Владимир Марышев - Избранные

• Название: Избранные
• Автор: Владимир Марышев
• Жанр: Боевая фантастика

«Мутанты», «Люди Икс», «Монстры». Как только не называем мы, обычные люди, ИХ — людей, обладающих целой гаммой паранормальных способностей!

Но даже среди ТАКИХ людей есть своя элита.

Высшая каста «Суперы», способные вторгнулся в сознание не только людей, но и самих мутантов, умеющие с легкостью присваивать, чужие знания и умения…

Веками жили «суперы» замкнутым, не вмешивающимся в дела человечества Кланом — но теперь среди них появился опасный безумец, возмечтавший о мировом господстве.

Сила его огромна — и становится все больше.

Чтобы остановить ею, ЛЮДЯМ и КЛАНУ впервые придется объединился — и попытаться ПОНЯТЬ ДРУГ ДРУГА.

---

Гарусов снова засмеялся.

— Ты что, перед тем, как удрать к звездам, неожиданно возлюбил человечество? Да вам всегда плевать было на тех, кто не имел чести принадлежать к великому Клану!

— Но ты-то намерен остаться, не так ли? Может, мы никогда не найдем более прекрасного мира, но этот нас не устраивает по многим причинам. У Клана есть великая цель — влиться в семью разумных существ, которые не считают себе подобных скотами. Здесь это на каждом шагу — из-за цвета кожи, убеждений, разницы в доходах… Мы никому из землян не желаем зла, но уходим, чтобы познать подлинную свободу. Ты же поставил противоположную цель — сделать скотами всех, до кого дотянешься. А ведь тебе так много было дано, вот я и не могу понять…

Гарусов больше не смеялся.

— Увы, парень. Если ты не мог этого понять всю свою жизнь, то не поймешь и сейчас. Других вопросов нет? Ну что ж… Для начала отпусти-ка ее титьки. Усади в кресло. Подойди ко мне. Встань на колени. Теперь ты знаешь, для чего нужна власть? Нет, я не стремлюсь превратить людей в зомби, идущих толпами со всех концов света, чтобы облизать мне туфли. Это ничего не дает. Задача другая — добиться, чтобы они сами захотели сделать это. Добровольно. Каждый. Не инстинкт, не страх перед наказанием, а осознанное стремление повиноваться. Кое-кому до меня это удавалось. Но никто из них не смог овладеть душами всех, живущих на планете. Я смогу. Это все. А теперь прощай.

Айделсон вздрогнул, застыл на мгновение, затем повалился вперед. И Гарусов тут же забыл о нем.

— Вставай, куколка, — сказал он. — Пойдем со мной.

Они вышли из дворца и направились к бункеру. Секретарша была нужна Гарусову как прикрытие. Несмотря на скромную, казалось бы, должность, она имела доступ всюду. Например, Гарусов не имел права даже приближаться к бункеру без сопровождения кого-нибудь из вышестоящих. А вот с нею — пожалуйста, ни у кого не возникнет вопросов. Как всегда, японка высоко держала украшенную цветами голову, и в ее походке нельзя было заметить ничего необычного. Но, заглянув в пустые, без всякого проблеска мысли глаза секретарши, любой нормальный человек испытал бы оторопь.

В бункере Гарусов снова устроил бойню. Вот теперь он ощутил явный упадок сил, и это его испугало: энергозатраты, по-видимому, нарастали не в арифметической прогрессии. Предугадать такую аномалию было невозможно, ведь ему никогда не приходилось убивать столько народа за один присест! Но отступать было поздно: аппаратура бункера, завязанная на «слухачей», автоматически подала сигнал тревоги, и сейчас сюда бежали все оставшиеся в живых островитяне. В сущности, это входило в его план, поэтому Гарусов лег на пол и позволил себе немного расслабиться, поджидая гостей. Послышался топот ног.

— Что случилось? — крикнул, вбегая, один из «слухачей», уцелевший, так как его смена еще не наступила. — Почему… — Он увидел трупы и в ужасе попятился, но напирающие сзади вновь затолкнули его в зал. Затем в аппаратной раздался вопль — кто-то обнаружил за приборными шкафами тела Митча и Раджа.

— Помогите… — простонал Гарусов, делая вид, что пытается встать, но незримая тяжесть придавливает его к полу. — Приборы… — Он зашелся в кашле, который было невозможно отличить от настоящего. — Сигнал…

Чем непонятнее, тем лучше. Потом те, кому посчастливится избежать общей участи, расскажут: у бедняги Гарусова был шок, обернувшийся частичной потерей памяти. А как он вообще сюда попал? Об этом должна была знать японка, которая, конечно же, появилась в бункере не без важной причины. Но она, увы, тоже умерла…

Островитяне кинулись к скорчившимся в креслах телам. Лишь один склонился над Гарусовым, но тут же отшатнулся с безумным видом и стал, как слепой, обшаривать стену.

Какое-то время Гарусов лежал неподвижно, наблюдая за происходящим из-под полуприкрытых век. Лишь убедившись, что больше ждать некого, он продолжил избиение.

«Сначала — „слухачей“, остальных — как получится… Черт, как тяжело… Сил все меньше и меньше… Нет, не суметь. Кто-то все же останется…»

Гарусов никогда не испытывал такого нечеловеческого перенапряжения. Но это было еще не самое худшее. Близилась «ломка» — ее симптомы он узнавал безошибочно. Раньше она, как правило, приходила через два-три дня после создавшего «критическую массу» применения Дара. Но сейчас был особый случай…

Он уже ничего не мог — только смотреть в потолок и думать: «Все-таки это гуманная казнь. Без пролития крови… Когда-то такую формулировку применяли инквизиторы, посылая приговоренных на костер. Они издевались над своими жертвами, ведь более мучительную смерть трудно придумать. Но я не имею ничего общего со средневековыми палачами. На самом деле я никогда…»

И тут началась «ломка» — все стадии одна за другой. Такая сильная, что уже через несколько минут Гарусов потерял сознание.

Он очнулся в небольшом помещении с единственным окошком, забранным решеткой. Массивная железная дверь наводила на мрачные раздумья. Тюрьма? Черт, его все-таки раскусили! Теперь — конец. А может, еще не все потеряно?

Гарусов пошевелился, и металлическая койка под ним отозвалась противным скрипом пружин. Поднял правую руку — на запястье был надет широкий стальной браслет с непонятными кнопками. Пока он размышлял, что это такое, в углу камеры ожила черная коробочка репродуктора:

— Вы можете встать?

«Ага! — подумал Гарусов. — Браслет — наверняка какая-то медицинская штучка. Я проснулся — и она подала сигнал. А что там, над дверью? Ну конечно же, глазок видеокамеры! Тотальный контроль. Но хотя техника у них (интересно, у кого это — у „них“?) на высоте, сдаться без боя было бы глупо и позорно. Попробуем сыграть в одну игру…»

— Где я? — с тупым видом спросил он. — Что это было? Почему…

— Вы можете встать? — Голос был мужской, довольно неприятный. В то, что его обладателя удастся переиграть, верилось с трудом. И все же…

Гарусов кое-как поднялся, продолжая корчить недоумка.

— Где все? Я помню только… А-а!! — Он в ужасе закрыл лицо руками.

— Отойдите к задней стене, — бесстрастно продолжал репродуктор. — Если попробуете самостоятельно что-нибудь предпринять, будете уничтожены. Вы поняли? Дайте подтверждение.

Гарусов кивнул и сделал то, о чем его просили, продолжая, однако, выражать всем своим видом полное недоумение.

Дверь отъехала в сторону и, впустив в камеру маленького сморщенного азиата, тут же задвинулась. В руке у азиата был небольшой чемоданчик.

— Ложитесь, — сказал вошедший на ужасном английском языке. Гарусов послушно лег.

— Доктор, — сказал он, увидев, как азиат достает из чемоданчика разнокалиберные датчики с тянущимися от них проводами. — Почему я здесь? Где все? Я ничем не заслужил… Это ошибка, доктор. Страшная ошибка!

— Вы мешаете мне работать, — сухо ответил доктор, налепливая на Гарусова датчики. — В свое время все узнаете. А пока лежите и не шевелитесь.

Он стал щелкать рычажками, посматривая на экран в откинутой крышке чемоданчика. Гарусов терпеливо ждал.

— Не очень хорошо, — покачал головой доктор, — но могло быть хуже. Скоро вам принесут еду. А сейчас отойдите от двери!

Как только эскулап ушел, Гарусов начал выстраивать логическую цепочку, в конце которой должен был находиться ключ к спасению. В том, что этот ключ существует, он не сомневался. Вся его жизнь была борьбой за выживание во враждебной среде. Конечно, Гарусов еще с юных лет мог направить ее в спокойное русло, причем даже в этом случае стал бы не последним человеком. Но тогда какой смысл быть «супером»? Все равно что родиться наследным принцем, а затем, представив себе хлопоты королевской жизни, отречься от престола…

Итак, вырисовывалась следующая картина. По-видимому, на Вуде сумели избежать общей участи около десятка «кси». Разумеется, все они были в шоке, а потому вряд ли сумели толково объяснить капитану пришедшего на следующий день «Лусона», что же, собственно, тут произошло. Капитан немедленно связался с заправилами Клана, и те ответили, что объяснение может быть только одно — на остров в чужой личине пробрался «супер». Но кто он? Возможно ли вычислить неуловимого убийцу?

Вряд ли на Гарусова падали главные подозрения — все-таки он довольно убедительно разыграл одну из жертв. Да и зачем «суперу» было оставаться в бункере? Уничтожив «слухачей», он мог незаметно выскользнуть, а затем снова зайти вместе с толпой. Однако боссы не имели права на ошибку, а потому велели изолировать всех уцелевших до окончательного разбирательства. Скорее всего им вкололи какой-то наркотик, чтобы не брыкались, а когда катамаран пришел в ближайший порт, где орудовали «кси», узников разместили по камерам. Может быть, даже собрали всех вместе. А Гарусов попал в «одиночку» исключительно из-за своего состояния — ему требовался особый уход.

Почему он был так уверен в том, что люди с «Лусона» заточили не только его, но и других оставшихся в живых островитян? По сути, у него имелся лишь один аргумент, но достаточно весомый. Ведь если бы «супером» однозначно считали Гарусова, доктор не смог бы скрыть к нему своей враждебности. Еще бы — столько «кси» положил! Однако сморщенный азиат разговаривал с ним ровно, как с рядовым пациентом. Значит, Гарусов являлся лишь одним из подозреваемых. Нельзя же ненавидеть человека, чья вина еще под большим вопросом! Что ж, очень хорошо. Вот когда внимание всех «кси», оказавшихся в этом городишке, нацелено на тебя одного, шансы спастись становятся ничтожными. А так расклад представлялся неплохим.