Олег Измеров - Задание Империи

• Название: Задание Империи
• Автор: Олег Измеров
• Жанр: Альтернативная история

В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.

Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает. Логикой до этого дойти нельзя.

В серьезных исторических трудах тоже можно встретить много забавного — например, в одной книге написано, что американцы поставляли в СССР по лендлизу электровозы. В реале этого не было. Значит, книга не из нашей реальности!

И все это натолкнуло автора на мысль написать абсолютно честное и правдивое продолжение. Абсолютно честное и правдивое в том, что автор сразу, честно и правдиво признает — это не наша реальность и не наша история. Хотя могла быть и нашей. Это у Виктора Суворова алюминиевого паровоза не могло быть никогда, это противоречит физике, а та история, которую читатель увидит в книге, — вполне, хоть и уж очень она странная и необычная.

Да, и романы главного героя с красивыми женщинами, спецслужбы наши и не наши и прочее в продолжении, конечно, будут. Сталин будет обязательно. Раз уж сам Сид Мейер в игрушке «Цивилизация» определил, что у русских вождь Сталин, то это наш бренд форева, то есть навечно.

Ну, не будем затягивать. Вперед, в честную и правдивую не нашу историю!

---

Он удивился и тому, насколько прозрачной оказалась деснянская вода, почти как в роднике; несмотря на то, что берег, у которого они купались, был илистый, вниз было прекрасно видно по крайней мере на метр, а, может быть и больше. В глубине плавали мальки и валялись раковины перловицы, и Виктор тут же подумал, что неплохо бы понырять здесь с маской.

«Еще одна бизнес-идея. Наладить производство масок, трубок, и ласт. Ножных и ручных. А там и до дайвинга дойти можно раньше Кусто…»

— Плывите ко мне! Вода, как парное молоко!

Сама по себе Десна показалась ему гораздо шире и полноводней, чем на его памяти — метров так семьдесят вширь. Теплый ветерок гнал легкую рябь. Чуть поодаль, по стремнине, туда и сюда проплывали лодки с катающимися парочками. Откуда-то неподалеку раздались сладкие, протяжные звуки «Записки», но пела, похоже, не Шульженко; через секунду из-за поворота показалась четырехместная лодка с двумя парочками и маленьким походным патефоном, который стоял на носу. Виктор понял, что привычка озвучивать природу автомобильной аудиотехникой у брянцев появилась намного раньше всеобщей автомобилизации. По приближении музыка стала разборчивее, и Виктор по голосу узнал Гитту Алпар, ту самую, которую он слышал в машине Альтеншлоссера в реальности-2.

«Ну да. Какой им смысл каверы заводить, если оригиналы свободно. Интересно, что же Шульженко исполняет? А медиаплейер у них впечатляет…»

Музыку перекрыл низкий гудок, Виктор оглянулся и чуть не хлебнул воды: по реке, мерно шлепая колесами, двигался речной трамвайчик с народом.

— Это на рынок из деревень крестьяне продукты везут, — подсказала плескавшаяся рядом Таня, — на поезде с мешками и корзинами не очень-то, а на мотрисе тем более.

— Тут пассажирское движение?

— Да, и грузовое тоже. От Брянской пристани идет пароход до Чернигова. А сейчас Болву расчищают, баржи таскать до Людинова. У-ух, здорово! — воскликнула она, когда их качнуло волной.

В небе Виктор увидел парящую чайку — легкую и свободную птицу, казалось, растворенную в сверкающем голубом сиянии.

— Что вы там увидели в небе? Самолет? Тут часто истребители летают. И транспортники. Иногда и с парашютом прыгают.

— Нет, не самолет. Чайку. Белую чайку в синеве неба.

— А, вижу. В ней много покоя, в ней много простора… Давайте ляжем на спину, и будем парить в воде, как чайки.

«Как тут чудесно», подумал Виктор, «и речка, и эти чайки, и пароход, и ивы, окунувшие свои косы в струящиеся воды. Здесь нужно устраивать профилакторий и возить народ из нашего времени, дышать чистым воздухом и купаться в фантастически чистой Десне».

— Ай! Помогите!

Виктор рванул к Краснокаменной, как только хватало сил, раскидывая брызги по сторонам.

— Что такое?

— Нога… судорога.

«В такой теплой воде? Никогда бы не ожидал»

— Держитесь за плечи. Только осторожно.

— Плыву к берегу. А у вас с собой есть иголка?

— Зачем?

— От судороги можно иголкой уколоть, чтобы прошло. Неприятно, но лучше, чем утонуть.

— Нет. А у вас?

— И у меня, как назло. В следующий раз надо будет взять. Не отпустило?

— Пока нет…

Работая руками, он дотянул до знакомого прохода между ивами; под ногами почувствовалось твердое дно.

— Ай! Не могу идти. Помогите, пожалуйста…

Виктор аккуратно перехватил Татьяну, взяв ее на руки; она крепко ухватилась за его шею.

— Никогда такого не было… наверное, оттого, что вчера весь день на ногах.

Стараясь не споткнуться, он аккуратно начал выходить из воды; ее лицо было совсем рядом, большие глаза смотрели прямо на него, ее губы были прямо против его губ, по плечам и шее стекали капли воды. Лицо ее не отражало страдания, напротив, казалось, что оно светилось затаенной радостью и предвкушением какого-то счастливого события, которое вот сейчас должно произойти. Он аккуратно уложил ее на холст, и в этот момент по ее телу пробежала легкая дрожь, но не от холода; он не заметил на теле ее «гусиной кожи».

— Все еще сводит?

— Да. Не отпустило.

Он взял ее руками за икру и слегка помял; мышца оказалась расслабленной.

— Так легче?

— Не знаю… Помассируйте еще…

— Надо сделать искусственное дыхание.

— Зачем? — удивилась она, но в этот момент Виктор нагнулся и припал к ее губам. Она застонала, пытаясь, что-то сказать, но тут же затихла и закрыла глаза.

— Что вы делаете… — произнесла она, когда он оторвался, чтобы перевести дух, — все прошло, и я не наглоталась тины… ах…

Виктор начал осыпать поцелуями ее обнаженную шею и плечи.

— Ну все, хватит же… не надо, пожалуйста… не надо…

Но она не сопротивлялась.

20. Тайна истории

— Самое печальное, что я этого сама и хотела, — сказала Таня.

Она уже привела в порядок свой костюм, сменила купальную шапочку на пляжную шляпку, и подставляла себя солнечным лучам, испарявшим последние капли с ее кожи, не спеша потягивая откупоренное пиво и закусывая таранкой.

— Я просто мечтала, что кто-то вот так, без лишних слов и ухаживаний… Понимаешь, когда начинают долго и стандартно ухаживать, уговаривать, рассказывать о себе… по профессиональной привычке быстро распознаешь человека, он тебе раскрывается со всеми своими сторонами, всеми минусами, а у кого их нет, и в конце концов начинаешь думать, а зачем, и неужели вот с ним и придется… А так — теперь это уже неважно, что мы друг о друге узнаем. Странно, правда? — и она улыбнулась.

— Ничего странного. Можешь и о себе не рассказывать, а о чем-нибудь другом.

— Например?

— Например? О Великом Голоде.

— А ты что, о нем не знаешь?

— Хотелось бы услышать твой взгляд. Почему он вдруг произошел, что из-за него стало.

— Не устраивает то, что везде написано? То, что Великий Голод устроила плутократия, чтобы извести народ на Руси и продать страну колонизаторам?

— То, что везде написано, всем известно.

— Но я же не историк.

— Это и хорошо. Ты единственная и неповторимая.

— Ну да, теперь ты будешь так говорить… Ладно, слушай.

— В юности я как-то познакомилась с работами Маркса, — начала она свой рассказ, — и пришла к выводу, что в России рабочий класс еще есть, хоть и не такой большой, а класса буржуазии, по сути дела, нет.

— Это как это? — спросил Виктор. — А все эти владельцы заводов, банков, малый бизнес, наконец — разве это не буржуазия?

— Ты, наверное, из Америки приехал?

— Почему из Америки? — удивился Виктор и тут же вспомнил, что в бериевском СССР в реальности-2 в нем тоже подозревали американца.

— Ты все время говоришь — «бизнес», вместо «предприятие», «дело» или «гешефт». Дельцы у тебя бизнесмены… я бы еще понимала, если бы ты называл их буржуями или капиталистами. А вместо «мелкий собственник» ты сказал «малый бизнес». Это калька с английского, small business.

— Ну правильно. Я же живу в мире книг. Читал английских авторов, например, Альфреда Маршалла.

— Богатство предполагает экономическое благородство? Это Англия, и у них другая буржуазия… Короче: буржуи у нас, конечно, есть, а вот буржуазии, как класса, не было и нет. Рабочие, они объединялись и выдвигали свои интересы. Я слышала, что здесь, в Бежице, еще в пятом году, рабочие взяли власть, установили Советы — практически как нынешний Собор — и стали вводить восьмичасовой рабочий день, бесплатное образование, медицину, пенсионное обеспечение… В общем то, что потом вводили фачисты. Причем тогда, в пятом, это все делали большевики. Фачисты ненавидят большевиков, а сами взяли в программу их же лозунги, но об этом запрещено писать и публично говорить. Поэтому про большевиков вы почти ничего нигде не прочтете. Разве где-нибудь в закрытых фондах жандармерии.

— Ясно. Спасибо, что предупредили.

— Ну, вот а буржуи у нас так и не смогли выдвинуть чего-то такого, чтобы отражало их всех общие интересы. Точнее, у них общий интерес — побольше нахапать, оттяпать не только у рабочего класса, но и друг у друга любой ценой, не смотря ни на законы, ни на веру, не говоря уже о совести или сочувствии. У них один лозунг — все поделить и переделить. Экспроприаторы.

— А как же братья Могилевцевы, Тенишева… тот же Мальцов?

— Разве они стали примером? Разве вокруг них объединились? И потом, это было до германской и смуты. А когда Колчак победил эсеров и стал премьер-министром…

«Эсеров? Почему эсеров? Как об этом расспросить? А может, об этом запрещено спрашивать? Черт, как сложно не в своем тоталитаризме.»

— …То в имущий класс пришли уже другие люди. Те, что привыкли хватать добычу любым путем, вплоть до силы. Любым путем устранять соперника, любого, кто помешает. Короче, привыкли убивать и грабить, мошенничать и красть у своих же.