилам, трогает ладонями ноги, потом поднимает руку и смотрит на свои ногти. На ней джинсы и белая футболка, влажные волосы собраны на макушке в тугой пучок.

— Завтра все закончится, — говорю я.

— Да. — отвечает она, — и слава богу.

Наступает долгая пауза. Волны разбиваются о берег и с шипением откатываются назад. Я вижу детей и ярко-оранжевый огонек сигареты Сида. Потом огонек исчезает.

— Может быть, хотите чего-нибудь выпить? — спрашивает миссис Спир.

— Хотим, — в один голос говорим мы с Алекс. Джули отходит от перил, и лопатка падает в темную траву. Я хочу спуститься и поднять ее, но Джули машет рукой и спускается сама. Я слышу, как открывается сетчатая дверь; за ней возникает силуэт Брайана. Затем появляется он сам и смотрит на меня и Алекс.

— Привет, — говорит он и протягивает мне руку. — Я Брайан.

Джули поднимается на крыльцо. К ее теннисным туфлям прилипли мокрые травинки.

— Брайан! — Я с жаром жму его руку, и потом он несколько раз встряхивает ладонь. — Мы с вами встречались, — говорю я, глядя на Джули. — Кажется, на собрании акционеров. Я Мэтт Кинг. Мою жену зовут Джоани. А это наша дочь Алекс.

Улыбка тотчас вянет. Он бросает быстрый взгляд на Алекс, отводит глаза и смотрит второй раз, наверное отыскивая сходство с любовницей.

— Это Мэтт. Я рассказывала тебе о нем. Он спас Кристофера.

Брайан смотрит на меня.

— Пойду принесу чего-нибудь выпить, — говорит Джули. — Обмыть наше знакомство.

У нее в руках металлическая лопатка. Я замечаю, что снизу она ржавая.

— Отлично, — говорит Брайан и легонько хлопает жену по спине.

Он открывает перед ней дверь. Сразу ясно, что он никогда этого не делал, потому что она не сразу понимает, чего он хочет.

— Вам помочь? — спрашивает Алекс.

За миссис Спир закрывается сетчатая дверь.

— Нет-нет! — кричит она в ответ.

Когда она скрылась в доме, я говорю Брайану:

— Она умирает. Я решил дать вам возможность попрощаться.

Он весь напрягается. Пакет с пшеничными булочками, который он держит в руке, выглядит нелепо.

— Для этого я к вам и зашел. Только для этого.

— Папа не хочет травмировать вашу семью, — говорит Алекс. — Мы просто делаем то, чего хотела бы мама, а она, что тут скрывать, хотела вас. — Она смотрит ему в лицо, затем переводит взгляд на пакет с булочками. — Одному Богу известно почему, — добавляет она и обращается ко мне: — Не понимаю, что она в нем нашла?

— Замолчи, Алекс, — строго говорю я и добавляю: — Не знаю.

— Не могу. — Брайан оглядывается на дверь. — Мне очень жаль. Никогда не думал, что все так получится.

— Вам очень жаль, — понимающе кивает Алекс. — Это меняет дело. А о чем вы жалеете? Что моя мать умирает, или что вы ее трахали, или что вываляли в дерьме моего отца?

— Нет, — отвечает он. И смотрит в пространство перед собой. — Да. Мне жаль, что все так получилось.

— Есть рейс в девять пятнадцать, — говорю я. — Уверен, вы сумеете что-нибудь придумать, чтобы отлучиться из дому.

— По этой части вы, наверно, мастак, — говорит Алекс.

— Алекс! — укоризненно говорю я, хотя он не слышит ее слов. Он думает о своем. — Тогда вы попадете в госпиталь сегодня или завтра утром. Вы, конечно, хотите ее увидеть и что-нибудь ей сказать. Мы вам не будем мешать.

— Что?

— Мы вам не будем мешать.

— Ладно… Послушайте. — Он оглядывается на дверь, потом поворачивается ко мне и говорит, понизив голос: — Вам нельзя здесь оставаться. Понимаете?

Джули выходит из дома с бокалами красного вина для нас и колой для Алекс.

— Я думаю, это вам понравится. — При виде наших лиц улыбка сходит с ее лица.

— Превосходное вино, — говорю я, сделав глоток.

— Брайан, хватит деловых разговоров. Я уже сделала эту ошибку. — Она весело подмигивает Алекс.

— Какую ошибку, Джули? — спрашивает Брайан. — О чем ты?

— Ни о чем, — отвечает она. — У вас были такие серьезные лица, я и подумала, что вы говорите о… сделке века.

— Нет, — говорит Алекс. — Мы говорили о любви.

— Вот оно что, — говорит Джули и легонько подталкивает плечом Брайана. Тот смотрит на нее; у него мрачный вид, на лбу пролегла глубокая складка. — А что именно? — спрашивает Джули.

Ей никто не отвечает. Брайан смотрит на меня и хмурится. Мне ужасно хочется сказать ему, чтобы не смотрел на меня с таким видом.

— Ты влюблена? — спрашивает Джули, обращаясь к Алекс. — В того мальчика на плоту?

— Нет, — отвечает она. — Тот мальчик — мой друг. У нас много общего, только и всего.

— Иногда с этого все и начинается, — говорит Джули.

Она обнимает мужа за талию и слегка прижимает к себе. Когда так делала Джоани, это означало, что она просит меня не быть букой и принять участие в общем разговоре.

— Нет, — упирается Алекс. — Между нами только дружба, и больше ничего.

— Но я видел, как вы целовались, — говорю я и понимаю, что не должен вступать в разговор. Алекс просто начала игру, которую один из нас должен закончить. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне нужно знать.

— Ой, папа, ради бога. Мы всего лишь друзья, но Сид — парень и, как все парни, хочет, чтобы мы занимались сексом. Как любой мужик, — добавляет она, глядя на Брайана.

— Нам пора, не правда ли? — спрашивает Джули, глядя на мужа.

— Что — пора?

— Я о мальчиках. Пора звать их ужинать. Будь любезен.

— Пусть поиграют, — говорит Брайан и отодвигается от жены.

Ее рука бессильно опускается. Он кладет пакет с булочками на стол, рядом с круглой вазой, в которой лежат разноцветные гладкие стеклышки.

Я слышу, как один из мальчишек кричит: «Нет! Назад! Назад!»

Мы смотрим в сторону берега.

Алекс бросает на меня тревожный взгляд, и я отвечаю таким же: что делать?

— Как мне нравится этот старый дом! — говорит она, взглядом давая мне понять, чтобы я сделал хоть что-нибудь.

— Да, — подхватываю я, — хороший старый дом. Давно я здесь не был. Между прочим, в нем когда-то жила моя прабабушка.

Брайан сейчас, наверное, кипит от злости. Я мог просто ему позвонить. Мог сделать все иначе, но ведь я приехал сюда затем, чтобы увидеть его реакцию.

— Интересно, — продолжаю я, — изменилось что-то внутри или нет? Новые жильцы наверняка что-нибудь сделали с нестругаными досками. Когда мы были детьми, то проводили здесь летние каникулы, и мой кузен Хью вечно сажал себе занозы, когда дотрагивался рукой до стены.

— Если хотите, я покажу вам дом, — говорит Джули.

— О. Брайан. — оживляется Алекс, — может быть, вы сами покажете папе дом? А мы с Джули пока поболтаем о любви.

Женщины обмениваются улыбками.

— Отлично! — восклицаю я.

— В самом деле. — говорит Брайан. — Хотя я, в общем-то, здесь не живу. Пожалуйста, я вам все покажу, но…

Должно быть, он ловит на себе взгляд жены, поскольку мгновенно замолкает. Брайан открывает дверь и пропускает меня вперед. Алекс мне кивает. Не знаю, что это означает, не знаю, отчего у меня так стучит сердце. Я смотрю в спину Брайана так, словно на его синей футболке написаны ответы на все мои вопросы.

— Вот, смотрите, — говорит он, обводя рукой просторную теплую комнату.

На стенах теперь обои. Потолочные балки кажутся мне светлее, чем я запомнил.

Я прохожу в дальний угол и усаживаюсь в кресло-качалку, сделанную из дерева коа. В этом доме никогда не было удобной мебели. Вся она принадлежала миссионерам, и теперь наши гостевые домики превратились в склады старых диванов, кресел-кроватей, корзинок, гавайских одеял и антимоскитных сеток. В доме напротив, что стоит возле церкви, все та же старинная печь, старинная дверь, состоящая из двух половинок, маслобойка, станок для снимания сапог и лампы с китовым жиром. Потолки низкие, лестница узкая и шаткая, крыша похожа на островерхую шляпу пилигрима.

Брайан кладет руки на пояс. Показывая мне комнату, он сделал широкий жест рукой, смех да и только. Может быть, он вообще потешный малый?

— Дело обстоит так, Брайан, — говорю я. — Как я уже говорил, я хочу устроить вам последнюю встречу с Джоани. Вы будете одни. Больше я ничего не могу для вас сделать. За этим я и приехал — сказать, что я все знаю: что она вас любила и что вы собирались… — Я делаю неопределенный взмах рукой. Пусть додумывает сам. — Приходите с ней проститься. Вчера отключили аппарат искусственной вентиляции легких. Она протянет неделю, может быть немного дольше.