Георгий Агабеков - ЧК за работой

• Название: ЧК за работой
• Автор: Георгий Агабеков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Автор мемуаров -- первый крупный советский разведчик-чекист, бежавший на Запад. Был начальником восточного сектора иностранного отдела ОГПУ, резидентом ОГПУ на Ближнем Востоке. В июле 1930 года открыто порвал со сталинским режимом и вступил в контакт с английской секретной службой. Убит агентами НКВД в 1937 году. Воспоминания Агабекова -- уникальное свидетельство активного участника событий о работе органов госбезопасности в 20-е годы. Помимо описания операций советской разведки мемуары содержат личные характеристики Г. Г. Ягоды, М. А. Трилиссера, Я. X. Петерса и др.

---

Физическое устранение изменившего резидента, после того как он передал информацию западным секретным службам, в общем не имело принципиального значения. Но помимо мотива мести отступнику, который нельзя, конечно, сбрасывать со счетов, в убийстве Агабекова для ОГПУ был также и определенный "деловой" смысл. Неотвратимость карающей руки органов должна была предостеречь всех чекистов-разведчиков от попытки повторить шаг стамбульского резидента. Однако и здесь ОГПУ ожидал ряд серьезных неудач. Охота за Агабековым затянулась на несколько лет и стоила больших затрат. В ходе ее беглец неоднократно проявлял свои уникальные профессиональные качества разведчика, упреждая действия противника и уходя живым от преследования казалось бы всемогущего ведомства.

Сложность расправы над Агабековым для чекистов заключалась в том, что по распоряжению самого высокого начальства – Г. Г. Ягоды и, вероятнее всего, лично И. В. Сталина первоначально предполагалось захватить его живым. Возможно, над предателем святая святых – органов госбезопасности хотели устроить нечто вроде аутодафе, зрителями которого стали бы сами чекисты. Для них это было бы устрашающим уроком верности. Небезынтересны для ОГПУ были, конечно, и сведения Агабекова о западных секретных службах, в особенности об английской Интеллидженс сервис.

Для того, чтобы похитить Агабекова, Москва разработала сложную операцию, которая впоследствии получила в западной прессе название "Дело Филомена". При подготовке плана похищения руководители ОГПУ ловко использовали случайно подвернувшееся им прикрытие, которое должно было ввести в заблуждение бывшего стамбульского резидента. Один из российских эмигрантов греческого происхождения некий Нестор Филия предпринимал безуспешные попытки вызволить из Советской России оставшихся в городе Николаеве жену и дочь. Он сумел заинтересовать в этом несколько "деловых" людей, что было не сложно, так как мадам Филия имела на своем личном счету в одном из швейцарских банков огромный вклад – 100 миллионов швейцарских франков. Пожалуй, самое удивительное в этой истории то, что этот вклад действительно существовал. Среди тех лиц, которых Филия привлек к своему делу, были инженер француз Лекок и агент ОГПУ грек Паниотис, живший в Париже. Последний связался со своим руководством в Москве и информировал начальника иностранного отдела С. А. Мессинга о предложении Филии помочь ему вывезти семью из СССР. Как раз в это время органы искали любую возможность для того, чтобы похитить Агабекова и решено было использовать Филию как прикрытие. По плану советской разведки бывшего резидента необходимо было привлечь к организации бегства мадам Филии. Это удалось после того, как Агабеков убедился в подлинности истории Нестора Филии и существовании баснословного счета. Кстати, последнее ему конфиденциально подтвердил еще один агент ОГПУ, скрывавшийся под видом швейцарского банкира Отто Йегера. В задачу Агабекова входило встретить беглянок в болгарском порту Варна и организовать их переезд в Париж. За это ему была обещана крупная по тем временам сумма – 2 тысячи фунтов стерлингов. Чекисты намеревались заманить своего бывшего коллегу на борт судна, прибывшего из Одессы в Варну, там схватить и переправить в СССР. Однако болгарская тайная полиция, хорошо осведомленная о личности Агабекова-Арутюнова и, вероятно, имевшая какую-то информацию о предполагаемом похищении, не объясняя причин, предложила ему немедленно покинуть страну. Оказавшись снова в Брюсселе, Агабеков передал все сведения о неудавшемся предприятии своим партнерам из английской секретной службы. Видимо, это был шаг предосторожности – опытный разведчик интуитивно почувствовал какой-то подвох во всем этом деле. Тем не менее он согласился предпринять еще одну попытку. На этот раз предполагалось использовать как базу операции румынский порт Констанца. ОГПУ тщательно готовилось к похищению. В Марселе было зафрахтовано греческое судно "Елена Филомена". По его названию впоследствии получила в газетах наименование вся эта авантюра. Официально фрахт на шесть месяцев осуществлял Совторгфлот, но капитан грек Катаподис был посвящен в дело, причем ему обещали выплатить огромную сумму – 8 тысяч фунтов стерлингов в случае успеха. Семеро из двадцати членов команды "Филомены" уже в Марселе были заменены агентами ОГПУ.

Агабеков, одновременно с Лекоком, также действовавшим по заданию чекистов, прибыл в Констанцу в самом конце декабря 1931 г. Здесь Лекок представил предполагаемой жертве еще одного компаньона – болгарина по фамилии Цончев. На самом деле это был сменивший Агабекова в Стамбуле резидент ОГПУ, руководитель сети советской разведки в Турции. С этой минуты Агабеков не сомневался в том, что все дело Филии – провокация советской госбезопасности с целью его выкрасть или убить. Он точно догадался об этом по внешнему облику Цончева и его манерам.

9 января 1932 г', в Констанцу прибыла "Филомена". На ее борту находился агент ОГПУ Г. Алексеев (кличка "Гриша"), которому была отведена роль исполнителя похищения или, в зависимости от обстоятельств, убийства. Но ни 10, ни 11 января чекистам не удалось убедить бывшего резидента подняться на борт судна – он все понял, но не предпринимал тем не менее никаких шагов. Видимо, для Агабекова не было секретом постоянное наблюдение румынской тайной полиции, под которым он находился с момента пересечения границы. Румынская секретная служба – Сигуранца – также как ее болгарские коллеги хорошо знала Агабекова. Однако ее действия были куда более решительные. Вечером 11 января агенты Сигуранцы схватили с поличным "Гришу" у ресторана "Юбилейный" в тот момент, когда он пытался выстрелить в Агабекова. Тогда же была конфискована "Филомена", арестована ее команда во главе с капитаном, задержаны Цончев и Лекок. Началось следствие, в ходе которого были разоблачены несколько советских агентов в Стамбуле, Бухаресте и других европейских столицах. Кстати, все задержанные румынами сотрудники ОГПУ, почти не запираясь, сразу же начали давать показания и называть фамилии известных им сообщников. В расследовании приняли участие полиции шести стран Европы. Громкое "Дело Филомена" стало известно газетчикам всего мира, общественное мнение западных стран было привлечено к этой скандальной истории, причем ОГПУ предстало в самом неблаговидном свете. Конечно, советская пресса ни словом не обмолвилась о скандале в Констанце.

Агабеков на короткое время стал знаменитостью и оказался в связи с этим недосягаем для советской разведки – его жизнь на какой-то срок была в безопасности. Неприятности, связанные с "Делом Филомена", на этом для ОГПУ не кончились. Судно капитана Катаподиса в начале 1934 г. было зафрахтовано, на этот раз уже на самом деле, Совторгфлотом и с грузом леса пришло в египетский порт Александрию. Здесь капитан заявил, что продаст советский лес с аукциона в свою пользу в счет ущерба, нанесенного ему ОГПУ из-за неудачного похищения Агабекова. Снова начался судебный процесс и опять в газетах Европы и Ближнего Востока замелькали фамилии агентов ОГПУ. Для престижа ведомства и для его нормальной оперативной работы в ближневосточном регионе и на Балканах это была весьма нежелательная огласка. Таким образом, Агабеков с помощью румынской тайной полиции сумел избежать похищения и нанес ощутимый урон советской разведке.

История с неудавшейся попыткой нелегально вывезти двух советских гражданок с территории СССР обернулась неожиданными осложнениями и для самого Агабекова – Арутюнова. Бельгийские власти вынесли решение о том, что участие в подобной авантюре несовместимо с его прибыванием в стране и, несмотря на попытки главы секретной службы Бельгии барона Фельхюста отменить высылку, чекист-перебежчик был вынужден покинуть бельгийскую столицу и обосновался в Германии.

Как утверждает Брук-Шеперд, незадолго до переезда в Германию бывший начальник восточного сектора иностранного отдела ОГПУ стал фактическим агентом британской секретной службы. Чем конкретно он занимался в этом новом для себя качестве – неизвестно. В Берлине Агабеков имел некоторые деловые связи – именно здесь в 1930 г. он издал на русском языке свою первую книгу "ГПУ. Записки чекиста". О деятельности Агабекова в Германии мы, к сожалению, ничего не знаем. В апреле 1936 г. завершилась история его романтической любви. Он разошелся с Изабел, которая вернула себе девичью фамилию и уехала в Англию. А органы тем временем не оставляли намерений ликвидировать перебежчика. Охота за ним продолжалась.

Обстоятельства гибели Агабекова до сих пор точно не установлены. Брук-Шеперд выяснил, что в 1937 г. во время гражданской войны в Испании Агабеков через агента НКВД5 Зелинского был вовлечен в осуществление операции по вывозу художественных ценностей из этой страны.

Дело заключалось в следующем – по инициативе НКВД специальные службы Испанской республики организовали широкомасштабные акции по разграблению монастырей, церквей и частных коллекций. Изъятые произведения искусства переправлялись через французскую границу, а затем поступали к перекупщикам антиквариата в Европе. Значительная часть вырученных таким образом средств шла на оплату советской помощи испанским республиканцам. Прельстившись большими комиссионными, Агабеков принял участие в этой незаконной и нечистоплотной авантюре. Осторожность на этот раз изменила ему – очевидно, что он не мог не догадываться о том, кто стоит за спиной испанцев и тем не менее согласился. В его задачи входило получение ценностей на границе и наблюдение за их транспортировкой на территории Франции. Летом 1937 г. Агабеков поселился в приграничном районе и в августе был убит в горах при загадочных обстоятельствах. Подробности убийства не известны, но и Бажанов и Брук-Шеперд утверждали, что спустя семь лет после бегства его настигла в Пиренеях месть советской госбезопасности. Труп Агабекова был обнаружен на испанской территории через несколько месяцев после убийства.