МАРИ ЮНГСТЕДТ - НЕСКАЗАННОЕ

• Название: НЕСКАЗАННОЕ
• Автор: МАРИ ЮНГСТЕДТ
• Издательство: ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус"»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02335-2

Мари Юнгстедт — популярная шведская писательница, автор детективных романов, в прошлом теле- и радиожурналист. Книги Юнгстедт переведены на многие языки, их общий тираж превысил два миллиона экземпляров. Сегодня Мари Юнгстедт — одна из самых читаемых авторов Швеции, успешно развивающих традиции скандинавского детектива вслед за такими всемирно признанными мастерами жанра, как Стиг Ларссон и Хеннинг Манкель. Несколько романов Юнгстедт легли в основу совместного шведско-немецкого сериала «Комиссар и море», упрочившего известность писательницы.

Роман «Несказанное» — продолжает знаменитую серию Мари Юнгстедт о расследовании преступлений на шведском острове Готланд. Комиссару полиции Андерсу Кнутасу и его команде предстоит раскрыть убийство спившегося фоторепортёра, который незадолго до смерти сорвал джекпот в тотализаторе на ипподроме. Стокгольмское телевидение вновь командирует на Готланд обозревателя криминальной хроники Юхана Берга. Теперь он едет на остров с двойственным чувством, страшась новой встречи с обворожительной Эммой Винарве… Вскоре на Готланде происходит тревожное событие — необъяснимое исчезновение четырнадцатилетней школьницы. Следствия ведутся параллельно, поскольку никакой связи между этими двумя преступлениями нет. А может быть, всё-таки есть? Но где же тогда недостающее звено? В канун Рождества комиссара Кнутаса осенит страшная догадка…

Настоящий шведский детектив — захватывающий, жестокий и в то же время психологически точный.

Hoerzu

«Несказанное» — страшная рождественская история от Мари Юнгстедт. В атмосферу праздника вторгается леденящий ужас…

Svenska Journalen

Рекомендуем всем поклонникам Хеннинга Манкеля.

Mysterylovers. com

Представьте себе Скандинавию зимой, и вы поймёте, как пишет Мари Юнгстедт: просто, без ярких эффектов, а завораживает — невозможно оторваться!

Fur Sie

То, что надо! Юнгстедт — это чеканная проза, неослабевающий саспенс и галерея живых, из плоти и крови, персонажей.

Booklist

Увлекательный сюжет, закрученный так, что даже искушённый читатель до самого конца теряется в догадках.

Publishers Weekly

---

— И чем дело закончилось?

— Директор провёл с Хаукасом беседу, тот отрицал свою вину, на том и порешили. Больше такого за ним не замечали. Школьницы жаловаться перестали.

— Да, подъезд подобрался что надо, — вмешался Витберг. — Алкаши, кошки с расстройством желудка, вуайеристы… просто сумасшедший дом какой-то.

Его реплика развеселила сотрудников, за столом поднялся галдёж, и Кнутас предупреждающе поднял руку:

— В любом случае мы ищем не извращенца, а убийцу. Но этот учитель физкультуры мог что-то заметить, раз он совершал пробежку в тот вечер, когда было совершено убийство. Его уже допросили?

— Похоже, что ещё нет, — ответил Норби.

— Тогда надо допросить его в течение дня, — подытожил Кнутас и повернулся к Карин. — Что-нибудь новое о Дальстрёме?

— До восьмидесятого года работал фотографом в «Готландс тиднингар», затем уволился и открыл частную фирму под названием «Мастер пикчерс». Первые годы дела шли неплохо, но в восемьдесят седьмом году фирма обанкротилась. Осталась куча долгов. С тех пор о трудоустройстве Дальстрёма никаких сведений нет, до выхода на пенсию по состоянию здоровья в девяностом году жил на пособие.

— А куда делись жена и дочь? — поинтересовался Кнутас.

— Бывшая жена осталась жить в их старой квартире на улице Сигнальгатан. Дочь живёт в Мальмё. Не замужем, детей нет, по крайней мере по адресу прописана только она. Анн-Софи Дальстрём, супруга погибшего, ездила на материк и должна вернуться домой сегодня вечером. Пообещала заехать сюда прямо из аэропорта.

— Отлично, — похвалил её Кнутас. — С дочерью тоже надо бы пообщаться. Далее необходимо немедленно объявить Бенгта Юнсона во внутренний розыск. Всех его знакомых следует расспросить о том, где он может находиться. Сульман, с тебя повторная экспертиза замка. Вопрос в том, сколько человек знает о выигрыше. В первую очередь надо допросить всех присутствовавших в тот вечер на ипподроме. Что ещё?

— В этих кругах подобные новости распространяются быстрее лесного пожара, — заявил Витберг. — Никто из тех, с кем мы успели поговорить, ни единым словом не обмолвился о деньгах, наверное, у них были на то причины.

— Их тоже надо вызвать на повторный допрос, — поддержал его Кнутас. — Джекпот в корне меняет суть происшедшего.

Больше всего на свете Эмма ненавидела швейные машинки.

«Ну почему приходится заниматься такой гадостью!» — думала она, зажав в зубах несколько булавок и едва сдерживая раздражение, грозившее обернуться головной болью. Про себя она ругалась на чём свет стоит. А ведь надо-то всего лишь починить брюки! Почему же это так адски сложно? Если смотреть со стороны — делов-то, какую-то молнию вшить!

Она старалась изо всех сил: перед началом работы запаслась тоннами терпения и пообещала самой себе, что на этот раз доведёт дело до конца. Не спасует перед первыми же трудностями, как это обычно случалось. К сожалению, Эмма слишком хорошо знала свои слабые стороны. Этого и следовало ожидать.

Борьба продолжалась уже час, и за это время Эмма успела выкурить три сигареты, чтобы хоть как-то успокоить нервы. На лбу выступила испарина, когда она попыталась расправить ткань джинсов под лапкой машинки. Она уже два раза всё распарывала, потому что строчка упрямо сборила.

Больше всего в школе она ненавидела труд. Тишина в классе, стоящая над душой строгая учительница. И всё надо делать так правильно и аккуратно: стёжки, вышивку, — всё должно быть как надо, и никак по-другому. В её школьном аттестате была всего одна тройка — по труду. Вечное напоминание о собственной несостоятельности.

Раздался долгожданный звонок мобильника. В трубке послышался голос Юхана, и у неё в груди словно полыхнуло пламя.

— Привет, это я. Я тебя не отвлекаю?

— Нет-нет, но ты же знаешь, что не должен мне звонить.

— Извини, не выдержал. Он дома?

— Нет. По понедельникам играет в хоккей с мячом.

— Не сердись на меня. Пожалуйста.

Тишина. А потом снова его голос, низкий и бархатный, словно ласкающий её разгорячённый лоб:

— У тебя всё хорошо?

— Да, спасибо. У меня тут как раз истерика начинается, собираюсь выкинуть швейную машинку в окно.

От его тихого смеха у неё засосало под ложечкой.

— Ты что, пытаешься шить? Ты же клялась никогда больше не брать в руки иголку!

Она вспомнила, как прошлым летом попыталась вручную зашить его футболку, взяв нитку с иголкой из гостиничного набора. А потом твёрдо решила, что это никогда не повторится.

— Ничего не получается, как, впрочем, и в остальном, — вырвалось у неё.

«Только не давай ему призрачную надежду!» — кричал голос разума, но сердце отказывалось слушаться.

— Что ты имеешь в виду? — Он старался говорить спокойно, но она сразу услышала надежду в его голосе.

— Ничего. Ты что хотел? Ты же знаешь, что не должен мне звонить, — повторила она.

— Не выдержал.

— Но если ты не оставишь меня в покое, я не смогу думать, — ласково произнесла она.

Он попытался уговорить её встретиться, завтра он собирался на Готланд. Она категорически отказалась, хотя всё её тело отчаянно рвалось к нему. Вечная битва между разумом и чувствами.

— Перестань. Мне и так тяжело.

— Но что ты чувствуешь ко мне, Эмма? Скажи честно. Мне надо знать.

— Я тоже думаю о тебе. Постоянно. Я совсем запуталась и не знаю, как быть.

— Ты спишь с ним?

— Перестань, — раздражённо повторила она.

Он услышал, как она щёлкнула зажигалкой и закурила.

— Не перестану. Да или нет? Я хочу знать.

Она тяжело вздохнула:

— Нет, не сплю. Мне совсем не хочется. Доволен?

— И сколько это будет продолжаться? Рано или поздно тебе придётся сделать выбор, Эмма. А он ничего не замечает? Совсем, что ли, бесчувственный чурбан? Его не удивляет, что ты так странно себя ведёшь?

— Конечно удивляет, но он думает, что это реакция на то, что случилось прошлым летом.

— Ты не ответила на мой первый вопрос.

— На какой?

— Что ты чувствуешь ко мне? — В трубке раздался ещё один тяжёлый вздох.

— Я люблю тебя, Юхан, — тихо призналась она. — Если бы не это, всё было бы куда проще.

— Тогда какого чёрта, Эмма! Вот и всё. Это не может продолжаться бесконечно. Надо просто раз и навсегда с этим разобраться и рассказать ему всё как есть.

— А как всё есть?! — взорвалась она, — Тебе-то откуда знать, как всё есть!

— Я не знаю, но…

— Что — но? — Её душили слёзы и гнев. — Ты, чёрт тебя дери, даже не представляешь себе, что это значит — иметь двоих детей, за которых ты несёшь ответственность! Я даже не могу завалиться на диван и прореветь все выходные, потому что скучаю по тебе. Или просто решить, что буду встречаться с тобой, потому что я так хочу. Или потому, что мне это нужно. Или необходимо, а то я просто умру. Ты стал центром моей жизни, Юхан. Я просыпаюсь с мыслями о тебе, а засыпая, снова вижу перед глазами твоё лицо. Но я не могу себе этого позволить! Мне надо продолжать жить и выполнять свои обязанности. Дом, работа, семья. И в первую очередь я должна думать о детях. О том, что будет с ними, если я уйду от Улле. Ты живёшь себе в Стокгольме и ни о ком не заботишься, кроме себя самого. Интересная работа, уютная квартира в центре, куча дел. Если вдруг надоест скучать по мне, ты легко найдёшь способ развеяться. Сходишь в ресторан, встретишься с друзьями, посмотришь кино. А захочешь погрустить оттого, что скучаешь по мне, — можешь взять и поплакать. А мне, мне что делать? Спуститься в прачечную и тихо порыдать там?! Если мне грустно, я не могу просто пойти прогуляться и переключиться на что-то другое. Мне, может, надо расширить круг общения, завести новых интересных друзей? Конечно, здесь их просто завались!

Она бросила трубку, услышав, как открылась входная дверь.

Улле пришёл домой.

Кнутас никогда не видел такой сухой, шелушащейся кожи, как у Анн-Софи Дальстрём. К тому же она постоянно потирала руки, чешуйки кожи сыпались на колени. Каштановые волосы собраны в хвост заколкой. Бледное лицо без косметики. Кнутас начал с того, что принёс соболезнования по поводу смерти бывшего супруга.

— Мы уже давно не общались. Последний раз мы разговаривали много лет назад, — едва слышно прошептала она.

— Вы были женаты довольно долго. Каким он был тогда?

— Почти всё время работал, часто по вечерам и в выходные. Не знаю, насколько это можно назвать нормальной семейной жизнью. Большую часть времени я занималась нашей дочкой Пией. Возможно, в том, как всё закончилось, есть и моя вина. Не думаю, что относилась к нему с достаточным вниманием. Он пил всё больше и больше. А потом жить вместе стало просто невыносимо.

«Ах, женщины, женщины! — подумал Кнутас. — Непревзойдённые мастера по взваливанию на себя ответственности за свинское поведение своих мужчин».