Анатолий Уткин - Новый мировой порядок

• Название: Новый мировой порядок
• Автор: Анатолий Уткин
• Издательство: Алгоритм, Эксмо
• Жанр: Политика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18776-6

После поражения советской сверхдержавы и распада социалистического лагеря США затеяли тотальный пересмотр итогов Второй мировой войны и начали борьбу за контроль над природными ресурсами планеты. Автор книги, известный ученый-американист А. И. Уткин убедительно доказывает, что войны, развязанные США в последнее время в Афганистане и на Ближнем Востоке, «бархатные» и «оранжевые» революции на постсоветском пространстве — это часть стратегии США по установлению «нового мирового порядка».

---

Но не мультикультурная Америка. Считать триумфом Америки не формирование единого сплава в тигле многих национальностей, а радость пестрого многоцветья мулътикультурализма вряд ли логично. Гарвардский профессор С. Хантингтон задает вопрос: «Смогут ли Соединенные Штаты пережить конец своей политической идеологии? Соединенные Штаты и Советский Союз напоминают друг друга в том, что не являются нацией-государством в классическом смысле этого слова. Обе страны в значительной мере определяли себя в терминах идеологии, которая, как показывает советский пример, является более хрупким основанием единства, чем единая национальная культура, базирующаяся на общей истории. Если мулыпикультурализм возобладает и если консенсус в отношении либеральной демократии ослабнет, Соединенные Штаты присоединятся к Советскому Союзу в груде исторического пепла»[635].

Речь идет, прежде всего, о процессе формирования национальной стратегии. Никогда господствовавшие между 1776–1865 гг. англосаксы и преобладавшие в период 1865–1991 гг. американо-европейцы не строили свою внешнюю политику на неких кровных преференциях. Но ситуация изменилась после краха коммунистического Востока. Комиссия по американским национальным интересам пришла к выводу: «После десятилетий необычной сосредоточенности на сдерживании советской коммунистической экспансии, мы являемся свидетелями проводимой Вашингтоном политики спонтанных действий и шагов. Если дело будет продолжаться подобным образом, это плавание по течению представит угрозу нашим ценностям, нашей собственности и даже нашим жизням»[636].

Конгресс американцев польского происхождения заполонил Белый дом и Капитолий в 1994 году телеграммами, требующими включения Польши в НАТО[637]. Кубинское лобби определяет политику США в отношении Кастро, а еврейское — в отношении Ближнего Востока. Армянское лобби влияет на политику Вашингтона в Закавказье, греческое — в отношении Турции (оно сумело даже блокировать отправку в Турцию американских вертолетов и фрегатов). Вторжение на Гаити диктовалось давлением черных американцев.

Влияние глобализации. Угроза со стороны мультикультурализма не является единственной. Американская национальная идентичность в XXI веке будет находиться под угрозой мультикультурализма, наносящего удар снизу, и космополитизма (порожденного глобализмом) — сверху. Эта верхняя линия водораздела в американском обществе будет пролегать между «денационализированной элитой и националистическим обществом. Обращенный к международным связям класс бизнесменов, официальных лиц, академических ученых и журналистов возник вследствие их постоянных путешествий, взаимодействия друг с другом, защиты политики расширения внешней торговли, инвестиций за пределы страны и получения именно там доходов, продвижения по всему миру либеральной демократии и рыночной экономики. Эти цели противодействуют экономическим интересам и культурным привязанностям основной массы американского общества. В результате, как и предупреждал Кофи Аннан, возникла националистическая, антилиберальная и популистская реакция на глобализацию»[638]. Учитывая, что «патриотизм и религия являются центральными элементами американской идентичности»[639], возникает вторая (после мультикультурализма) сила, противодействующая национальному единству американского народа.

Но есть и третья сила. Возникает очень существенное различие во взглядах американской элиты и основной массы населения. Согласно опросу Совета по международным отношениям (Чикаго), лидеров интересует распространение ядерного оружия, а общество — распространение наркотиков, наплыв иммигрантов, дешевый импорт, потеря работы американскими рабочими. 60 % общества считают необходимым повышение (сохранение) тарифных барьеров против импорта. А среди элиты такой позиции не наблюдается. Общественность выступает против программ экономической помощи и внешнеполитических авантюр, в чем ей противостоит американская элита. (Отсюда битва против ВТО в Сиэтле, массовые демонстрации против «восьмерки» в 1999–2002 годах).

Вначале элита реагирует на пассивность массы избирателей высокомерно. «Когда массы населения, — пишет американский исследователь Г. Уилле, — теряют интерес к внешней политике, внешнеполитическая элита приходит к заключению, что этот предмет находится за пределами понимания большинства. Эта тенденция быстро усиливается ростом секретности в вопросах национальной безопасности»[640]. Но потерю заинтересованности избирателей трудно компенсировать. Отстояние большинства населения лишит проведение американской внешней политики необходимой электоральной, финансовой, моральной поддержки. Единственный способ преодолеть эту апатию среднего американца — указать ему на страшные ракеты Северной Кореи сегодня и китайские ракеты завтра.

Само понятие «однополярность», полагают многие, все больше будет вызывать массовое противодействие, и в этом смысле был, возможно, прав С. Хантингтон, предложивший свой эвфемизм — «одно- многополярность», как бы намекая на то, что главенство США не будет жестокой гегемонией. Не будет тотальной и всепроникающей, иначе цена главенства во всем мире становится слишком высокой. Как выразился У. Кристофер, «любой кризис неизбежно становится нашим кризисом»[641]. И Вашингтон в этом случае должен превратиться во всемирное министерство по чрезвычайным ситуациям, число которых в мире, судя по всему, будет постоянно увеличиваться.

Обстоятельства внешнего характера. Еще десятилетие назад, в условиях борьбы с коммунизмом США могли твердо рассчитывать на солидарность западноевропейских стран и Японии. Добившись своих официальных целей (сокрушив коммунизм) американцы продемонстрировали миру, что их подлинной целью является глобальный контроль. Они продолжают «патрулировать» мир и строят свою стратегию на долговременном присутствии своих войск в зарубежных странах точно так, словно холодная война не закончилась. Британский дипломат замечает, что «только в Соединенных Штатах складывается впечатление, что весь мир желает американского лидерства.

В реальности же речь идет об американском высокомерии и односторонности»[642]. Для реалистов всех оттенков однополярность — наименее стабильная из конфигураций, потому что огромная концентрация мощи на одном полюсе угрожает другим государствам и заставляет их предпринимать усилия по восстановлению баланса[643]. В прошлом «доминирование одной державы, — пишет К. Уолте, — неизбежно вызывало реакцию других держав, стремящихся создать противовес»[644].

Не нужно быть Кассандрой, чтобы предсказать следующее развитие событий: вовне Соединенных Штатов случится исторически обычное — в дальнейшем требования дисциплины и солидарности неизбежно ослабеют, произойдет восстановление баланса в мире. Так было всегда. Антинаполеоновский союз, победоносный в 1815 г., развалился в 1822 г. Победоносная в 1918 г. Антанта распалась в начале 20-х годов. Антигитлеровская коалиция 1945 г. к 1948 г. превратилась в противостояние антагонистов. До сих пор ни один союз в истории никогда не переживал своей победы. Судьба лидера практически всегда одинакова: уступающие ей по мощи государства смыкают свои силы, противодействуя лидеру. И нынешний случай не будет исключением — природа человека и обществ в этом демонстрирует историческую неизменность. Или, как пишет К Уолте: «Облагодетельствованные чувствуют раздражение против своего благодетеля, что ведет их к мысли об исправлении нарушенного баланса силы… Особенно громкие жалобы слышны со стороны французских лидеров, страдающих из-за отсутствия многополярности и призывающих к росту мощи Европы»[645].

Согласятся ли гордые державы на диктат сильнейшего? Будущее может быть для США более суровым. Уже сейчас, пишет Р. Хаас, «американское первенство, не говоря уже о гегемонии, далеко не всеми странами приветствуется — и среди противников столь разные государства, как Китай, Россия, Франция, Иран»[646].

Однополюсная гегемония практически неизбежно ведет к имперскому всевластию одной страны, ее обращению к силовому диктату, доминированию меньшинства над большинством. Такая ситуация — если мировая история хоть чему-то учит — вызывает у большинства ощущение безальтернативности будущего, чувство исторической обреченности, ожесточение в отношении новых форм эксплуатации, активное противодействие компрадорским кругам. Огромный внешний мир — даже при изначальной симпатии к Америке — не может восхищаться такой структурой мирового сообщества, когда функцию принуждения осуществляют владельцы технологии и распорядители финансов. Одна из немногих подлинных истин: лидера и распорядителя никто не любит. Ему могут подчиниться, но всегда не без задней мысли, не без желания сломать диктатуру, изменить отношения «лидер — ведомый» на более равные.