Эдуард Шарапов - Наум Эйтингон – карающий меч Сталина

• Название: Наум Эйтингон – карающий меч Сталина
• Автор: Эдуард Шарапов
• Жанр: История

О герое книги можно сказать словами из песни Владимира Высоцкого: "У меня было сорок фамилий, у меня было семь паспортов, меня семьдесят женщин любили, у меня было двести врагов. Но я не жалею". Наум Эйтингон, он же Леонид Наумов, он же Котов, он же Том, родился в маленьком белорусском городе и за свою долгую жизнь побывал почти во всей Европе, многих странах Азии и обеих Америк. Он подготовил и лично провел уникальные разведывательные и диверсионные операции против врагов Советского Союза, чаще всего – удачно, был отмечен многими наградами и генеральским званием. Китай, Турция, США. Испания, Мексика – вот только некоторые этапы боевой биографии кадрового сотрудника ВЧК-МГБ. Уцелев в заграничном подполье, он не избежал тюрьмы в родной стране. Имя Эйтингона, ранее известное только профессионалам, было рассекречено только в последнем десятилетни XX века.

---

В конце сентября Рейнгардту было доложено о численности «группы Шерхорна»: 1500 человек, включающей в себя 200 русских – бывших полицейских, скрывающихся от Н К.ВД. Этот отряд якобы был разделен на три части в целях мобильности и скрытности действий. Группы под предводительством майора Диттмана, подполковников Михаэлиса и Эрккардта (завербованных советской контрразведкой военнопленных) «продвигааись» к линии фронта для соединения с частями вермахта. С декабря 1944 года связь с абвером осуществлялась уже по трем каналам. Чтобы не допустить посадки немецких самолетов для эвакуации «раненых», в разведцентр противника поступали сообщения о боевых столкновениях отряда Шерхорна с частями Красной Армии. Параллельно сотрудники 4-го управления провели вспомогательную радиоигру по дезинформации абвера о шпионаже в советском тылу. В конце января 1944 года по рации «Зюбина» в фашистский разведцентр было передано донесение об установлении связи с действующей в Смоленской области группой дезертиров-красноармейцев. Эта дезинформация использовалась в целях контакта с создаваемой в Германии по указанию Гиммлера «Русской освободительной армией» во главе с бывшим советским генералом Власовым. Немецкая разведка материально помогала «группе дезертиров», в состав которой входили 15 бойцов НКВД. Получив сообщение об «освобождении» дезертирами военнопленного германской армии капитана фон Ганшта, абвер отправил в советский тыл двух курьеров. В апреле 1945 года прибывшие немецкие агенты были арестованы чекистами, а в берлинский разведцентр передана информация об их передвижении с фон Ганштом на запад.

В начале марта 1945 года абвер информировали о подходе легендируемых передовых групп Шерхорна к границам Литвы. Для обеспечения продвижения «своих соотечественников» в Восточную Пруссию командование вермахта направило поляков – агентов немецкой разведки, которые по прибытии в СССР были арестованы сотрудниками НКГБ. 28 марта 1945 года Шерхорн получил телеграмму за подписью начальника Генштаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Гейнца Гудериана о присвоении ему звания полковника и награждения, вместе с другими офицерами, «находящимися на советской территории», Железными крестами по приказу Гитлера. Вплоть до окончания войны немецкая разведка поддерживала фуппу «Шубина». 5 мая 1945 года от абвера пришла последняя телеграмма, извещавшая о прекращении оказания помощи в связи со сложившейся обстановкой. В действительности отряд Шерхорна в это время находился под Москвой. Знаменитый Скорцени, вывезший из-под ареста Муссолини, похитивший попытавшегося отколоться от Гитлера венгерского диктатора адмирала Хорти, так и не дождался Шерхорна.

В конце операции «Березино» в советский тыл было заброшено 25 агентов абвера, прислано свыше 2 млн. рублей, много оружия, боеприпасов, обмундирования, продовольствия, 13 радиостанций (7 из которых были включены в игру).

Из материалов немецких архивов известно, что командование вермахта совершило несколько роковых оши-

бок отчасти из-за того, что целиком полагалось на информацию абвера, полученную от источников из Советского Верховного Главнокомандования. С другой стороны, важные операции Красной Армии осуществлялись в 1942-1943 годах именно там, где их «предсказывал» для немцев «Гейне-Макс», но они имели отвлекающее, вспомогательное значение.

Операция «Монастырь» оказалась на редкость удачной: советский разведчик Александр Демьянов стал «лучшим» информатором немецкой военной разведки абвера. Об этом свидетельствует награждение «Макса» «Железным крестом с мечами». Москва удостоила его ордена Красной Звезды.

Были отмечены и заслуги руководителей. 5 ноября 1944 года ордена Суворова 2-й степени были удостоены Судоплатов и Эйтингон. 9 июля 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Эйтингону было присвоено звание генерал-майора.

АТОМ

Разведчикам пришлось заниматься и атомной проблемой. Разведработа в этом направление велась с 1939 года. Сбором информации занимались как ГРУ РККА, так и научно-техническая разведка 1-го управления НКВД-НКГБ СССР. В июле 1943 года постановлением ГКО СССР основная работа по атомной разведке была возложена на 1-е управление НКГБ и определены конкретные задачи: выявить круг стран, ведущих практические работы по созданию атомного оружия; оперативно информировать Центр о содержании работ; через собственные агентурные возможности получать научно-техническую информацию, способствующую созданию подобного оружия в СССР

В феврале 1944 года в составе НКВД для перевода и обработки информации по атомному проекту, полученной

оперативно-агентурным путем в Англии, США п Канаде, была образована специальная группа «С» во главе с Су-доплатовым, к этому времени уже комиссаром госбезопасности 3-го ранга. 20 августа 1945 года, после взрыва первых двух американских атомных бомб, для координации усилий по ядерной проблеме был создан Специальный комитет при ГКО (затем при Совете Министров) СССР, во главе с Берия. 27 сентября 1945 года для добывания и обработки разведданных в составе НКВД был образован Отдел «С» (начальник – Судоплатов, заместители – Николай Сазыкин, Амаяк Кобулов (по совместительству) и Эйтингон. остававшийся заместителем начальника 4-го управления НКГБ. 10 января 1946 г. Отдел «С» из состава НКВД был передан в НКГБ. После образования МГБ СССР отдел вошел в его структуру. Сотрудники отдела занимались организацией взаимодействия органов госбезопсности с учеными-атом-щиками.

С атомной тематикой пересекается участие Эйтин-гона в контроле за урановыми рудниками в Болгарии.

В феврале 1945 года была получена информация о высококачественных запасах урана в районе Бухово в Ро-допских горах. Район охранялся внутренними войсками НКВД. Спецслужбы США готовили диверсии с целью срыва поставок урана. Эйтингон, командированный в Болгарию, по словам Судоплатова, «занялся перевербовкой американских разведчиков и их жен, задержанных при содействии нашей агентуры из местных турок вблизи урановых месторождений, но успеха не достиг». Руда из тех мест была использована при пуске первого советского атомного реактора. Тем временем в СССР были найдены более крупные и высококачественные месторождения. Чтобы скрыть этот факт и создать у американцев впечатление, что нам крайне необходим болгарский уран, Эйтингон провел широкие дезинформационные мероприятия, благодаря чему долгое время удавалось вводить в заблуждение американские военные ведомства.

* * *

4-е управление, которым руководили Судоплатов и Эйтингон, было упразднено приказом МГБ 9 октября 1946 года. Однако еще до его расформирования в системе МГБ 4 мая 1946 года был создан Отдел «ДР» (служба проведения диверсий и актов индивидуального террора), начальником которого был назначен генерал-лейтенант Судоплатов, а его заместителем, в феврале 1947 года, генерал-майор Эйтингон. Гпавной задачей Отдела «ДР» была организация специальной агентурно-разведывательной работы за рубежом и внутри страны.

Одновременно с этим Эйтингон продолжал заниматься разведывательной работой. В 1946-1947 годах он руководил подготовкой к выводу за рубеж Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля).

В это время ему пришлось выполнять специальные задания на Востоке.

СИНЬЦЗЯН

В конце 1946 года Эйтингон был вновь направлен в Китай, на этот раз на северо-запад – в провинцию Синьцзян (также именовавшуюся Восточным Туркестаном и Джунгарией), для изучения военно-политической ситуации в этом стратегически важном районе с большим количеством сырья и минералов (нефти, золота, платины, железной руды, меди).

С глубокой древности эти территории были предметом спора тюркоязычных и монголоязычных народов. С XVIII века этими землями владела китайская империя. Тогда и появилось название Синьцзян – «новая граница, новая земля». Еще в 1870-х годах XIX века, после мятежа мусульманского населения под руководством Якуб-бека против императорской власти в Китае и образования ими своего государства, по просьбе китайцев в Синьцзян была предпринята интервенция русской армии, в ходе которой было подавлено выступление, после чего Россия переда-

ла Синьцзян Китаю согласно Петербургскому договору 1881 года. Тогда же в ряде городов Синьцзяна были учреждены российские консульства. После окончания гражданской войны в Синьцзяне находилось несколько тысяч солдат и офицеров армии белого генерала Александра Дутова, участников Западно-Сибирского крестьянского восстания 1921 года и басмачей из Средней Азии.

К этому времени численность населения Синьцзяна насчитывала около 4 млн человек, из них 3,5 млн уйгуров, более 400 тыс. казахов, 220 тыс. ханьцев (китайцев), 100 тыс. дунган, а также (по убывающей) киргизов (65 тыс.), монголов (50 тыс.), русских (19 тыс.), узбеков (10 тыс.), сибо (10 тыс.), татар (5 тыс.), солонов (2 тыс.) и маньчжур (около 800 чел.). Наиболее политически активные уйгуры и дунгане были мусульманами, что было фактором дополнительной напряженности в отношениях с китайцами.