Евгений Сартинов - Последняя империя. Книга первая

• Название: Последняя империя. Книга первая
• Автор: Евгений Сартинов
• Жанр: Альтернативная история

История России двадцать первого века в эпизодах

---

— Хорошо, посмотрим внимательнее, что у них хорошего и что — не очень.

* * *

В тот же зимний вечер в одном из московских районов на углу у двенадцатиэтажной высотки стояли двое парней. Было холодно, и оба невольно начали исполнять некое подобие странного танца. Одеты они были одинаково, в короткие кожаные куртки на меху, джинсы и высокие армейские полусапожки-берцы. Головы подростков прикрывали черные вязаные шапки типа «горшок» плотной двойной вязки. Большой круглый значок-кокарда на груди с цветами национального флага дополнял своеобразный наряд. Любой из жителей столицы по этому облачению мгновенно приписал бы юнцов к дружинникам Союза молодежи.

— Где же этот твой Витек? — спросил один из подростков, тот что повыше.

— Откуда я знаю, должен был прийти полчаса назад.

— А позвонить ему нельзя?

— Нет у него телефона.

— Черт, Серый съест нас со всем дерьмом!

— О, идет!

— И не один.

Из-за угла действительно вывернулись двое, оба невысокого роста, в той же молодежной униформе.

— Ты что так долго?! Охренел, что ли?

— Леха, ей-богу не виноват, папан прицепил, совсем не хотел отпускать. Загнал в спальню и запер. Хорошо вот Мирон зашел, вытащил меня. Кстати, знакомьтесь, Вовка Миронов, или просто Мирон. Он в Москве всего две недели, переехали из Молдавии.

Столичные пацаны с любопытством рассматривали новичка. Невысокий, щупленький, с несколько растерянной улыбкой на губах. Но надо было спешить, и Леха скомандовал:

— Пошли, сейчас ротный нам такой втык пристроит, мало не покажется.

Путь их был недолог, через два квартала они поднялись на крыльцо, пристроенное к торцу пятиэтажки с вывеской «Опорный пункт порядка». В большой комнате было жарко и висел занавес табачного дыма. Человек тридцать молодых парней в возрасте от пятнадцати до двадцати хохотали над анекдотом, рассказанным самым старшим из них, высоким красивым парнем с красным шевроном на рукаве. Увидев опоздавших, он насмешливо воскликнул:

— Боже мой, кого я вижу! А я думал, вы уже драпанули к финской границе.

Леха и его попутчики смутились. Ротный командир и будущий философ Сергей Александров по кличке Серый учился на третьем курсе МГУ. Своим интеллектом и циничным складом ума он приводил в восторг подопечных, парней крепких, но не блещущих начитанностью и остроумием. При этом Серый имел черный пояс по каратэ и пальцами спокойно гнул монеты, фокус, на который не был способен ни один из его волонтеров. Кличку свою придумал сам, выводя ее не из имени, а из характера любимого зверя. Серый в свое время пришел в Союз молодежи просто из любопытства, но потом втянулся. Власть и обожание сотни парней пьянили его, как вино или наркотик. Чтобы подчеркнуть свое превосходство, он никогда не ругался матом, а своих подчиненных изводил отточенным, литературно выверенным ехидством.

— Да это все Витька, его ждали, — с досадой сказал Алексей.

— Пахан взбеленился, не пущу, говорит, и все. Еле выбрался из дома... — оправдываясь, вздохнул Виктор.

Серый тут же прервал его:

— То, что твой папандреу несознательный элемент, мы все знаем. Но пятая глава устава гласит: «Солдат Союза молодежи, дав слово, всегда держит его». Так что ты должен был хоть из шкуры вывернуться, но прийти вовремя. Еще одно опоздание, и я вышвырну тебя из роты к чертовой матери. Кстати, кого это вы с собой привели?

— Это Мирон, мой сосед, — заторопился с объяснениями Витька. — Он из беженцев.

Серый окинул взглядом новичка. Невысокий, худенький, с небесно-голубыми глазами и белесыми бровями.

— Откуда?

— Из Молдовы.

— Ну и как там?

Мирон пожал плечами:

— Да нормально.

Ему показалось, что всех разочаровал его ответ, от него явно ждали чего-то другого. Серый поморщился и взглянул на часы:

— Ладно, чего зря время терять. Пора идти.

Он обернулся к Витьку:

— Ну, не забыл, где норка этих козлов?

— Нет, ты что!

— Тогда веди, С-сусанин! Кулик, командуй.

— Первый взвод, выходи строиться! — рявкнул рослый взводный.

Под дружный гогот тридцати луженых глоток вся дружина вывалила на улицу. Шли колонной по трое, не в ногу, засунув руки в карманы. Это был так называемый вольный стиль московских дружин правопорядка. В Питере предпочитали ходить, засунув в карман правую руку, левой при этом делая четкую строевую отмашку. Красноярские «абреки» носили непременные шарфы цвета российского флага, а во Владивостоке из-под любой одежды и в любую погоду должна была торчать тельняшка.

Народ при виде стройной толпы «союзников» шарахался к краям тротуаров, связываться с ними не хотелось никому. Через десять минут Витька подвел товарищей к обычному пятиэтажному дому постройки хрущевских времен.

— Здесь, — он кивнул на подвальную лестницу с торца дома.

— Еще выход есть?

— Да, с другой стороны.

Серый оглянулся назад:

— Кулик, заткни одним отделением ту дыру.

Десять человек тотчас отделились от толпы и скрылись в темноте. Остальные подошли к двустворчатым, обитым жестью дверям. Серый приложил ухо к двери, прислушался и удовлетворенно кивнул головой:

— Здесь они!

Мирон понял, что роли в бригаде распределены давно. В правой руке своего соседа он увидел полуметровый металлический прут с характерной ребристой структурой арматуры, проглядывающей даже через несколько слоев изоленты. В левой руке он держал фонарик. Точно так же были вооружены и все остальные «союзники». Серый посторонился, и два самых мощных дружинника с разбегу врезались в двери. Засов изнутри устоял, но не выдержали петли. С грохотом дверь завалилась, где-то вдалеке мелькнул слабый свет, затем раздался истошный женский визг. Свет впереди погас, но дружинникам он уже был не нужен. Тройками врываясь в дверь, они разбегались по отсекам хитроумной конструкции подвала. Впереди Мирона пляшущие огни фонарей высвечивали бетонные закоулки, раздавались крики, возбужденно-агрессивные и болезненно-панические. Об первого завсегдатая подвала он просто споткнулся, почувствовал под ногами что-то мягкое, податливое. Пробегавший мимо дружинник посветил на пол, и Мирон увидел лежащего на боку человека, по пояс голого, худого, с черной бородой и длинными волосами. Лицо его было запрокинуто и залито кровью, рука неестественно закинута назад.

«Хиппи», — понял Мирон. Дружинник побежал дальше, и Мирон поспешил за ним вперед, он просто боялся оставаться один на один с этим окровавленным человеком. Спотыкаясь и поминутно наталкиваясь на шероховатые бетонные стены, он шел вперед. В одном из отсеков двое дружинников старательно и с душой пинали обнаженного парня. Фонариком им подсвечивал третий. Мирон, присмотревшись, понял, что это его сосед, Витька. Выглядел он довольным, кивнув на избиваемого, пояснил:

— Голубой, пидорюга!

Мирон пошел дальше. Кое-где под ногами хлюпала вода, пахло откровенной канализацией. Похоже было, что рейд подходил к концу, криков больше не слышалось, где-то впереди уже звучал смех. Лиц Мирон не видел, слышал только возбужденные голоса:

— Блин, вот они куда ушли, здесь дверь в подъезд открыта!

— Двое еще в отдушину нырнули, я одному хорошо так по заднице прутом достал!

— Вонища какая-то, не то уксус, не то ацетон.

— А ты не понял, что ли? Ханку варили.

Откуда-то сбоку раздался громкий голос Серого:

— Осмотреть подвал, все закоулки.

Лучи фонарей снова пришли в движение, а Мирон все так же на ощупь начал пробираться вперед. Вскоре он увидел более сильный свет. Горела обычная лампочка, подвешенная к потолку. Судя по всему, в этом большом отсеке был центр притона. Два старых, продавленных дивана, пара ящиков и плитка на одном из них — вот и весь интерьер подвального клуба. Опрокинутый ковш с мутным варевом, грязные шприцы и развешенные на проводе тряпки с пятнами засохшей крови, пара резиновых жгутов — все это не оставляло никакого сомнения, чем занимались завсегдатаи подвала.

В самой комнате находились двое, Серый и тот самый взводный, Кулик. Сначала Мирон не понял, что они делают. Сосредоточенно и осторожно Серый разворачивал небольшой полиэтиленовый пакет.

— Блин, да это же гера! — тихо сказал он. — Вот удача!

— Сколько?

— Десять чеков.

— Как делить будем?

— Шесть ментам, четыре нам... Хотя нет, хватит им и четырех чеков. Остальное загоним. Он сейчас стоит в десять раз дороже ханки...

В это время за спиной Мирона послышались возбужденные голоса, полоснули лучи фонарей, и он вынужден был шагнуть в освещенную зону. Серый даже немного вздрогнул, настолько бесшумно и неожиданно выросла из темноты фигура новичка.

— А это ты, молдаванин... — протянул ротный.

«Видел он что или нет?» — мелькнуло в голове студента-философа. Большую часть найденных наркотиков дружинники сдавали милиции, для отчетности, но некоторую их долю ротный обычно припрятывал и сбывал студентам из своего общежития, в основном африканцам.