Сергей Полотовский - Пелевин и поколение пустоты

• Название: Пелевин и поколение пустоты
• Автор: Сергей Полотовский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91657-304-6

Книга-расследование критика Сергея Полотовского и журналиста Романа Козака – первая попытка описать жизненный путь Виктора Пелевина, одного из самых влиятельных и загадочных писателей современной России. Кто прототипы самых известных героев пелевинских произведений? Что скрыто в книгах Пелевина между строк? И каков истинный смысл его романов? В конечном счете все эти вопросы приводят авторов к одному главному: какова роль писателя в современном мире, когда настало время айпадов и андроидов, интернет-телевидения и фейсбука?

Чтобы написать первую биографию Виктора Пелевина, авторы в течение года исследовали произведения писателя, разыскивали и интервьюировали людей, которые учились, работали и путешествовали с ним. А также поговорили о Пелевине и современной литературе со множеством замечательных людей, среди которых Леонид Парфенов, Сергей Шнуров, Владимир Сорокин, Лев Рубинштейн, Михаил Елизаров, Марат Гельман, Александр Генис, Захар Прилепин и многие другие.

---

Мать Зинаида Ефремова родилась в 1928 году в Казахстане в деревне Николаевка. После окончания Института народного хозяйства имени Плеханова работала директором московского гастронома № 8 на Пятницкой, 52.

Несмотря на относительный достаток, связанный с социальным положением, все детство Пелевина семья ютилась в однокомнатной квартирке в старом доме на Страстном бульваре и ждала очереди на жилплощадь. Как военнослужащий, Пелевин-старший в 1975 году получил наконец трехкомнатное жилье в Чертанове. Позже на премии и гонорары писатель купит еще одну квартиру в том же доме – сейчас он и живет в ней сам, а в родительской останавливаются дальние родственники.

В 1969 году американский астронавт Нил Армстронг ступил на Луну, The Beatles записали свой последний альбом Abbey Road, а Виктор Пелевин впервые переступил порог школы. Довольно банальное соположение фактов? Самому Пелевину больше по душе пришлось бы упоминание Pink Floyd.

Раннее детство закончилось и у Пелевина, и у популярной музыки. Во весь рост пошла психоделика, эзотерика и прочее протаскивание глубокомысленности (в основном ложной) на эстраду. Еще важно, что годом ранее – в 1968-м – у калифорнийского антрополога Карлоса Кастанеды вышла книга «Учение дона Хуана». Позже Пелевин будет редактировать русские переводы американца и по-свойски заимствовать у него некоторые схемы и построения.

Тридцать первая

Черчилль ради красного словца как-то назвал капитализм «неравным распределением счастья», а социализм – «равным распределением убожества». Старик в бабочке погорячился. Убожество и счастье – понятия относительные, а распределение в СССР никогда не было равным.

Неполных семи лет Виктор Пелевин поступил в первый «А» очень непростой школы № 31 (сейчас это гимназия Капцовых № 1520, а до введения совместного обучения в 1954-м – женская школа).

Попасть сюда было довольно сложно: зачислению предшествовал тест, отмененный только в начале девяностых. Но сложнее вступительного экзамена, заключавшегося по большей части в проверке, не идиот ли ребенок, было преодоление социального барьера: кого угодно не брали.

После войны тридцать первая считалась одной из лучших не только в Москве, но и в СССР спецшкол. С углубленным изучением английского языка, который в семидесятые по норме давали четыре часа в неделю.

Почему «после войны»? Карта мира поменялась. Германия была разгромлена и расколота. Немецкий язык перестал быть первым иностранным. Теперь на передний план вышел английский, без которого, кажется, не обошлось ни одно важное произведение Пелевина.

Пелевин, судя по всему, английский выучил хорошо. Сам писатель утверждал, что лично переводил рекламные слоганы из «Generation “П”» для американского издания. «Пелевин очень хорошо знает английский, особенно американский английский, и сленг каких-то специальных групп, – рассказывал писатель и критик Александр Генис в передаче на радио “Свобода”. – Я с ним гулял по Нью-Йорку, и он в каждом районе города говорил: “Вот здесь говорят так…”»[1].

Учебное заведение располагалось в самом центре Москвы, на улице Станиславского (теперь Леонтьевский переулок), откуда так привольно было сбега́ть с уроков в кино на что-нибудь французское в близлежащие «Художественный» и «Россию». Само здание – нежный сталинский неоклассицизм. Но непротивный, сейчас и так не строят. У школы не было и нет как такового школьного двора, поэтому до сих пор ежегодно 1 сентября и в конце мая Леонтьевский переулок перекрывается сотрудниками ГИБДД, чтобы можно было беспрепятственно проводить линейки.

В те годы школа состояла на спецобеспечении у Министерства образования СССР. Здесь появился чуть ли не первый компьютерный класс в стране. Вся мебель была передового производства – югославская, венгерская и финская. В библиотеке регулярно появлялись новые книжные издания из разрешенных.

У педсостава была самая высокая ставка по стране, некоторые учителя получали там чуть ли не больше, чем директор школы в Мурманске, где к зарплате приплюсовывались полярные надбавки. К тому же шефство над школой № 31 взяло на себя Министерство бытового обслуживания СССР. Которое сделало неплохую спортивную площадку и следило, чтобы ежегодно проводился ремонт.

Благодаря шефам и в столовой кормили богаче, чем в обычной московской десятилетке: второе блюдо на выбор, пирожки в ассортименте. В меню всегда присутствовали мясные продукты и сладкое.

Заведующая школьным музеем, а в те годы учитель географии Людмила Стригоцкая вспоминает, что благодаря специальному разрешению в школу пускали приезжих иностранцев на встречи со старшеклассниками, чтобы те поднимали свой разговорный английский. Практика, характерная для конца восьмидесятых – времени перестройки и заката Советского Союза, – в семидесятые смотрелась удивительным, чудесным исключением из правил.

Примерно в то же время в школе № 31 учились внуки конструктора Сергея Королева, и его дочка Наталья Сергеевна устраивала встречи с космонавтами. Она же помогла организовать школьный музей космонавтики (экспонаты которого были утеряны после капремонта в конце семидесятых).

Здесь сложно не увидеть зерно проблематики и героики постперестроечного «Омон Ра» (1992) – первого пелевинского романа о жестоких манипуляциях советской власти над мифом о покорителях космоса.

На всех потоках училось много детей знаменитостей. В соседних классах примерно в те же годы зубрили алгебру и писали сочинения о поэзии Маяковского будущие актеры Антон Табаков и Михаил Ефремов, сыновья замминистра внутренних дел Василия Трушина, Никита Хрущев (внук бывшего генсека) и внучатый племянник Сталина Сергей Аллилуев, а заодно и Татьяна Поляченко (будущая Полина Дашкова).

«Тридцать первая в то время считалась элитной: в ней учились дети актеров, министров, государственных деятелей и просто знаменитых людей, – говорит Аллилуев, выпускник 1977 года. – Это была спецшкола с английским уклоном, язык у нас преподавали практически каждый день».

Как Пелевин вообще попал в такую школу? Один из маленьких мифов о большом писателе заключается в том, что его мать работала в школе № 31 завучем и таким образом обеспечивала сыну протекцию.

«Никогда она у нас не работала, – говорит Людмила Стригоцкая. – Этот неверный факт стали копировать после его интервью, где на вопрос журналиста, кем работала его мама, он ответил: завучем в школе. Может, стеснялся, а может, просто хотел приукрасить».

Трудно сказать, что сыграло при поступлении более существенную роль – связи отца или доступ матери к логистике дефицитных продуктов. А впрочем, может, все проще и решающую роль сыграло место жительства: когда Виктор пошел в школу, семья еще жила на Страстном (переехав в Чертаново только спустя несколько лет).

Некоторым в этой жизни просто везет.

Курил ли Пушкин

Про школьное поведение Пелевина рассказы разнятся. Те, кто помнит, не хотят подписываться под своими словами, а те, кто не против поделиться воспоминаниями, – мало что помнят.

«К сожалению, я только сейчас осознал, что, оказывается, учился в одной школе с Пелевиным, – признает актер Михаил Ефремов (выпускник 1980 года). – Увы, даже не припомню ни одной драки с ним, хотя уверен, что подзатыльник вполне мог от него получить, он ведь старше меня как-никак. Не исключаю и того, что он вообще был не таким хулиганом, как я, и мог сторониться больших шумных компаний. Но судя по тому, что он учился в этой “мажорской” школе, где получали образование дети жуликов, министров и знаменитостей, родители у него были влиятельные. Думаю, что покойный Никита Хрущев, внук генсека, вполне мог быть знаком с Витей Пелевиным. Ну или Сергей Аллилуев мог вдохновить его на некоторые произведения».

По другим сведениям, в школе Виктор Пелевин вел себя надменно и якобы охотно провоцировал драки, а еще распускал слухи, что владеет приемами карате, что для школьника тех лет имело особый вес. В начале семидесятых вышли главные фильмы Брюса Ли, чья неожиданная ранняя смерть канонизировала и без того безумно популярного актера. Волна увлечения восточными единоборствами окатила и Советский Союз. Плакаты с Брюсом Ли висели в комнате пелевинского погодка и тезки Виктора Цоя.

Надо сказать, что в десятом классе я некоторое время занимался карате. Это, конечно, не превратило меня в Джеки Чана. Я мог, например, расколоть ударом ноги кафельную плитку на стене школьного туалета или сломать кулаком треснувшую доску – вот, пожалуй, и все. Но из-за этих занятий я мог в полной мере оценить все то, что проделывал на экране Джеки Чан.

Empire «V» (2006)

В школе Пелевин ни с кем не дружил, с хулиганами не водился, держался особняком, но при этом не был изгоем – такой примерно портрет рисуют те, кто что-то помнит, но не готов подписаться под своими словами. По понятным причинам они не слишком достоверные источники.