Вениамин Дмитриев - Тайна янтарной комнаты

• Название: Тайна янтарной комнаты
• Автор: Вениамин Дмитриев
• Издательство: Латвийское государственное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1961

В первые послевоенные годы была организована комиссия по розыскам сокровищ, украденных гитлеровцами. Комиссия проделала большую работу, целью которой являлось возвращение советскому народу принадлежащего ему достояния. Поиски янтарной комнаты продолжаются и сейчас.

Книга построена на документальной основе. Авторы ее, участники розысков янтарной комнаты, использовали многочисленные архивные и музейные документы, относящиеся к описанию похищенного сокровища и изложению его истории, справочные и монографические материалы по истории Кенигсберга, а также материалы комиссии по розыскам янтарной комнаты.

---

Постояв еще минуту, Олег Николаевич свернул в дверь направо, которая вела в бывший Картинный зал. Узкий коридорчик был отделен от остальной части зала фанерной переборкой. Из-за нее доносился негромкий перестук молотков.

— Восстанавливают зал. Скоро откроем. Картины удалось почти все сохранить, — сообщила старушка смотрительница. — Вы, наверное, приезжий? Издалека?

Сергеев ответил.

— А, знаю, слышала. Это Кенигсберг бывший? Говорят, будто туда янтарную комнату вывезли. Правда?

Пришлось Олегу Николаевичу вновь рассказывать всю историю.

— Значит, ищете? Ну и слава богу. А то у нас народ интересуется. Вот, посмотрите-ка сами.

Она протянула Сергееву толстую книгу в массивном кожаном переплете. «Книга отзывов», — прочитал он тисненую надпись.

Полистав ее страницы, исписанные разными почерками на разных языках, Олег Николаевич собрался было вернуть книгу смотрительнице, но тут внимание его привлекла довольно категорическая запись: «Дворец нельзя считать восстановленным, пока в нем нет янтарной комнаты и других ценностей, похищенных фашистами. Надо возвратить их непременно. Алексеева. 30 августа 1958 года».

Сергеев стал читать внимательнее, устроившись поудобнее у круглого столика возле окна.

«Спасибо людям, которые спасли от фашистов часть экспонатов! Очень интересные вещи собраны здесь».

«Экспозиция производит большое впечатление. Если даже сохранившееся так великолепно, то можно себе представить, насколько изумителен был и будет дворец после восстановления».

«Нельзя без гнева смотреть на развалины дворца. Какие варвары! Мы будем бороться за мир, чтобы все это не повторилось вновь!»

Записей оказалось несколько сотен. И это за один месяц! Значит, люди идут, значит, им нужна выставка!

«Я упустил главное, — грустно усмехнулся Олег Николаевич. — То, что не всем людям на земле перевалило далеко за тридцать. Есть и значительно моложе… Вот они и не видели того, что довелось увидеть нам, не видели ни Екатерининского дворца, ни нетронутого войной парка…

Сергеев снова полистал альбом.

«Мы, студенты Ленинградского технологического института, были на практике в Калининграде. Мы узнали от местных жителей, будто янтарная комната из Екатерининского дворца находится в подземелье, вернее где-то в подземном ходе Кенигсберг — Берлин (якобы недалеко от Королевского замка). Интересно, правда ли это?

Тимошенко и другие. 7 сентября 1958 года».

Олег Николаевич усмехнулся: «И сюда проникли эти басни о подземельях… Сколько еще легковерных людей на свете!»

Выписав в блокнот некоторые строки из книги, Сергеев пошел дальше. Он внимательно осматривал залы. Во втором разделе выставки были собраны документы потрясающей силы: снимки разрушенного, разграбленного гитлеровцами дворца, материалы о том, как коллектив работников по камешку, по крохотным деталям собирал уцелевшее от пожаров. Сергеев увидел многочисленные проекты восстановления дворца, отдельных его частей и помещений, прочитал пояснительные таблички и еще раз подумал: «Нет, выставка нужна, непременно нужна!»

Перед отъездом Софья Федоровна долго водила его по дворцу. Почти всюду кипела работа. Оказалось, что уже по плану ближайшего года пять залов должны принять свой прежний вид. Гостю показали куски шелка с синими узорами, изготовленного на одной из московских фабрик: он точно повторял старинную обивку одной из гостиных; показали, как возрождается рисунок паркета в другой комнате, познакомили с архитектурно-планировочными зданиями, сообщили, что на реставрацию только одних фасадов дворца государство щедро ассигновало десять миллионов рублей.

— Говорят, у вас, в Калининградской области, очень много янтаря добывается сейчас, — сказала на прощанье Софья Федоровна. — Вот мы и мечтаем: на первых порах хотя бы уменьшенную копию янтарной комнаты сделать, пока ее не нашли…

Глава одиннадцатая ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ, НО НЕ ПОСЛЕДНЯЯ

1

Сергеев проснулся сегодня намного раньше обычного. Он открыл окно в сад, откуда сразу полился в комнату чуть приторный запах сирени, посмотрел на термометр, высунулся до пояса наружу и решил: «Пойду прогуляюсь часок, а потом — за работу».

Он быстро оделся и легко выпрыгнул из окна прямо в садик. Холодные капли росы обдали его с головы до ног, насквозь промочив рубашку и светлые брюки. Олег Николаевич поежился и тут же рассмеялся.

Отломив тяжелую ветку, сплошь усыпанную крупными кистями сирени, Сергеев вышел на улицу.

Узкая дорожка, протоптанная вдоль рва, привела его к форту. Каждый день Олег Николаевич проходил и проезжал мимо, и всякий раз в памяти его вставали те грозные апрельские дни сорок пятого, когда командир батальона Сергеев штурмовал последние опорные пункты врага в разбитом, сожженном Кенигсберге.

И вот прошло четырнадцать лет. Только едва заметная надпись на стене форта, кичливая надпись из нескольких слов — «Дойче, геденкет унзерен колониен![21], — напоминает о том, что ушло и не вернется сюда никогда.

Ушло и не вернется…

Сергееву вспомнилось славное погожее утро 30 апреля 1956 года. Тысячи калининградцев слушали тогда в аэропорту выступление Никиты Сергеевича Хрущева, только что возвратившегося из поездки в Англию. Тысячи горожан горячо рукоплескали первому секретарю Центрального Комитета в ответ на его слова:

— Да здравствуют советские люди, заселившие эти земли, которые навеки останутся социалистическими!

Вот как иногда бывает: одна фраза вдруг озаряет то, что доселе оставалось неосознанным по-настоящему.

«А ведь и в самом деле, поработали на славу, — размышлял Олег Николаевич, задумчиво глядя на ленивую воду канала. — Сколько понастроено! Одной жилой площади стало теперь вдвое больше, чем досталось нам после войны. А предприятия! Вагоностроительный, литейно-механический, рыбоконсервный, башенных кранов, торгового машиностроения… Одних заводов десятка два. И фабрики — мебельная, трикотажная…»

Сергеев швырнул в красную стену форта голыш. Не долетев, камень звонко булькнул в воду, быстрые круги пробежали по сонной поверхности и растаяли. Олег Николаевич зашагал дальше. Забытая ветка сирени осталась на высоком откосе берега.

Миновав трамвайную остановку, на которой уже стояли два ранних пассажира, Олег Николаевич вышел к Верхнему озеру. Его в этом году решили — впервые после войны — очистить от мусора и хлама, накопившегося с давних пор. Несколько дней назад воду начали спускать, и теперь она медленно убывала, обнажая илистое, покрытое корягами, обломками, остатками разбитой техники дно. Днем на отмелях копошились вездесущие мальчишки, посредине озера сидели в лодках сосредоточенные рыболовы. Сейчас здесь было пустынно. Только какой-то беспокойный рыболов медленно выгребал на середину, почти задевая веслами за дно.

«Кто он? — подумал Сергеев, глядя на непоседливого удильщика. — Инженер с трикотажной фабрики? Или слесарь с ремонтно-механического? Может быть, учитель двадцать пятой школы? И откуда приехал сюда, в наши края, — из Москвы, Пскова, Вологды или из Удмуртии? Я этого не знаю. Да и неважно это. Важно другое: обжился человек, не чувствует себя здесь ни гостем, ни временным жильцом без прописки И лодкой обзавелся, а может быть, и домик свой выстроил. Словом устроился здесь накрепко. Надолго. Навсегда. Вот такие, как он, неторопливые, немногословные, домовитые люди и строили этот город, воскрешали его — дом за домом, квартал за кварталом, улицу за улицей…»

В этот день Олег Николаевич впервые опоздал на работу.

2

Веселое солнце пробивалось сквозь густые ветви каштана и светлыми пятнами ложилось на зеленое сукно письменного стола.

Толстым синим карандашом Сергеев делал пометки: «Разобраться и доложить», «Интересное предложение. Проверить и пригласить автора», «В архив». Обычная почта главного архитектора города… И вдруг карандаш застыл в воздухе. Олег Николаевич прочитал:

«В 1951 году я заканчивал строительный техникум. Однажды мне пришлось снимать план здания, подлежащего ремонту.

Составив эскиз подвала и проставив размеры, я начал «увязывать цепочку». Получалась какая-то чертовщина: одна стена короче другой на три метра! Тогда я решил вычертить план подвала в масштабе. И в плане рядом с лестничной клеткой обрисовалось «белое пятно» — квадратная комнатушка метра три в поперечнике. Кругом были капитальные стены.

Размышлять о том, что это за помещение, у меня не было времени. А потом все забылось. И вот теперь я, прочитав о поисках янтарной комнаты, вспомнил этот случай, вероятно потому, что здание находится на Барнаульской улице, упомянутой в очерке.