Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)

• Название: Время героев ч. 2(СИ завершена)
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Боевая фантастика

Четвертая часть Бремени Империи. Итак, Североамериканские соединенные штаты, Нью-Йорк 2012 год от Рождества Христова. Война… Вторая часть закончена.

---

Бентли подкатил к закрытым воротам, охрана проверила машину с королевским штандартом на крыле, отсалютовала. Ворота стали открываться. Принцу Уэльскому отсалютовали полным салютом, положенным членам Правящей Династии.

Пока Бентли пробирался по плохо освещенной, с обеих сторон закрытой деревьями и кустарником длинной подъездной дорожке к дому, принцу вдруг пришло в голову, что это может быть и ловушкой, а занимающие позиции у замка гвардейские полки — началом гвардейского заговора. И если он не присягнет новому монарху здесь и сейчас — из замка живым не выйдет…

Бентли остановился у самого въезда на гостевую стоянку, которая, как и во многих других замках представляла из себя не более, чем выровненную площадку, покрытую крупным, речным песком. Стоянка уже была переполнена.

— Ваше Высочество, дальше не проехать… — обратился к принцу начальник его охраны.

— Так тому и быть… — негромко сказал принц, думая совсем о другом

— Сэр? — вопросительно сказал водитель

— Я выйду здесь — решительно сказал принц — не нужно меня сопровождать.

Начальник охраны, который был единственным сотрудником службы безопасности, сопровождавшим принца на заседание Тайного совета — выскочил из машины, открыл дверь. Герцогиня — в темноте машины поймала его руку

— Я люблю тебя — просто и бесхитростно сказала она.

Я люблю тебя… Господи, как все было бы проще, если бы его мать, полноправная властительница Великобритании — не вообразила бы, что она властна над человеческими душами, над желаниями и стремлениями других людей. Над любовью.

Как все было бы проще…

— Я тоже… люблю тебя

Сказав это — принц вышел из машины…

В тесном холле замка — суетливые разговоры, раскланивания, серые, хмурые лица. Как только он вошел — разговоры стихли. Лорд — канцлер, высокий, осанистый граф Норфолк — шагнул вперед, на лице его была написана лицемерная скорбь.

— Ваше Королевское Высочество, от своего лица и от лица всех членов Тайного совета приношу вам искренние соболезнования в связи…

— Благодарю вас, Лорд… — взмахом руки сэр Филипп оборвал словоохотливого подданного — до заседания Тайного совета я никого не хочу видеть. Надеюсь, вы простите и поймете мое стремление немного побыть наедине.

— О, конечно, конечно…

Двое слуг, одетых в повседневные костюмы, отвели принца в одну из больших комнат первого этажа. Почтительно поклонившись, закрыли двери, оставив его наедине с самим собой. И своими невеселыми мыслями…

Проблема была не в том, что сейчас его могли отрешить от власти, передав престол его сыну. Проблема была в том, что он сам не готов был к этой власти. Он не испытывал никакой тяги к власти. Он не любил власть. Он тяготился ею. Он мечтал о том, чтобы его просто оставили в покое. Дали возможность хотя бы попытаться собрать из осколков то, что можно было назвать семьей.

Наследник в раздумье прошелся по комнате, взглянул на одинаковые ряды книг на полках, на одинаковые, темные, с золотым тиснением обложки. Интересно, кто-нибудь, когда-нибудь их читал? Или нет…

Принц снял с полки первую попавшуюся книгу. Не глядя, раскрыл…

Лаэрт

Отлично.

Кой-чем вдобавок смажу острие.

Я как-то мазь купил такого свойства,

Что если смазать нож и невзначай

Порезать палец, каждый умирает,

И не спасти травою никакой,

С заклятьем припасенной ночью лунной.

Я этим ядом вымажу клинок.

Его довольно будет оцарапать,

И он погиб.

Король

Обдумаем полней,

Какие могут ждать нас вероятья.

Допустим, план наш белой ниткой шит

И рухнет или выйдет весь наружу.

Как быть тогда? Нам надобно взамен

Иметь другое что-нибудь в запасе.

Постойте, я смекну. — Готово, есть.

Ага, мы ставим ценные заклады…

Так, так.

Когда вы разгоритесь от борьбы -

Для этого я б участил атаки,-

На случай, если б попросил он пить,

Поставлю кубок. Только он пригубит,

Ему конец, хотя б он уцелел

От смертоносной раны. Что за крики?

Принц испуганно захлопнул книжку. В темной тиши библиотеки — словно морозным воздухом дунуло. Как тогда — он едва ли не первым из всех пассажиров машины увидел у фургона на противоположной стороне улицы парня в черной, кожаной куртке с автоматом Калашникова — и рывком стащил принцессу на пол, закрывая собой.

Гамлет, принц Датский. Уильям Шекспир.

Мария была беременна их первенцем, Николасом. Террористы из ИРА приговорили их к смерти и попытались исполнить приговор на Кенсингтон. Тогда Господь зачем-то оставил его и его семью в живых — возможно, предназначенная ему в этой жизни чаша страданий не была испита им до дна…

Принц внезапно понял, что он в этом кабинете — не один. И то ощущение — словно морозным воздухом обдало — это было наяву. Воздух был не морозным, а сырым и холодным и ворвался в библиотеку, когда открыли потайную дверь.

— Кто здесь?! — резко спросил принц Уэльский

— Это я, Ваше Величество…

Из-за ряда полок шагнул Секретарь Ее Величества, сэр Август. Неприметный знаток церемониала, распорядительный и незаметный, он настолько прижился в Букингемском дворце, что стал почти что частью интерьера.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил принц — разве ты не должны заниматься церемониалом похорон во дворце?

— Церемониалом есть, кому заняться, Ваше Величество — ответил сэр Август. Рыцарское звание ему было пожаловано всего три года назад, до этого он многократно отказывался.

— Ты неправильно меня титулуешь, Август. Я не монарх и возможно, никогда им не стану.

— Станете. Ваше Величество. Возможно — станете.

Принц Уэльский почувствовал недоброе.

— О чем вы говорите, сэр Август?

Сэр Август уже не казался ни маленьким, ни плюгавым — эти каменные, серые стены словно напитывали его силой.

— Ваше Величество, согласно тайному церемониалу я, как Секретарь Ее Величества, безвременно ушедшей от нас, уполномочен вручить Вам, лично в руки и без свидетелей некий тайный документ, подписанный лично Ее рукой. Этот документ должен быть вручен не позднее двадцати четырех часов с часа смерти, и я сим исполняю волю Ее Королевского Величества.

С этими словами, сэр Август достал из-под полы своего костюма и протянул принцу пакет из плотной бумаги, формата А4. Было заметно, что пакет очень старый — такие пакеты бывают желтыми, но сейчас материал посерел от времени и пыли. Пакет был запечатан красным «королевским» сургучом — но к нему не была приложена ни малая, ни большая Королевские печати. Вместо этого — на сургуче виднелся оттиск какого-то странного, восьмиугольного перстня.

— Я не вижу здесь королевской печати, Август — сказал принц, осматривая конверт.

Вместо ответа, сэр Август поднял левую руку. На указательном пальце красовался перстень из какого-то черного камня, по размеру и форме он как раз подходил к отпечатку.

— Королевская воля опечатана Вашим личным перстнем?!

— Ваше Величество, сломайте печать, и все поймете…

Принц, уже не обращая внимания на ненадлежащее титулование, сделал то, что сказал ему Королевский Секретарь.

В пакете оказался опечатан еще один конверт, поменьше, запечатанный тем же самым сургучом и тем же самым оттиском перстня и письмо. Письмо было писано на бумаге с водяными знаками того сорта, который используется в Королевской Канцелярии, писано было рукой, чернилами. Принц узнал почерк своей матери, чернила сильно выцвели — было видно, что это письмо хранилось долгое, очень долгое время…

Я, Елизавета Виндзорская, принцесса Йоркская, вступая на Виндзорский престол, сим клянусь в верности Британии, англиканской церкви и рыцарям Ордена Пламени, свято блюдущим ее интересы, и обязуюсь сохранять и поддерживать неотъемлемые права и привилегии, данные Ордену и паладинам его, да поможет мне Господь.

Дано в Ньери, Кения, написано собственноручно.

1952 год.

Принц Уэльский подошел к столику, который находился в углу этой большой, сухой комнаты, включил освещение. Здесь была очень сильная лампа, предназначенная специально для чтения старых, с выцветшими страницами книг, здесь же была бронзовая лупа. Включив лампу и поставив лупу на текст, принц тщательно осмотрел его, особенно подпись, ища по мере возможностей и опыта следы подделки. Но следов не было. Да он и так понимал — это не подделка.

Документ, который он увидел — свидетельствовал о тризне, государственной измене. Королева Великобритании, вступая на престол, не могла клясться в верности никому, кроме Великобритании и ее народа. Ни письменно, ни устно, ни как-либо еще. Тем более — какому-то подозрительному, явно заговорщическому ордену.

Но она поклялась. Его мать — поклялась.