Анатолий Афанасьев - Между ночью и днем

• Название: Между ночью и днем
• Автор: Анатолий Афанасьев
• Издательство: Мартин, АСТ
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-88105-096-7

На московского архитектора «наезжает» бандитская группировка, его любимая подвергается жестокому и циничному надругательству…

Исход этой неравной схватки непредсказуем, как непредсказуем весь ход событий в романах Анатолия Афанасьева.

---

— У меня никогда не было архитектора, — пожаловалась Валерия. — А были одни мерзавцы. Кроме, конечно, Четвертачка. Давай, Саша, помянем его по капельке. Мне кажется, после бутерброда ты заметно окреп.

Едва мы успели помянуть таким-то тягучим черным вином, как без стука отворилась дверь и появился рабочий в черном комбинезоне, в черной кепке, надвинутой на глаза, и с черной сумкой для инструментов через плечо. Валерия вскинулась, не понимая, кто это нам посмел помешать, но я-то сразу узнал немолодого, сутулого человека, потому что это был Гречанинов.

— Недурно устроился, Саша, — сказал он, окинув быстрым взглядом нашу любезную парочку. — А я вот, извини, немного замешкался.

От знакомого учтивого голоса, от внезапности его появления меня сковало, точно морозом. Не сон ли это? Потом разобрал дурной смех.

— Стахановец, истинный стахановец! — пробулькал я, давясь каким-то вязким комком. Тут и Валерия опомнилась, признала гостя. Попыталась заверещать, но Гречанинов положил ей на плечо дружескую руку, и шебутная девица сомлела и как бы уснула. Григорий Донатович бережно опустил ее на пол.

— Ну что, дел много. Встать сможешь?

— Да.

— Могола надо разыскать быстро.

— Я знаю, где его кабинет.

— Поглядим и в кабинете.

— Катя в подвале. — Мы разговаривали так, словно у себя дома. Гречанинов присел на краешек кровати. Валерия мирно посапывала на полу.

— Понимаю, тебе туго пришлось, но, пожалуйста, соберись с духом. Катю вызволим, но сперва — Могол.

На душе у меня было блаженно.

— Я знал, что вы успеете. Могол дал мне срок до завтра. Сейчас ночь или утро?

— Вечер, Саша. Ночью сюда не попадешь… А на что он тебе дал срок?

— Чтобы вас разыскать.

Гречанинов не удивился:

— Ну вот и разыскал.

Валерия сладко потянулась во сне, может быть, ей привиделся удавленный Четвертачок, двужильный любовник.

— Хорошая девушка, — сказал я. — Полюбила меня.

— Ничего удивительного, — согласился наставник. — Ты парень немолодой, но видный.

Из брезентовой сумки достал уже знакомый мне плоский пистолет, и что-то еще там металлически звякнуло.

— Держи, приятель.

— Спасибо.

Григорий Донатович усмехнулся:

— Вот что, Саша. Ты, пожалуйста, разожмись. Не напрягайся. Дело предстоит самое обыкновенное. Что-то вроде охоты. Так и настройся. Ты же игрок, верно?

— Игрок.

— Ну и сыграем с ними в эту чертову рулетку, у которой всего одно правило. Но его ты должен знать. Оно простое. Каждый ход или выигрышный, или последний. Заманчиво, да?

Он хотел меня подбодрить, потому что не верил, что я справлюсь. Он разговаривал со мной, как со слабаком, и этому тоже я был рад. Лишь бы он больше не исчезал.

— У меня только почки отбиты, — обнадежил я. — А ноги целые.

Скрипя суставами, я слез с постели и прошелся по комнате. Пистолет попытался сунуть за пояс, но он там не умещался.

— Не надо, — сказал Гречанинов. — Держи в руке. Вдруг пригодится. Без нужды не пали. Только в крайнем случае. Лишний шум ни к чему.

Мы вышли в коридор, плохо освещенный. Возле двери, головой упершись в стену, лежал караульный — какой-то новый немолодой мужчина. Вид у него был безопасный.

До лифта — и дальше — на лифте, вплоть до кабинета Шоты Ивановича, где он меня принимал, добрались без всяких приключений, никого не встретив. Подражая Гречанинову, я старался ступать бесшумно, но все же тянулся за мной какой-то топоток, будто тележку катили по дому.

На дверь кабинета падал слабый отсвет откуда-то с нижних этажей, она была заперта. Гречанинов тихонько постучал пальцами, а потом отомкнул ее пластмассовой отмычкой. Внутри было черно, хоть глаз коли. Во все углы Гречанинов посветил фонариком.

— Здесь его нету, — заметил я глубокомысленно.

— Похоже, что так.

Григорий Донатович отдал мне фонарик и начал один за другим открывать ящики стола. Я не знал, что он ищет, да меня это и не интересовало. В самом себе я чувствовал легкость необыкновенную, какая бывает в затяжном парашютном прыжке, если кому довелось испытать. Мне доводилось, и я опасался, что в любую минуту грохнусь в обморок. Гречанинов долго возился с одним из ящиков, который оказался заперт, и в конце концов чуть не выломал его из стола. Внутри ничего не было, кроме нескольких тоненьких папок. Поочередно их просмотрев, наставник отобрал несколько бумаг и положил в сумку.

— Пригодятся, — пояснил мне.

— Еще бы, — отозвался я все с тем же идиотским глубокомыслием. В это мгновение дверь отворилась и в призрачно освещенном проеме возникла человеческая фигура — огромного роста, достающая головой почти до притолоки. Фигура помаячила, заколебалась и с невнятным звуком — смешком ли? всхлипом ли? — вместилась в комнату. Испуг мой был столь велик, что все боли куда-то сразу исчезли. И не видя лица, я узнал пришельца. Это был Ванечка, прирученное чудовище Шоты Ивановича. Пистолет я не выронил, напротив, инстинктивно направил на Ванечку. Гречанинов перехватил мою руку. Совершенно нормальным голосом спросил:

— Тебе чего, парень? Ты кто?

— А ты кто? — дерзко отозвалось чудовище, не подходя, впрочем, чересчур близко.

— Мы ищем Шоту Ивановича, — спокойно объяснил он. — Не знаешь, где он?

— Ага! — не поверил Ванечка. — Ищете! Почему же без света?

— Выключатель не нашли… Да ты не волнуйся, все в порядке. Отведешь нас к хозяину.

Чудовище пошарило рукой по стене, вспыхнула лампочка, и Ванечка предстал перед нами во всей своей красе. Он был в ночной шелковой рубахе и в красивых темно-вишневых трусах, но при этом зачем-то подпоясан зеленым кушаком. Голые ноги в бедрах были объемом с мое туловище, зато глазки, торчащие, кажется, прямо изо лба, были крохотные, как у крысенка, и он выпялил их на нас с неописуемым любопытством.

— Ах, вот оно что, — обрадовался Григорий Донатович. — Олигофрен Олигофренович пожаловал… Ну-ка ответь, парень, зачем сам шатаешься по дому, когда все добрые люди спят? Чего рыщешь?

Ванечка явно смутился, услышав начальственные нотки.

— Папа разрешил! Мы же играем, а?

— Во что вы играете?

— Ну дак я… если встречу… мне можно…

— Кого встретишь, голубчик?

— Женщину, — догадался я. — Он ищет женщину.

Ванечка радостно заурчал, заухал:

— Женщину, да, да! Папочка разрешил.

— Кто же твой несчастный отец?

Красные глазки вспыхнули обидой.

— Шота Иванович, кто еще? Он же меня родил.

— Ну вот, — сказал Гречанинов, — теперь все ясно. К папочке нас и отведешь. Но тайно. Понимаешь? Чтобы был сюрприз. Сможешь отвести тайно, чтобы никто не увидел?

От непомерного умственного напряжения на Ванечкином лбу проступил пот, он вытер его ладонью, а пальцы облизал. Гречанинов терпеливо взялся объяснять заново, и вдруг Ванечка завопил чуть ли не в полный голос:

— Прятки, прятки, да?!

— Именно, голубчик, — поощрил Гречанинов. — Именно прятки. Надо добраться до папочки так, чтобы по дороге не застукали.

Как писали прежде в газетах, с поставленной задачей Ванечка справился, но путешествие затянулось. Подозреваю, что, увлеченный забавой, весь в радостных слюнях, Ванечка покружил нас лишнего. При этом заставлял затаиваться в каких-то темных подсобках, где нечем было дышать. Гречанинов его не торопил, веселился вместе с ним, и это меня настораживало. По моим соображениям, Валерия и караульный у двери давно должны были очухаться и поднять тревогу. Но ночной дом загадочно безмолвствовал. Объяснение этому было только одно, и оно вскорости подтвердилось: время в моем сумеречном сознании потекло по своим законам, отличным от его общего прохождения. Когда хихикающий, ликующий Ванечка окольными путями привел нас наконец в холл на первом этаже, настенные часы показали, что блуждали мы не больше десяти минут. В холл мы не вошли, схоронились за портьерой.

— Вон там, вон там папочка! — горячечно прошептал-простонал Ванечка. — За углом его спаленка!

Холл был освещен электрическими канделябрами. Перед той дверью, где предполагалась спальня Могола, дежурил охранник — могучий детина в зеленом камуфляже и с автоматом через плечо. Он сидел на стуле, привалясь спиной к стене, и полудремал. Это понятно. Ему неоткуда было ждать беды во внутренних помещениях хорошо охраняемого дома. Я опять подумал: как же все-таки проник сюда Гречанинов, хотя бы и в облике рабочего-стахановца? Впрочем, не моего ума это дело.

Григорий Донатович достал из брезентовой сумки кусок белой тряпицы и пузырек с голубоватой жидкостью. Ванечка следил за ним с восторгом.

— Это мне?

— Тебе, голубчик, тебе. Нюхнешь разок. Заслужил.

— Кайф будет?

— Еще какой!

— Папочке не говорите, он рассердится.

— Ни о чем не беспокойся, это наш секрет.