МАРИ ЮНГСТЕДТ - НЕСКАЗАННОЕ

• Название: НЕСКАЗАННОЕ
• Автор: МАРИ ЮНГСТЕДТ
• Издательство: ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус"»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02335-2

Мари Юнгстедт — популярная шведская писательница, автор детективных романов, в прошлом теле- и радиожурналист. Книги Юнгстедт переведены на многие языки, их общий тираж превысил два миллиона экземпляров. Сегодня Мари Юнгстедт — одна из самых читаемых авторов Швеции, успешно развивающих традиции скандинавского детектива вслед за такими всемирно признанными мастерами жанра, как Стиг Ларссон и Хеннинг Манкель. Несколько романов Юнгстедт легли в основу совместного шведско-немецкого сериала «Комиссар и море», упрочившего известность писательницы.

Роман «Несказанное» — продолжает знаменитую серию Мари Юнгстедт о расследовании преступлений на шведском острове Готланд. Комиссару полиции Андерсу Кнутасу и его команде предстоит раскрыть убийство спившегося фоторепортёра, который незадолго до смерти сорвал джекпот в тотализаторе на ипподроме. Стокгольмское телевидение вновь командирует на Готланд обозревателя криминальной хроники Юхана Берга. Теперь он едет на остров с двойственным чувством, страшась новой встречи с обворожительной Эммой Винарве… Вскоре на Готланде происходит тревожное событие — необъяснимое исчезновение четырнадцатилетней школьницы. Следствия ведутся параллельно, поскольку никакой связи между этими двумя преступлениями нет. А может быть, всё-таки есть? Но где же тогда недостающее звено? В канун Рождества комиссара Кнутаса осенит страшная догадка…

Настоящий шведский детектив — захватывающий, жестокий и в то же время психологически точный.

Hoerzu

«Несказанное» — страшная рождественская история от Мари Юнгстедт. В атмосферу праздника вторгается леденящий ужас…

Svenska Journalen

Рекомендуем всем поклонникам Хеннинга Манкеля.

Mysterylovers. com

Представьте себе Скандинавию зимой, и вы поймёте, как пишет Мари Юнгстедт: просто, без ярких эффектов, а завораживает — невозможно оторваться!

Fur Sie

То, что надо! Юнгстедт — это чеканная проза, неослабевающий саспенс и галерея живых, из плоти и крови, персонажей.

Booklist

Увлекательный сюжет, закрученный так, что даже искушённый читатель до самого конца теряется в догадках.

Publishers Weekly

---

Хенри очень нравилось в лаборатории: здесь он мог в тишине и полумраке полностью сконцентрироваться на своём любимом занятии. Похожее ощущение покоя он испытал всего раз в жизни, когда они с женой поехали в свадебное путешествие в Израиль. Там они с Анн-Софи ныряли с аквалангом. В немой толще воды они словно оказывались в другом измерении. Сюда не проникала суета внешнего мира, и здесь их ничто не могло побеспокоить. Больше он ни разу не нырял с аквалангом, но тот день запомнился очень ярко.

Хенри работал уже довольно долго, как вдруг в дверь постучали. Он инстинктивно замер и прислушался. Кто это может быть? Сейчас ведь уже почти полночь.

Стук раздался снова, на этот раз стучали тише, но настойчивее. Он достал очередную фотографию из ёмкости с закрепителем и повесил её сушиться, лихорадочно раздумывая, что делать. Открыть или не стоит?

Внутренний голос подсказывал ему, что лучше не открывать. Возможно, это как-то связано с выигрышем на скачках и кто-то хочет добраться до его денег. Наверняка по городу уже поползли слухи о том, что он выиграл. Стук в дверь в такое время настораживал. У Хенри пересохло во рту. А вдруг это всего лишь Бенни?

— Кто там? — крикнул он.

Вопрос повис в темноте. В ответ ни звука. Он присел на табуретку, в панике схватил бутылку и сделал несколько глотков. Прошло несколько минут, и ничего не случилось. Он застыл, ожидая непонятно чего.

Вдруг кто-то громко постучал в окно. Хенри подскочил от неожиданности, чуть не выронив бутылку, вмиг протрезвел и, затаив дыхание, посмотрел на закрывавший окно картон.

Стук всё продолжался — сильные гулкие удары. Как будто стучали не кулаком, а каким-то предметом. Хенри показалось, что стены сблизились и комната стала меньше; страх мёртвой хваткой сдавил ему горло. Его загнали в ловушку, словно крысу, а теперь решили напоследок поиграть с ним. На лбу выступила испарина, живот скрутило, ему срочно нужно было в туалет.

Стук превратился в ритмичные, монотонные удары в окно. Если он позовёт на помощь, никто всё равно не услышит. Середина недели, на дворе ночь. Он — или они? — собирается разбить окно? Не поможет — окно слишком маленькое, туда не пролезть. А дверь он запер, это точно.

Удары вдруг прекратились. Всё его тело напряглось, он прислушивался к зловещей тишине.

В таком состоянии он просидел неподвижно почти час, потом всё же решился встать, но сделал это слишком резко: сразу же закружилась голова и Хенри повело, у него перед глазами замельтешили светящиеся круги. Ему срочно надо в туалет, совсем невмоготу. Он едва стоял на ногах.

Открыв дверь, он сразу понял, что этого делать не стоило.

Фанни разглядывала своё отражение в зеркале, расчёсывая блестящие волосы. Карие глаза и смуглая кожа достались ей от папы, родом с Ямайки. Мулатка, но при этом никаких негроидных черт: маленький прямой нос, тонкие губы, длинные иссиня-чёрные волосы до самой талии. Одни принимали Фанни за индианку, другие думали, что она родом из Марокко или Алжира.

Выйдя из душа, она надела трусики и просторную футболку. Только что Фанни отскребла себя жёсткой щёткой, купленной в универмаге «Олене». Щетина царапала кожу, оставляя следы. Увидев её приобретение, мама спросила, зачем ей это.

— Чтобы мыться, зачем ещё! Так грязь лучше отмывается и для кожи полезно, — объяснила она маме. А потом добавила, что иначе от запаха конюшни не избавиться. Душ был для Фанни лучшим другом.

Она повернулась к зеркалу боком и стала разглядывать своё худое тело. Расправила ссутуленные плечи, и грудь сразу же выпятилась вперёд, став ещё более заметной. Именно поэтому Фанни всегда немного сутулилась. Она созрела довольно рано, грудь стала расти, когда девочка училась только в четвёртом классе. Сначала она делала всё возможное, чтобы как-то скрыть её, — например, ходила в свободных, мешковатых кофтах.

Хуже всего приходилось на физкультуре. Фанни всегда носила спортивные бюстгальтеры, которые утягивали грудь, но, когда она прыгала или бегала, всё равно было заметно. Изменения, происходящие с телом, вызывали у неё отвращение. Почему, взрослея, люди становятся такими противными? Она брила подмышки, как только волосы отрастали хотя бы на миллиметр, начиная колоться. Уж не говоря о волосах в других местах. И о появлявшейся раз в месяц крови, которая пачкала трусы и простыни, когда она протекала ночью. Фанни ненавидела своё тело.

К тому же она была ещё и темнокожая. А ведь ей так хотелось выглядеть как все остальные. В их классе, кроме неё, было ещё двое темнокожих, но они — близнецы, поэтому не чувствуют себя одинокими. Двух братьев родом из Бразилии усыновила шведская семья, и ещё они лучше всех играли в футбол. Все считали, что они крутые, потому что похожи на Роберто Карлоса. Цвет кожи оказался этим двоим на руку, а вот Фанни — нет. Она мечтала стать невидимкой.

А ещё ей очень хотелось дружить с одноклассниками, хотелось, чтобы у неё появилась лучшая подруга, которой можно будет всё рассказать, поделиться своими проблемами. Но в школе на неё уже давно никто не обращал внимания. Она всегда шла в школу и возвращалась домой одна, впрочем, прекрасно понимая, что сама виновата. Когда она перешла в седьмой класс, её сначала звали погулять после уроков, но она всегда отказывалась. Не потому, что не хотела, — просто ей всегда надо было домой к Кляксе, помогать по хозяйству. О том, чтобы пригласить кого-нибудь из ребят к себе, и речи быть не могло. Скорее всего, их ждала бы неприбранная, прокуренная, погружённая в полумрак квартира и стол с остатками завтрака. Депрессивная мама с сигаретой в зубах и бокалом вина в руке. Нет, спасибо, такого Фанни не желала ни себе, ни своим друзьям. Потом ещё по школе слухи пойдут, ей будет стыдно, а у неё и без того хлопот полон рот.

Поэтому Фанни осталась одна. Друзьям надоело звать её куда-нибудь, и теперь с ней вообще никто не разговаривал. Как будто её просто не существовало.

Воскресенье, 18 ноября

Комиссар полиции Андерс Кнутас проснулся от стука града, беспрестанно барабанившего по жестяной крыше.

Он встал с кровати и вздрогнул, когда босые ноги коснулись холодного пола. Машинально пошарил рукой в поисках халата и отдёрнул гардины. Комиссар с удивлением посмотрел в окно: град в ноябре — редкость. Сад напоминал кадр из чёрно-белых фильмов Бергмана. Деревья с мольбой протягивали голые ветви к свинцовому небу, где проплывали тучи, одна мрачнее другой. От мокрого асфальта за окном веяло холодом. Вдалеке женщина в тёмно-синем пальто, толкая перед собой коляску, пыталась перейти дорогу. Она отворачивалась от хлеставшего в лицо ветра и острых ледяных шариков, словно соль посыпавших землю. Под кустом смородины сидели два нахохлившихся воробья, пытаясь спрятаться от града под тонкими редкими ветками.

«Почему люди вообще должны вставать по утрам?» — подумал комиссар, залезая обратно под тёплое одеяло. Лине лежала к нему спиной и, похоже, ещё спала. Он прижался к ней и поцеловал в шею.

В конце концов мысль о воскресном завтраке — тёплых булочках и кофе — всё же заставила их подняться с постели. По местному радио передавали концерт по заявкам слушателей, на подоконнике сидела кошка и пыталась поймать капли дождя, стекавшие по стеклу с внешней стороны. Вскоре на кухню прибежали дети — ещё в пижамах. Близнецам Нильсу и Петре недавно исполнилось двенадцать. От Лине им достались веснушки и вьющиеся рыжие волосы, а от отца близняшки унаследовали высокий рост и худощавое телосложение. Несмотря на поразительное внешнее сходство, они были совершенно не похожи друг на друга. Петра пошла характером в папу: очень спокойная, она обожала рыбалку, вылазки на природу и гольф. У Нильса был горячий темперамент, он звонко смеялся, всё время всех передразнивал и с ума сходил от кино и музыки, совсем как Лине.

Кнутас взглянул на висевший за окном термометр: плюс два. Помрачнев, комиссар подумал, что солнечный октябрь остался позади. Это был его любимый месяц: бодрящий свежий воздух, осенняя листва всех цветов — от охры до бордового, — запах яблок, блестящие ягоды рябины и лес, полный лисичек. Голубое небо. Не слишком жарко и не слишком холодно.

Теперь на смену октябрю пришёл пасмурный ноябрь, радоваться нечему. Солнце всходило в начале восьмого и садилось ещё до четырёх часов дня. Дни будут становиться всё короче и короче до самого Рождества.

Чего уж тут удивляться, что именно в это время года многие впадали в депрессию? Выйдя на улицу, все старались приложить максимум усилий, чтобы поскорее снова оказаться дома Люди сутулились под ударами дождя и ветра, у них не хватало сил даже поднять голову и взглянуть друг на друга «Ну почему мы не впадаем в зимнюю спячку, как медведи?» — вздохнул про себя Кнутас. Этот месяц — просто переходный период, мёртвый сезон.