Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2008)

• Название: Новый Мир ( № 5 2008)
• Автор: Новый Мир Новый Мир
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/

---

Александр Горбачев. Смертное. Памяти Егора Летова. — “ПОЛИТ.РУ”, 2008, 21 февраля <http://www.polit.ru>.

“<...> у авторов некрологов нет недостачи в заголовках; их герой много, чрезвычайно много, может быть, больше, чем кто-либо другой, сказал и спел о смерти. <...> „Гражданская оборона" — это музыка, сыгранная в пограничной (если по Ясперсу) ситуации”.

Иеромонах Григорий (В. М. Лурье). Как платил Незнайка за свои вопросы... Егор Летов и открытый им мир. — “Русский Журнал”, 2008, 21 февраля <http://www.russ.ru>.

“Егора бы поняли, он бы вписался в русскую литературную традицию, если бы он просто писал депрессивно и ныл. Его бы записали каким-нибудь постсимволистом. Но его прямым предком в русской поэзии был революционный Маяковский. Только революция у Летова была не заимствованная от Маяковского, а своя. <...> Это другая революция, путь к которой Егору указывали, как он сам говорил, Достоевский и Константин Леонтьев <...>”.

“Мир Егора Летова — это и есть та самая наша вселенная, в которой мы должны стать христианами”.

Борис Гройс. Постскриптум к “Коммунистическому постскриптуму”. Беседу вели Виктор Мизиано и Алексей Пензин. — “Художественный журнал”, № 65/66, июнь 2007 <http://xz.gif.ru>.

“Если я и испытываю по чему-либо какую-либо ностальгию, так это — по коммунистическим интернационализму и универсализму”.

“Афинская демократия также была кратковременным феноменом и была повторена впервые только в XVIII веке, то есть более чем через 2 тысячи лет после ее конца. И тем не менее создатели французской и американской демократий XVIII века имели успех именно потому, что они обладали возможностью апеллировать к опыту афинской демократии как к уже исторически состоявшемуся. Это означает, что советский опыт социалистического внерыночного типа организации общества может в дальнейшем послужить образцом для создания общества такого же типа — хотя, быть может, и на совершенно других основах и в совершенно другой исторической обстановке”.

“Либеральная и демократическая критика советского коммунизма несомненно права. Я не думаю, что можно найти какие-нибудь убедительные аргументы против этой критики. Но в то же время надо сказать, что и коммунистическая критика либерально-демократического общества как общества, в котором господствует экономическое неравенство, тоже права. И против нее трудно что-либо возразить. Вообще критика чего бы то ни было, как правило, права на 100 процентов. Именно поэтому я обычно склонен избегать критической позиции”.

Вл. Гусев. Речь о Проскурине. К 80-летию писателя. — “Московский литератор”, 2008, № 2, январь <http://www.moslit.ru>.

“Говоря без всякого кокетства, нам сейчас очень не хватает Петра Лукича Проскурина. Не хватает его самого и его мощного, авторитетного слова”.

Дмитрий Данилов. Егор Летов. Восьмой шаг за горизонт. — “АПН”, 2008, 26 февраля <http://www.apn.ru>.

“Можно долго говорить про человека, который стал „голосом эпохи", и все равно ничего не сказать. Это было необыкновенное время какого-то необъяснимого подъема темной энергии масс, где на гребне оказался именно Летов”.

“Одни называли творчество Летова суицидальным роком, другие — психоделическим анархо-панком. Но Летов войдет в историю русского рока не столько как самобытный панк-рокер, сколько как первый систематизатор темной стороны русского космоса. Летов осмыслил и прошел просторы того, о чем Николай Клюев писал как о „поддонном мире" и о вселенной „запечных потемок". Но после Летова о разрушении, о том, что „я всегда буду против", писать уже не имело смысла”.

“Вне всякого сомнения, поэт Летов потерялся в нашем времени, так и не смог найти нужный декодер для его смыслов. Его пресловутая анархическая леворадикаль-ность — это не политический выбор, а выбор экзистенциальный”.

Игорь Джадан. Призрак небольшой победоносной войны. — “Русский Журнал”, 2008, 14 февраля <http://www.russ.ru>.

“Мир может быть удержан только угрозой применения силы. Однако готовность к применению силы можно наглядно продемонстрировать только ее непосредственным применением. Иначе в реальность угрозы никто не поверит. Получается, чтобы удержать мир, нужно начать войну. В этом смысле вероятность применения силы в международных отношениях („угроза войны") никогда не может равняться нулю, что означает неизбежность войн на достаточно долгом отрезке времени. В этом смысле следует исходить из того, что война — неустранимая форма межчеловеческих отношений. Поэтому задача „предотвращения войны" принципиально невыполнима. Наиболее разумно стремление отодвинуть войну на какой-то срок, но только для того, чтобы она потом случилась в более подходящем времени и месте, а возможно, и затем, чтобы начать ее самому „превентивно". С точки зрения задачи холодного анализа, если ситуация для применения силы складывается благоприятная, не следует его откладывать, поскольку через некоторое время ситуация может измениться к худшему. <...> Сам факт неизбежности войны еще ничего не говорит о том, какие формы может принять в XXI веке применение силы...”

Сергей Есин. Технология соблазна. Вячеслав Зайцев как феномен русской культуры. — “Литературная газета”, 2008, № 8, 27 февраля <http://www.lgz.ru>.

К 70-летию знаменитого модельера. “Зайцев наряду с плеядой крупнейших наших писателей, актеров, художников, ученых и даже политических деятелей является одним из основных русских брендов. В заоблачных высотах все рядом: Рихтер, Распутин, Доронина, Григорович, Зайцев”.

Александр Иванов. Прогрессивная ностальгия? — “Художественный журнал”, № 65/66, июнь 2007.

“Откуда же эта наша меланхолия, отчего нас так мучает эта тоска по целому, ведь, казалось бы, мы, каждый по-своему, владеем этим целым — „домом", в котором протекает наше настоящее? Дело здесь в том, говорит Хайдеггер, что как только мы спрашиваем о мире в целом, мы тут же проявляем к нему „интерес" и тем самым обнаруживаем стремление присвоить его себе, овладеть им, пусть сколь угодно идеально, лишь в воображении. В тот миг, когда этот „интерес" дает о себе знать, целое исчезает — и мы остаемся ни с чем, а вернее, опять оказываемся перед ужасающей бездной бесконечного мира, где никакого дома, никакого целого, ничего настоящего у нас нет и быть не может”.

Игорь Игнатов. Государство-самозванец. Нет никакой России. Есть Эрефия. — “АПН”, 2008, 19 февраля <http://www.apn.ru>.

“Год, в котором прервалась историческая преемственность российской государственности, в сущности, для нашего разговора второстепенен. Пусть „антисоветчики" изберут себе на радость 1917-й, а „советчики" удовлетворятся 1991-м. Суть же дела состоит в том, что исторической России более не существует. Разборки „белых" и „красных" конца XX — начала XXI века — это курьезный артефакт русской ментальности, причем самое курьезное состоит в том, что они, эти разборки, не имеют отношения ни к нашему настоящему, ни к нашему будущему. И Российская империя, и Советский Союз были исторически преходящими формами организации российской монархической государственности (другой историческая Россия не знала), которые в нашей истории больше не повторятся”.

Виктор Ковалев. Российская фантастика как политология. Основные идеологические дискурсы как проекты и антипроекты нашего будущего. — “Политический класс”, 2008, № 2 (38), февраль; № 3 (39), март <http://www.politklass.ru>.

“Обратимся к сегодняшней отечественной фантастике, точнее, к политическим дискурсам, представленным в произведениях Захара Оскотского, Кирилла Бенедиктова, Романа Злотникова, Дмитрия Быкова, Олега Дивова, Владимира Сорокина, Хольма ван Зайчика, Елены Чудиновой, Владимира Михайлова, Сергея Лукьяненко, Ника Перумо-ва, Святослава Логинова и некоторых других авторов...”

Код судьбы. В гостях “РГ” побывал Алексей Варламов — автор первой популярной биографии Михаила Булгакова в серии “ЖЗЛ”. — “Российская газета”, 2008, 27 февраля <http://www.rg.ru>.

Говорит Алексей Варламов: “Книга о Булгакове, наверное, единственная из всех мною написанных, где никакого развенчания героя нет. Я открыл в личности этого человека ту высоту, которую он действительно занимал”.

“Мне кажется, что в последние годы Булгаков перестал быть кумиром интеллигенции. Для меня важнее было сопоставлять свою точку зрения с православными читателями Булгакова. У них ведь свои счеты с ним”.