Марина Яковлева - Баллада о Розеттском камне

• Название: Баллада о Розеттском камне
• Автор: Марина Яковлева
• Жанр: Современная проза
• Год: 1987

---

— А теперь будет сверх плана — про сербов и хорватов.

— Ну, неужели нельзя сюжет какой-нибудь дать?! Ввести героя, пусть у них будет с Леночкой любовь, а в конце намекнуть, что они поженятся?! Вещь сразу зазвучит, неженатый читатель тоже захочет создать семью!..

— Нет.

— Я вам такие идеи подкидываю, и хоть бы спасибо!.. Тогда так: если про любовь не будет, не стану дальше читать.

— Хорошо… Пойдем на взаимные уступки: у Леночки будет любовь с хорватом.

— Да отчего же с хорватом?!

— Ну, тогда с сербом. Но эта моя уступка — последняя. Не хотите читать дальше — отдайте мою книгу!

— Как?! Еще ведь про Клеопатру не было!.. Но все-таки: почему же с сербом?!

— Вот читатель пошел!.. Поймите же, это только вы можете позволить себе спрашивать все что угодно. Я же нахожусь в положении фокусника: чтобы показать фокус, нужно иметь определенный набор предметов — коробочки и ящички с двойным дном, потайные карманы, ловкие руки, — иначе фокус не удастся. Я хочу понять для себя, в чем же смысл жизни. Если у меня не будет теории относительности, постулатов буддизма, серба — ответа не получится, все развалится.

— Давайте-ка лучше про Леночку с сербом.

— Вы уже согласны на серба?

— Да хоть на черта, лишь бы про любовь!

Петр… Какое прекрасное имя (звезда в небе изменила цвет). Вам… вам тоже нравится? Вы хотите, чтобы я рассказала? Вы хотите услышать о человеке, которого звали Петр? Что ж…

Он был громадного роста, с длинными, темными, чудесными волосами. Усы у него, конечно, тоже были. Он был царь. Я рассказываю вам о нашем царе, Петре Первом (звезда побагровела). Это был великий человек! Денно и нощно заботился он о славе отечества, повсеместно насаждая культуру! В Эрмитаже есть специальный зал, посвященный его памяти, и там — люстра, изготовленная им собственноручно!.. Узнав, что в Риме при раскопках найдена статуя Афродиты, он дал указ немедленно купить ее и отправить в Петербург… (отчего же я говорю все быстрее и быстрее?! Звезда стала совсем черной…) Не улетайте! Я согласна! Я расскажу! Раз уж так получилось, я расскажу… У одного итальянца сказано: «Я, писавший лишь по той причине, что печальное время не позволяло мне действовать…» Я буду рассказывать лишь по той причине, что нет другого выхода. «Пред нашим представленьем мы просим со смиреньем…» Предупреждаю, что говорить буду путано — это свойственно мне. Мало того, сбиваясь с пути, буду увязать в словесных дебрях, и вы должны будете давать это понять, не стесняясь (мне, как одному из главных рассказывающих лиц, а иногда даже замешанному во всей этой истории, трудно разобраться, что здесь важно и что — не очень. Нельзя допускать, чтоб сухой, упавший с дерева листок имел такой же вес, как слово, взгляд, дело).

В моей истории не ищите поучительного. Поучения скучны. Я буду рассказывать о том, что меня волнует, не поучая, но ища сочувствия. Моя история называется «Сказка о красной карете». Слушайте и будьте готовы к тому, что я обязательно перепутаю эпизоды, забуду важные детали, перевру конец. Одно могу утверждать смело: нечто подобное когда-то было, пусть не со мной и не совсем так.

Жила-была девушка…

— А как ее звали?

— Лена. Елена. Елена Владимировна. Имя было у нее как музыка…

— А на какие средства она жила?

— Окончила институт и работала.

— Кем?

— Золушкой.

— Сейчас таких работ не бывает!

— В другом смысле: очень плохо она работала! Как будто золу из печки выгребала. А люди рядом с ней не догадывались, кто она, и думали, что это обыкновенный инженер. Но хватит о Елене Владимировне. Цвет волос или глаз ничего не изменит. Звали ее хорошо, а работала она плохо. Души в свою работу она не вкладывала — вот суть. А цвет глаз — что он может изменить?!

Как-то раз Лена в своей старенькой машине, купленной в комиссионке за три с половиной тысячи (чтобы купить ее, Лена четыре года ночами и по выходным переводила статьи в ВЦП, отказывая себе во многом и часто довольствуясь котлетами за 7 копеек. Вы правильно поняли. Я говорю о котлетах за 7 копеек. Зато я думаю о высоких материях. Гораздо хуже, когда кто-то «…говорит о мирах, половой истекая истомою». Итак, котлеты за 7 копеек. Часто они казались просто прекрасными. А уж свекла под майонезом!! «Никогда! Ни одному человеку!!! Я не сказала! Что дела у меня идут плохо! Дела у меня всегда лучше всех! Что бы ни случилось. Надо иметь гордость…» Раз уж пошла такая чересполосица, напишу еще немного о машинах. Мэрилин Монро в Голливуде поучали: «Киноактриса без автомобиля — это паралитик без ортопедического кресла» (Помните? Это все в скобках!). Вы уж забыли начало неоконченной фразы? Вот оно…) как-то раз Лена в своей старенькой, давно требующей ремонта карете…

— А дальше-то что?!

— Дорогой мой слушатель… Нелегко объяснять мне, ибо отчаялась я, и не знаю, и забыла, как звучит Слово, но так дорого мне ваше внимание, и ваше участие, что и в паузах мне не хочется с вами расставаться, потому что и паузы нас объединяют, и мне хочется продлить, растянуть их, потому что, как только вы все прочтете, я снова окажусь одна…

Но к делу.

…Летний ливень. Поздняя гроза.
Дождь идет,
но мы не слышим звука.
(…)
человек по улице идет,
и навстречу женщина идет,
и они
увидели друг друга.
 Я не знаю,
что он ей сказал,
и не знаю,
что она сказала,
но —
они уходят на вокзал.
 Вот они под сводами вокзала.
(…)
Что же будет дальше?..

(Из книги Ю. Левитанского «Кинематограф»)

Каждый день, когда я встаю, умываюсь, варю кофе, печатаю на машинке, я всегда думаю о нем. Мне не нужно закрывать глаза, чтобы увидеть его лицо: достаточно представить, что вокруг снова летняя осень, и перекресток со светофором, и он. То есть, я хочу сказать, ты. Я часто разговариваю с тобой, хотя ты вряд ли меня помнишь (забвение — та же смерть, вот и валяются на полу кафтаны да колпаки, колпаки да кафтаны…). Но раньше, когда я этого хотела, я тайно встречалась с тобой (об этом никто не знал, даже ты). Стоило мне оказаться в пустой комнате — и я переносилась в тот осенний теплый день и ты выходил мне навстречу из красной кареты, то есть из красной перламутровой машины…

Кому сказать спасибо за то, что мы встретились и были рядом? И что можно сделать, и кто виноват, если судьба в тот счастливый и горький день вышвырнула меня на дорогу навстречу тебе?!

Твоя машина заслонила собой весь мир в зеркальце обзора. Я перестроилась во второй ряд, но ты не стал обгонять. Я попробовала отстать, потом — уйти вперед. Бесполезно! В огромном городе неизвестные двое плыли бок о бок в безумном потоке машин; и не нужно было скорости, и не нужно было ветра для ощущения полета. Глаза наши встретились, и у меня закружилась голова. Бежать! Бежать! Со всех ног! Из последних сил! Вот я у обочины. Мотор заглох.

У него был такой легкий-прелегкий шаг, такое улыбчивое, молодое, свежее лицо, дополненное для солидности усами, что и всякий, окажись он на моем месте, потерял бы голову. Росту он был высокого, в плечах — косая сажень. Лет ему было двадцать семь.

— Как так?! Зачем обманывать?! Разве в двадцать семь бывает молодое, свежее лицо?!

— Эх, вы!!! Даже Леночка, даром что она толком ни в чем не разбиралась, и то знала, что в двадцать семь только еще начинают становиться по-настоящему мужчиной!!!

Вы смотрели когда-нибудь каталоги товаров ФРГ? Смотрели? Обращали вы внимание на всех этих мальчиков в разделе «Товары для мужчин»? На их идеальные фигуры, мужественные лица, сверкающие улыбки, на их шикарные костюмы или пальто — в зависимости от того, что они рекламируют? Так вот: он выглядел так, будто вылез не из машины, а сошел со страниц каталога. Он был красив до того, что казался ненастоящим! Он был — и его не было, а только обман, мираж. Или слишком он молод? Слишком красив? Слишком шикарная у него машина? Наверное, все сразу. Я попала в чужой фильм… Мальчик, бумажный обманный мальчик, вырезанный из журнала, стоял рядом и что-то говорил. Бумажный мальчик. Если пойдет дождь, он размокнет, если будет солнце — нарисованные чудесные губы растекутся по лицу. И тогда — показалось или так было? — мальчик медленно опустился на колено на пыльный асфальт. Машины проносились мимо, водители понимающе усмехались. Один притормозил: «Слушай, ты чё над мужиком издеваешься?» — неодобрительно покачал головой. Случилось чудо: бумажная фигурка ожила, ее стали замечать люди! И тогда Лена кивнула. Он сел к ней в машину.

— Меня зовут Петер — по-вашему, Петр. А тебя как зовут?

— Что тебе нужно?