Келли Армстронг - Зов

• Название: Зов
• Автор: Келли Армстронг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Хлоя Сондерс видит мертвых людей. Да, так же как в фильмах. Единственная проблема современного мира — если ты утверждаешь, что видишь призраков, то добьешься только одного, тебя упекут в психиатрическую лечебницу. В свои пятнадцать лет, единственное, что хочет Хлоя — это прижиться в школе и, может быть, чтобы у нее появился молодой человек. Девушка невольно выдает свой секрет, когда ее начинает преследовать один особенно злой призрак, и, благодаря своему не совсем обычному поведению, она попадает в Лайл Хаус, в центр для неблагополучных подростков.

В начале Хлоя решает не выделяться. Но затем, ее соседка по комнате признается, что к ней приходил полтергейст, и исчезает. Одновременно с этим событием, другие пациенты начинают говорить о проявлении паранормальных явлений. Не может ли это быть совпадением? Или Лайл Хаус не совсем то, чем кажется …?

Хлоя понимает, что она должна узнать правду, если не хочет повести всю свою оставшуюся жизнь в психиатрической больнице.

Или ее судьба еще ужаснее …? Может ли она довериться одноклассникам и открыть им свои темные секреты?

---

– С кем ты говорила? – полюбопытствовал он.

– Сама с собой.

– Ха!

– Теперь, если ты меня извинишь...

Он не сдвинулся с места, и я попыталась обойти его. Он сделал шаг в ту же сторону.

– Ты видела призрака, я прав? – спросил он.

К своему облегчению мне удалось рассмеяться.

– Очень не хочу тебя расстраивать, но такой вещи как призраки не существует.

– Ха!

Он осмотрел прачечную взглядом полицейского, ищущего сбежавшего преступника. Затем Дерек повернулся ко мне и начал сверлить таким взглядом, что у меня земля ушла из-под ног.

– Что ты видишь, Хлоя?

– Я - я - я не-е-е-е…

– Успокойся, – нетерпеливо отрезал он. – На что они похожи? Они говорят с тобой?

– Ты действительно хочешь знать?

– Да.

Я пожевала губу, затем поднялась на цыпочки. Он наклонился ко мне.

– Они носят белые простыни с большими вырезами для глаз. И кричат: 'Бууу!' – я сердито посмотрела на него. – Теперь пропусти меня.

Я думала, что он начнет издеваться надо мной. Скрестит руки и произнесет: "А ты меня обойди, малявка".

Уголки его губ дернулись вверх, я приготовилась дать отпор и тут поняла, что он улыбается. Смеется надо мной.

Он отошел в сторону, и я рванула прямо к лестнице.

* * *

Доктор Джилл была невысокой женщиной с длинным носом, как у грызуна, и выпуклыми глазами, как у крысы. Они изучали меня столь внимательно, словно крысой была я – один глаз все время подергивался, когда она что-то строчила в своем ноутбуке. Я уже была у терапевтов. У двоих, сразу после смерти матери. Я ненавидела первого: это был старик со зловонным дыханием, который всегда закрывал глаза, когда я говорила, словно его одолевала дремота. Пожаловавшись на это, я попала ко второму врачу, доктору Анне, женщине с ярко-рыжими волосами. Она шутила со мной и напоминала маму. И именно она помогла мне продолжить жить. После десяти минут беседы с доктором Джилл я поняла, что она нечто среднее. Она казалась весьма хорошей и внимательно слушала, но и не собиралась в ближайшую минуту травить анекдоты.

Мы поговорили о том, как я спала, как ела, что я думала о других, и, главным образом, как я себя чувствовала. Я солгала о последнем. Я не дура. Если я хочу выйти отсюда, то не могу стонать, что мне здесь не место, или жаловаться, что кто-то совершил ужасную ошибку.

Так что я ответила, что знаю, папа и тетя сделали правильный выбор, поместив меня в Лайл Хаус, и что я готова поправиться, независимо от того, сколько времени это займет.

Крысиная мордочка доктора Джилл расслабилась.

– Это очень зрелое отношение. Я рада слышать это.

Я кивнула и попыталась выглядеть искренней.

– А теперь, Хлоя, скажи, ты когда-либо слышали о шизофрении?

Мое сердце перестало биться.

– Ш–шизофрения?

– Да. Ты знаешь что-нибудь о ней?

Я открыла и тут же закрыла рот – мозг просто отказывался подбирать слова.

– Хлоя?

– В–вы думаюте, что я – шизик?

Уголки ее губ напряглись.

– Мы не используем это слово, Хлоя. Фактически, мы предпочитаем не использовать ярлыки. Но диагноз – необходимая часть процесса. Пациент должен знать о своем состоянии, понять и принять его прежде, чем мы сможем начать курс лечения.

– Н–но я только приехала сюда. Откуда вам знать…

– Помнишь процедуры в больнице? Беседы с докторами? Тесты?

– Они выявили шизофрению?

Она покачала головой.

– В то время как ученые работают над способом окончательно диагностировать шизофрению, мы не можем сказать наверняка. Тем не менее, тесты исключили другие возможности: такие как опухоли или употребление наркотиков. Взяв те результаты и сопоставив их с симптомами болезни, мы пришли к выводу, что наиболее вероятный диагноз – шизофрения.

Я уставилась на пол.

– Вы думаете, что у меня шизофрения.

– Ты знаешь, что это такое? – медленно произнесла она, будто уже начиная подвергать сомнению мои умственные способности.

– Я смотрела "Игры разума".

Она еще сильнее поджала губы.

– Это – Голливуд, Хлоя.

– Но фильм основан на реальных событиях, правильно?

– Основан, – успокаивающе произнесла она. – Я прочитала в твоей анкете, что ты увлекаешься кино, и это просто замечательно. Но это не самый лучший источник информации о психических заболеваниях. Существует множество форм и типов шизофрении, и твоя болезнь не совсем то, что ты видела в кино.

Разве? Я видела людей, которые не существовали, точно так же, как тот парень из фильма.

Доктор Джилл продолжала.

– Твой случай мы бы назвали недифференцированной шизофренией, подразумевая под этим то, что у тебя проявились не все основные симптомы – в твоем случае, это видения и голоса. Визуальные и слуховые галлюцинации.

– Паранойя?

– Нет доказательств. Ты не показываешь признаков неорганизованного поведения или дезорганизованных речевых образцов…

– А заикание?

Она покачала головой.

– Это другое. У тебя нет этих симптомов, Хлоя.

– А будут? В конечном счете?

– Необязательно. Мы должны, конечно, быть бдительными, но мы выявили ее очень рано. Обычно диагноз ставится в восемнадцать–двадцать лет. Это похоже на болезнь на ранней стадии, так что у нас есть прекраснейшая возможность минимизировать ее развитие.

– И избавиться от нее.

Какое-то время она молчала, просто перебирая ожерелье на длинном шнурке.

– Шизофрения... не грипп, Хлоя. Она навсегда.

Кровь гремела в моих ушах, заглушая ее следующие слова. Она наклонилась вперед и коснулась моего колена.

– Хлоя, ты меня слышишь?

Я кивнула.

Она выпрямила спину.

– Шизофрения – не пожизненное заключение. Но это пожизненное состояние. Как наличие астмы. С изменением образа жизни и лечением, ее можно контролировать, и ты сможешь прожить нормальную жизнь. Никто не поймет, что у тебя шизофрения, если ты только не захочешь им об этом рассказать, – она откинулась назад, посмотрев мне прямо в глаза. – До этого ты говорила, что настроена пройти через это, независимо от того, сколько времени понадобится. Я понимаю, что ты надеялись на быстротечную болезнь, но и это требует того же уровня зрелости и решительности. Ты все еще готова сделать это, Хлоя?

У меня было много вопросов. Это обычно происходит быстро и без предупреждения? То есть, вот ты идешь совершенно нормальная, и тут у тебя начинаются галлюцинации, и ты с криком бежишь по коридорам? А потом, бац, тебе говорят, что у тебя шизофрения, и дело закрыто?

Все это было слишком неожиданно. Но когда я увидела доктора Джилл, как испытующе она смотрит на меня, ожидая перейти на следующую стадию, я просто испугалась. Если я спрошу что-нибудь, то она скажет, что у меня еще фаза отрицания болезни; если я сделаю это, то никогда не выберусь из Лайл Хауса.

Таким образом, я кивнула.

– Я просто хочу поправиться.

– Хорошо. Тогда мы начнем.

* * *

Доктор Джилл рассказала мне о лечении. Оно, как предполагалось, остановит мои галлюцинации. Со временем мы найдем нужную дозу лекарства, не вызывающую сильных побочных эффектов, но сначала я могу испытать частичные галлюцинации, депрессию и паранойю. Звучит так, будто лечение не сильно отличается от болезни.

Доктор Джилл уверила меня, что к тому времени, как я покину лечебницу, прием таблеток будет ничем не отличаться от ежедневного принятия лекарства от астмы.

– Так ты должна думать о шизофрении, Хлоя. Как о болезни. Ты ничего не сделала, чтобы вызвать ее.

И ничего не могу сделать, чтобы вылечить ее.

– Ты пройдешь через период депрессии, агрессии и даже отрицания заболевания. Это естественно, и мы будем бороться с этим на наших сеансах. Наши встречи будут длиться по часу.

– А групповая терапия будет? – спросила я.

– Нет. Когда-нибудь ты можешь решить, что хочешь попробовать динамику групповой терапии. Мы можем обсудить это позже, но в Лайл Хаусе личная жизнь ставится во главу угла. Ты должна полностью смириться со своим состоянием прежде, чем расскажешь все остальным.

Она поставила ноутбук на стол и скрестила руки на коленях.

– И мы подошли к заключительной теме на сегодня. Конфиденциальность. Я уверена, что ты понимаешь, что все пациенты здесь борются с психическими проблемами. Но это – все, что каждый из вас должен знать. Мы не обсуждаем детали твоего состояния, симптомы или курс лечения с другими. Если кто-либо будет давить на тебя, требуя рассказать ему об этом, ты должна придти к нам.

– Они уже знают, – пробормотала я.

– Что?

Негодование, блестевшее в ее глазах, сказало мне, что я должна была держать рот на замке. Я знала по прошлой терапии, что нужно рассказывать обо всем, что тебя беспокоит, но я не должна была начинать свою жизнь в Лайл Хаусе со сплетен.