Хуан Марторель - Сатанель. Источник зла

• Название: Сатанель. Источник зла
• Автор: Хуан Марторель
• Издательство: Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011

Его истинное имя хотели похоронить навеки. Сатанеля изгнали в небытие, однако и там он с каждым годом накапливал силы и верные себе души, даруя бессмертие. Чтобы вырваться на свободу, ему нужно восстановить разрушенный символ зла «666» — и сделать это руками избранной. Но, кажется, за плечами Николь Паскаль незримо присутствует один из архангелов, а ее возлюбленный стал ее ангелом-хранителем на земле. Так какова же миссия невинной девушки, рождения которой Сатанель ждал более трех тысячелетий, — помочь князю тьмы вернуться в мир людей или помешать этому?

В центре кладбища стояла фигура высотой в три человеческих роста и излучала силу, которая обладала абсолютной властью…

Все в нем было черным: от жестких волос, покрывающих его тело, до толстых, оканчивающихся кривыми когтями пальцев на его конечностях. Единственным ярким пятном на этом мрачном фоне были его глаза грязно-желтого цвета, окруженные налитыми кровью белками.

Николь увидела, что все звероподобные существа как загипнотизированные наблюдают за происходящим. Грубые черты лица Сатанеля изменились, стали прекрасными. На мгновение вокруг него вспыхнул удивительно белый свет, и Николь почувствовала, что перед ней предстала изначальная сущность этого создания…

---

Ахриман раскинул руки, словно желал что-то ухватить, но не нашел опоры — его окружал лишь воздух.

Его движение несколько замедлилось, когда он достиг воронки в облаках, которые тотчас поглотили его тело, и какое-то время оно вращалось вместе со спиралью. Каждый новый оборот приближал его к центру воронки, где виднелось отверстие, возникшее по воле Мудрого Господа.

Заратустра изумленно наблюдал за тем, как с каждым витком тело Ахримана приближается к вершине спирали, уменьшаясь в размерах. Вскоре он понял то, что не мог увидеть: отверстие, открывшееся в стене туч, неустанно удалялось, и теперь узкий конец воронки находился очень далеко.

Тело распростершего руки Ахримана стремительно уменьшалось. Вот оно уже напоминает затянутую водоворотом песчинку. И наконец, достигнув отверстия в центре спирали, исчезло.

Все это время Ахура-Мазда оставался недвижимым. Лучезарная аура, окружавшая его во время боя, тоже погасла, и он предстал взору Заратустры таким, каким тот видел его много раз. Мудрый Господь медленно обернулся, посмотрел прямо в глаза пророку, и тот склонил голову в знак полной покорности воле Господа и раскрыл ему объятия. Но прежде чем устремить взгляд в землю, он заметил на губах Ахуры-Мазды покровительственную улыбку.

Когда Заратустра осмелился вновь поднять глаза, все исчезло. Мудрый Господь удалился, от огненного кольца туч не осталось и следа. Его окружала ночь, глубокая и безмолвная. Воздух был чист, и в небе по-прежнему сияли мириады звезд.

Вдруг Заратустра ощутил, как на него навалилась накопившаяся усталость, а от выпитой хаомы кружилась голова. Казалось, его тоже затягивает бездонная воронка. Он опустил голову на камень и провалился в глубокий сон без снов и видений, способных встревожить или испугать.

2

Париж, 2000 год

— Так значит, это все-таки будет она.

— Да, так решил Совет Десяти. Из всех рассмотренных кандидатов она оказалась наиболее способной.

— Как только она попала в наше поле зрения, мы сразу предположили, что у нее есть все шансы стать избранной. Теперь мы можем собой гордиться.

— Несомненно, однако нам следует подготовиться к предстоящим трудностям. Не забывай, что нам предстоит заманить ее на свою территорию, а ее аура необычайно мощна.

— Это так… но таково было основное условие поиска: ее ангел-хранитель должен быть необычайно чист. Только это позволит ей преодолеть преграды, которые Иные возвели вокруг трех фрагментов. А что касается ее ауры… — его желтые глаза не мигая смотрели на собеседника, — я не думаю, что это станет серьезным препятствием. Она даже не догадается, что работает на нас и чего мы от нее добиваемся. А когда что-то заподозрит, будет уже слишком поздно.

— Да… но все же я повторюсь: я никогда не видел такой ауры. А я родился не вчера, — добавил он с усмешкой. — Я мог бы подумать, что она находится под покровительством архангела, если бы не знал, что это невозможно.

— То, что мы с этим не сталкивались, не означает, что это невозможно. — В его словах мелькнула тень сомнения. — Что, если Иные с ее помощью готовят нам удар? Они вынуждают нас остановить выбор на ней, потому что она сильнее, чем кажется. Они тоже знают, что близится решающий момент, а значит, будут принимать соответствующие меры.

— Ты их переоцениваешь. Они так самодовольны и настолько убеждены в своем мнимом превосходстве, что и не помышляют ни о чем другом. На этот раз победа будет за нами.

— Да. И Сатанель обязательно к нам вернется. Да услышит он твои слова!

— И да навеки пребудет с нами.

3

Париж, 2000 год

Николь Паскаль откинулась на спинку стула и, сложив руки на письменном столе, обвела взглядом комнатушку. Это не заняло у нее много времени. Два предназначенных для посетителей стула стояли с противоположной стороны стола, а у двери в коридор расположился огромный металлический сейф с картотекой. У стены справа красовался сомнительного вида платяной шкаф, а слева всю стену закрывали ряды стеллажей. За спиной Николь также выстроились стеллажи с книгами.

Несмотря на спартанскую обстановку, Николь окидывала помещение взглядом, исполненным нежности и гордости. Впервые ей предоставили отдельный рабочий кабинет, хотя она уже три месяца работала в музее и раньше ютилась с двумя секретаршами в одной из примыкающих к библиотеке комнатушек. Но недавно молодой норвежский ученый, занимавший эту комнату последние два года, уехал домой. Его звали Эрик Йохансен, и он работал в музее по договору между Лувром и Музеем археологии университета Осло.

Вспомнив рослого веснушчатого Эрика, Николь улыбнулась. Он запомнился ей как милый молодой человек, всегда готовый протянуть руку помощи. А его познания в археологии были поистине энциклопедическими, в чем Николь за три месяца совместной работы неоднократно убеждалась. «Очень жаль, что ты уехал, Эрик, — печально вздохнула она, — но мне, по крайней мере, достался твой кабинет».

Первое, что сделала Николь этим утром, — попросила табличку с названием музея и написала на ней свое имя. Теперь рядом с дверью в кабинет висела табличка, на которой можно было прочесть следующее:

Музей Лувр

Николь Паскаль

Хранитель

Она подняла с пола одну из картонных коробок с личными вещами, принесенными из библиотеки, поставила ее на стол и начала разбирать содержимое. Первым делом извлекла из коробки двойную рамку с фотографиями родителей. Осторожно, чтобы не разбить стекло, поставила фото на стол. Родители, улыбаясь, смотрели прямо в кадр. И когда бы Николь ни взглянула в их сторону, она всегда встречалась с ними глазами.

Она искренне любила их и знала, что это взаимно. Они жили в Розуа-ан-Бри, маленькой деревушке под Парижем, на собственной небольшой ферме. Там родилась Николь, там прошло ее счастливое детство, но, поступив в университет, она переехала в Париж.

Это время она провела незабываемо. Студенческая комнатка в Латинском квартале, в которой она жила вместе с двоюродной сестрой, университетская жизнь, нескончаемые посиделки в кафе, непередаваемое очарование Парижа… Николь с грустью вспоминала те годы, понимая, что их уже никогда не вернуть. Ей исполнилось лишь двадцать восемь лет, но она уже достаточно остро ощущала скоротечность времени.

Николь имела ученую степень по истории искусства и археологии, хотя еще задолго до поступления в университет твердо знала, чем будет заниматься по его окончании. С детства она была страстно влюблена в египтологию. Конечно же, любовь к Древнему Египту возникла благодаря найденной на ферме книге, в которой описывались чувства Говарда Картера в тот момент, когда он нашел вход в гробницу Тутанхамона и его фонарь осветил стены, три тысячи лет не видевшие людей.

Она бесчисленное количество раз читала и перечитывала эти строки, а во сне не раз оказывалась на месте знаменитого ученого. Но она не сомневалась: даже если бы эта книга и не попала к ней в руки, ее все равно увлекли бы тайны Древнего Египта. Египтология и Николь Паскаль просто были созданы друг для друга.

Закончив обучение, она снова попросила родителей о финансировании и засела за диссертацию, посвященную эволюции способов захоронения фараонов в Древнем Египте. Николь получила стипендию, что позволило ей осуществить мечту, ранее казавшуюся несбыточной, — она отправилась на год в Египет для завершения своих исследований.

Это было время воплощения ее мечты и близкого знакомства с иной культурой и традициями. Николь приходилось проявлять мудрость, чтобы преодолеть предубеждения египтян, искренне уверенных в том, что она занимается не женским делом. Сталкиваясь с едва заметным, но упорным противодействием, она с трудом сдерживалась, чтобы постоянно не напоминать окружающим ее людям, что тысячи лет назад их предки обращались с женщиной как с ровней и зачастую отдавали ей пальму первенства.

Впрочем, среди ее новых знакомых были и те, кто с самого начала предложили ей искреннюю дружбу и всячески помогали. И это касалось не только работы. Прежде всего они заботились о том, чтобы в непривычном окружении она чувствовала себя уютно и комфортно.

Вскоре Николь поняла, что Египет — страна удивительных контрастов; здесь ни у природы, ни у местных жителей нет срединных состояний.

Как ни странно, всякий раз, когда она думала о Египте и прожитом там времени, самым ярким воспоминанием были вечера. Смеркалось, в воздухе витали ароматы, незнакомые и неуловимые; казалось, даже полная тишина вокруг обретает звучание, а кожу словно обволакивает горячий воздух. В такие моменты Николь ощущала единение с древними обитателями этой невероятной страны, ощущала присутствие древних богов на этих тысячелетиями принадлежащих им древних землях. Она знала, что боги никогда не покинут своей страны и будут править ею до скончания времен.