Люсьен Мюссе - Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна

• Название: Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна
• Автор: Люсьен Мюссе
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-8071-0087-5

В VIII–X вв. Европу захлестнула волна насилия. Мусульмане нападали с запада, викинги — с севера, венгры и славяне — с востока. В бешеном водовороте набегов государствам Западной Европы, уже свыше столетия не подвергавшимся подобному натиску извне, пришлось приспосабливаться к новым условиям, сражаясь на одном фронте, договариваясь, платя выкуп на другом, ассимилируя пришлые народы и впитывая их опыт. Феодальная анархия довершила разрушение древних устоев общества. Но Европа пережила это тяжкое испытание и вышла из него обновленной.

Что потеряли западноевропейские государства в этой долгой и пагубной для них войне, что приобрели? Что представляли собой народы, лавиной ринувшиеся на Германию, Францию, англосаксонское королевство и почему им сопутствовала удача? Именно этим вопросам известный французский историк Л. Мюссе и посвящает свою книгу.

---

Феномен викингов, если взглянуть на него в целом, имеет самые четкие временные рамки: начавшись в конце VIII в., он продолжался, по сути, почти до середины XI в., когда Англия окончательно выскользнула из объятий Дании. Безусловно, именно набеги викингов стали самым ярким событием, характеризующим наш период. Поскольку он оставил глубокую отметину на нашей западной цивилизации, не следует удивляться тому, что мы выбрали его ведущей темой данной работы. Впрочем, не будь его, другие перемещения новых варваров, непоследовательные и разобщенные, не заслуживали бы отдельного рассмотрения. Смысл и единство второму натиску на христианскую Европу придала именно атака викингов. Остается задаться вопросом, существовало ли когда-нибудь это единство где-либо помимо воображения историков, жадных до обобщений и периодизаций. Мы, со своей стороны, в этом твердо убеждены, по крайней мере в том, что касается Западной Европы. Несомненно, в синхронности некоторых нападений немалой была роль случая, в основном на первых порах: между агрессивными поползновениями Омейядов13 в Галлии и первыми высадками норвежцев на шотландских островах не было ничего общего, хотя они и произошли в одно и то же время. Но, начиная со второй трети IX в., все уже обстояло иначе. Совпадение стало слишком разительным, чтобы отрицать наличие, по крайней мере, нескольких общих факторов. Мы найдем их, скорее, у жертв нападения, чем у нападающих. Христианская Европа была соблазнительной добычей для всех, относительной богатой, плохо защищенной и легкодоступной (настоящей приманкой для варваров повсюду становились монастырские сокровищницы). При всей своей спорности, тезисы Пиренна по крайней мере привлекли внимание к главному — диспропорции, которая существовала между экономическими базами Каролингской империи и ее политическими и экономическими амбициями14. Империя начинала постепенно слабеть, о чем, как кажется, соседи франков смутно догадывались. С самого начала нападений сама их многочисленность, парализуя франкскую оборону, стала мощным залогом успеха. Невольно, разумеется, варвары помогали друг другу, и их операции совпадали во времени, потому что так они оказывались более успешными.

Глава первая СТЕПНОЙ МИР в VII–XI вв.

Начиная с IV в., евразийская степь превратилась в огромный коридор, по которому в своем движении на запад проносились дикие кочевники. Вслед за гуннами, в Паннонию пришли авары и мгновенно обосновались там. Однако набегали все новые волны, и VII век не ознаменовался подлинным затишьем. Натиск прибоя, бившегося в самые двери средиземноморского мира, не ослабевал. Сначала это были народы тюркской группы, болгары и хазары, не дерзнувшие продвинуться слишком далеко на запад; они остановились на берегах Черного моря и основали две могущественные империи, культурное значение которых, по своей величине, было необычным для данной треды. Затем, в тот момент, когда эти народы осели, на сцену выступили мадьяры, принадлежавшие к финно-угорской группе, пришедшие, скорее, с севера, чем с востока, но, несмотря на это, в совершенстве освоившие степной образ жизни. В течение приблизительно полувека они прошли через всю Европу, пользуясь смятением, уже посеянным там викингами и сарацинами. Когда же венгры, в свою очередь, остепенились, Запад смог перевести дух. У ворот Европы ожидали своей очереди другие тюркские народы, печенеги и куманы, однако они не смогли проникнуть достаточно далеко: их история имела лишь локальное значение, ограниченное территорией Причерноморья. Так, в преддверии монгольского нашествия XIII в., окончательно исчерпала себя вторая мощная волна движения, приведшего степных кочевников на Запад.

Болгары и хазары

История болгар распадается на несколько периодов, между которыми не всегда легко обнаружить связь. С V до начала VII века это всего лишь малоизвестный степной народ где-то на заднем плане. В VII–XI вв. первая Болгарская империя15 на севере Балканского полуострова становится одним из наиболее значительных европейских государств; около 1019 г. его уничтожают византийцы. После интервала более века длиной, в конце XII столетия, возникает вторая Болгарская империя и существует вплоть до оттоманского завоевания XIV века. Но за это время все уже стало иным — язык, религия, политическая структура. О некоторой преемственности свидетельствует лишь сохранение названия народа.

В своей исходной («протоболгарской») форме болгарский народ принадлежал к тюркской группе; по-видимому, он был очень близок к утигурам и кутригурам, двум племенам, обитавшим на Дону около 500 г.; нет сомнения, что он унаследовал от них некоторые свои составные элементы. Возможно, что кое-чем он был обязан и гуннам, рассеявшимся и утратившим свое этническое название столь скоро после смерти Аттилы16; во всяком случае, болгарская традиция включает в перечень своих ханов одного из сыновей Аттилы. Имеется несколько упоминаний о присутствии болгар в низовьях Дуная в правление императоров Зенона и Анастасия17, то в качестве союзников Империи в борьбе против готов, то в качестве инициаторов глубоких вторжений на Балканы; однако представляется, что первоначальное место обитания этого народа лежало гораздо дальше к востоку, вблизи северного берега Каспийского моря.

После 502 г. начинается затишье, хотя греческие источники еще время от времени упоминают о болгарских пленниках или наемниках (Юстиниан18 посылал их на границу с Арменией). Продолжалось оно в течение приблизительно века. Около 600 г. один болгарский правитель даже прибыл в Константинополь, чтобы принять крещение: по-видимому, процесс «приручения» варваров шел своим обычным путем.

То немногое, что нам известно о происхождении болгар, проистекает либо из лингвистических документов (несколько тюркских слов в греческих текстах), либо из любопытного списка правителей, интерпретация которого встречается с немалыми трудностями (он претендует на то, чтобы охватывать период со II по VIII вв.). Однако этого достаточно, чтобы с относительной уверенностью классифицировать протоболгарский язык и обнаружить достаточно оригинальную культуру. Список ханов доказывает, что этническое сознание болгар имело более древние и прочные корни, чем у большинства степных народов. Внушительные царские надписи языческого периода свидетельствуют об уровне представлений, напоминающем знаменитые «рунические» надписи тюрков из долины реки Орхон VII в.; они предоставляют замечательно развитый набор терминов социальной и военной иерархии. Его элементы, несомненно, свидетельствуют о долговременном характере политических учреждений у болгар(Что касается самого названия «болгары», то, хотя его этимология и остается спорной, его происхождение представляется тюркским).

Около конца VI или начала VII в. болгарская экспансия возобновилась. Одна группа — «черные болгары» — начала движение на восток и закрепилась в степях Кубани; другие углубились на север, остановившись в бассейне Камы, на границе тайги19, и еще в XIII в. мы встречаем упоминания о существовании здесь «Великой Булгарии». В конце концов эти элементы, покоренные монголами и исламизированные, смешались с другими тюркскими народами Поволжья. Небольшой отряд направился на запад, принял, участие в покорении Италии лангобардами и осел в районе Беневента, где упоминания о нем встречаются вплоть до IX века. Однако большая часть этого народа обосновалась в низовьях Дуная и вернулась к мысли об экспансии в направлении Балкан. При императоре Ираклии они осадили Фессалоники и Константинополь в союзе с аварами и славянами.

Именно в это время на сцене появляется истинный основоположник политического могущества болгар, хан Кубрата. Ему приписывают три фундаментальных решения: освобождение от сюзеренитета авар, союз со славянами, соглашение (сопровождаемое символическим и несколько преждевременным крещением) с греками. Скоро натиск хазар сделал невозможным дальнейшее обитание болгар на территории к северу от Дуная. Около 680 г. сын Кубрата Аспарух, опрокинув остатки византийских гарнизонов, повел свой народ на южный берег реки. На территории, где он закрепился, древней Мезии, уже давно забыли о римском устройстве и церковной иерархии; население, достаточно немногочисленное, по-видимому, было славянским: такова отправная точка симбиоза, приведшего в будущем к полной славянизации болгар.

На завоеванной территории, которую Константин IV Погонат вынужден был официально уступить им в 681 г., ханы очень скоро создали настоящее государство. Сам верховный хан (в надписях «каннас убиге»), чья власть происходила от Бога (речь идет не о христианском Боге, а о небесном Божестве палеотюрков), размещает свою резиденцию в Плиске (в настоящее время Абоба, недалеко от Шумена) в огромном лагере размером 3 на 5 км, где он строит укрепленный дворец с тронным залом; в IX в. появляются второстепенные резиденции в Тутракане на Дунае и, особенно, в Преславе, к юго-востоку от Плиски. Дворец этот возводится руками многочисленных пленников, они же выбивают исторические надписи на разговорном греческом, не чуждом эпического вдохновения, вперемешку с тюркскими словами, высекают грандиозные каменные рельефы, изображающие хана верхом на коне, пронзающего хищников. Все это напоминает иранский мир, скорее, царский двор Ктесифона, нежели Византии. Хан стоял во главе целой придворной иерархии, носившей достаточно загадочные для нас тюркские титулы: багатур, таркан, кавкан; затем следовала военная знать (которую греческие надписи обозначают термином «боляры», что представляется идентичным русскому «бояре»), подразделяющаяся на три класса. Замечательная организованность и дисциплинированность, по-видимому, являлись отличительным признаком болгар. Византия вынуждена была это признать: в 705 г. хан Тервел, первым из всех варварских правителей, принял титул кесаря. О массе населения, в большинстве своем славянского, состоявшего из крестьян, главным образом, конечно, скотоводов, нам известно лишь очень немногое.