Колин Харрисон - Форсаж

• Название: Форсаж
• Автор: Колин Харрисон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-469-3

Чарли Равич — преуспевающий бизнесмен. Бывший боевой летчик, прошедший через ад вьетнамской войны, он чувствует себя как рыба в воде в жестоком мире современной коммерции. Но в личной жизни ему не везет: жена страдает болезнью Альцгеймера, сын умер от лейкемии, а дочь Джулия не способна родить. Чарли одержим мыслью о ребенке — продолжателе его рода и наследнике его миллионов. Однажды в баре он знакомится с симпатичной молодой женщиной, умело скрывающей свое темное прошлое, и оказывается в плену чужого кошмара.

---

— Почему? — Она заказала еще один бокал вина и обратила внимание, что сидевшие в баре женщины уставились на нее.

— У нас будут дети, у меня большой талант к общению.

— Я еще не готова выйти замуж, совершенно не готова.

Он рассматривал узор своего галстука.

— Не готовы?

— Нет.

— Так чего же вы тогда хотите?

— Эй, я просто сижу здесь и пью вино и вовсе не просила задавать мне дурацкие вопросы.

Он растерянно заморгал.

— Думаю, что мы будем сексуально совместимы.

Она засмеялась и смекнула, что уже немножко пьяна.

— Вы и это знаете?

— Да, мне кажется, я знаю, — ответил он охотно, губы у него были неестественно влажными. — Думаю, вы с пониманием отнесетесь к… моему… у меня есть небольшой дефект, не физический, не беспокойтесь, — скорее это вопрос эстетики. — Он замолк, ожидая просьбы объяснить все яснее.

— Давид, — сказала Кристина.

— Да, — ответил он с внезапной надеждой.

— Вы мне рассказали о своей профессии и финансовом положении, практически предложили супружество, допустили, что мы будем совместимы, и намекнули на какую-то вашу сексуальную проблему. Правильно?

— Да, я полагаю…

— Но, Давид, вы кое о чем забыли.

— О чем?

— Вы забыли спросить мое имя.

— О.

— Вам лучше уйти, — сказала Кристина. Он взглянул на нее изучающе.

— Да. Да. Извините меня, — он протянул руку. — Пожалуйста, примите мои извинения.

Она фальшиво улыбнулась.

— Пока.

Он соскользнул с табурета и направился к другой женщине. Наверное, собирается сказать все слово в слово.

Я не возмущена, подумала она, потому что почти пьяна.

— Вы не возражаете? — Мужчина в черной толстовке плюхнулся на табурет рядом с ней.

— Не возражаю, — ответила она, помахивая сигаретой.

Он был высоким и слишком худым, голова совсем недавно побрита, то ли лысый, то ли хотел своей «прической» что-то сказать. Большие хромированные часы с тремя циферблатами на запястье, судя по ее опыту, — скверный знак. Мужчины с большими часами, как правило, быстро отваливали. Так что держи ухо востро, Кристина. Она попыталась вспомнить, какие часы носил Рик, — и не могла. Однако легко представила часы своего отца, дешевенькие «Таймекс», ободранные, с въевшимся в царапины мазутом. Честные часы честного человека. Как бы ей хотелось, чтобы он был жив, коснуться его лица. Я бы все отдала за это, подумала Кристина. Отец позволял ей водить «мустанг», когда ей было всего шестнадцать. Он знал, что она выедет на шоссе и разгонится до ста десяти миль. Машина начнет реветь и вибрировать, скорость будет входить в нее, излечивая от сумасшествия. К сожалению, до конца она так и не излечилась, но всякий раз после такой езды чувствовала себя лучше. Снижала скорость до восьмидесяти, семидесяти, шестидесяти. Он доверял ей машину и доверял ей самой. Единственный человек, кто ей доверял. Если не считать профессора истории религий в Колумбийском университете. Но тот в основном слушал. После первой дюжины их опытов в постели профессор спросил, откуда у нее, девятнадцатилетней, такая сноровка. Но она вовсе не была опытной. Если бы он выразился точнее, если бы спросил, в кого она такая чувственная, тогда бы она ответила, что такой уродилась. Однажды профессор вошел в свой кабинет и стал безмолвно смотреть в окно, выходящее на Риверсайд-драйв.

— Знаешь ли, — сказал он, — я вовсе этого не хочу, но нам надо остановиться.

— Почему?

— Я совершил ошибку, — признался он.

— Какую?

— Я думал, что смогу справиться с собой, не получается.

Она заплакала.

— Из-за тебя я схожу с ума. Ты медленно сводишь меня с ума.

— Каким образом?

Он задумался на мгновенье.

— Ты ненасытна.

— Я?

— Да.

— Я ненасытна?

Он кивнул.

— Откуда ты знаешь?

— Поверь мне, — сказал он, — я знаю.

— Но я счастлива с тобой. Ты веришь?

— Временно, только временно, — ответил он.

— Но я люблю тебя.

— Нет, я так не думаю, — возразил он. — В тебе есть что-то жесткое, Кристина. В глубине души ты знаешь, что способна меня располосовать.

Он был прав.

— Что-то с тобой случилось, — сказал он. — Ты мне ничего не рассказывала, и я ничего не хочу знать. Но это тебя и сломало, и сделало очень сильной. Я повидал немало женщин и думал, что смогу справиться с ситуацией, потому что на двадцать лет тебя старше. Но ошибся. Я хочу закончить нашу связь, пока в состоянии.

Лысый мужчина вытащил пачку сигарет и предложил Кристине закурить. Спектакль начинается, подумала она, взяв сигарету.

— Они французские, — пояснил он.

Она кивнула, голова ее слегка кружилась.

— Значит, ты не француз?

— Почему нет?

— Французы курят американские сигареты, — сказала она и бросила взгляд в сторону. Напротив нее две женщины листали альбом с фотографиями свадебных тортов.

— Ты, пожалуй, права. — Он отхлебнул из стакана. — Меня, между прочим, зовут Рауль.

— Мелисса, — сказала Кристина.

— Кого-нибудь ждешь?

— Да.

— Кого?

— Незнакомца.

Я такая замысловатая, подумала она, аж тошнит. Он попытался рассмеяться.

— А как он выглядит? Тебе известно?

— У него башмаки не стоптаны.

Он выпрямил ногу и осмотрел свой итальянский ботинок.

— Со мной вроде все в порядке.

Экий обольститель, подумала Кристина.

— А какой он еще, этот незнакомец?

— Лучше не спрашивай.

— А я все-таки спрошу.

— Он может встать и выдать.

— Встать и выдать?

— Да. Если он на это не способен, тогда надежд у него нет.

— А что означает «встать и выдать»?

— Многое и разное.

Рауль надул губы. Он был странным. Но привлекательно странным. А может, так казалось спьяну?

— А чем ты занимаешься? — спросила Кристина, выпуская струйку дыма. — Хорошая работа?

— Я фотограф.

Мне нравятся его руки, подумала она.

— А что ты фотографируешь?

— Почему бы тебе не зайти ко мне в гости и не посмотреть самой? — ответил он с расчетливой таинственностью. — Я живу всего в нескольких кварталах отсюда.

— Однако ты востер.

Он потер голову рукой.

— Это моя обычная скорость.

— Я предпочитаю не спешить.

Он пожал плечами, как бы демонстрируя пристыженность.

— Так зайдешь?

Я его не боюсь, подумала она.

— Ведь тебе интересно, я вижу.

— Только взгляну, и на этом все. Я встречаюсь с приятелем через час.

— Хорошо.

Они вышли из бара и пошли по улице. Может, именно так люди встречают друг друга, думала она мечтательно, а может, я просто чертовски одинока. Рауль прикурил сигарету, она спросила, как давно он здесь живет.

— Три года. Я наткнулся на это место и немедленно понял, что останусь здесь навсегда. А как насчет тебя?

— Ист-Виллидж.

— Давно?

— Нет.

— А где ты жила раньше?

— В тюрьме. — Она надеялась, что это его испугает.

— О, это очень круто.

— Почему? Почему это круто?

— Мне нравится знакомиться с разными людьми. — Он осмотрел свою сигарету. — На прошлой неделе я встретился с женщиной, которая вывешивает объявления в небе. Она программирует какой-то спутник, который летает по орбите, и ночью можно увидеть рекламный логотип прямо среди звезд. У меня есть еще одна знакомая, так она вакуумным насосом чистит людям лица.

Кристина сморщилась.

— Что?

— Богатые старые дамы с Ист-сайд приходят в салон, им разогревают физиономии горячими полотенцами, накладывают специальные мази, а потом моя подруга с помощью насоса, похожего на авторучку, только с маленьким соплом, высасывает всякую мерзость из пор. Иногда не только на лице, но и на спине, и в других местах. Это новая косметическая процедура. Раз в месяц — и поры на носу чистые.

— Какая мерзость! — воскликнула она, однако заинтригованная.

— Но многим это нравится. Платят где-то пятьсот долларов за сеанс. — Они остановились у крыльца дома, он достал ключи. — Вот мы и пришли.

Перед тем как войти, она оглянулась. Никто не знает, что я здесь, пронеслась у нее мысль.

Дверь тяжело закрылась, он защелкнул замок. Она посмотрела на фотографии, висевшие в рамках в прихожей.

— Это же все сплошные таблетки.

— Да.

— Ты фотографируешь таблетки?

Рауль кивнул.

— Я в этом жанре великий мастер.

Она заглянула в гостиную. Декорировано в стиле пятидесятых. Все дорогое и коллекционное. Столы, стулья, лампы, все утонченное, в хроме, цветной коже и ламинированном дереве. Выглядит как результат сложного экспериментирования. Все так модно и так неудобно. На стенах висели дюжины обрамленных в рамки черно-белых фотографий. На них — таблетки.

— Видишь ли, — он тронул пальцем одну из фотографий. — Новые лекарства выпускаются постоянно, и фармацевтическим компаниям нужны хорошие фотографии пилюль. Необходимо адекватное освещение и фон. Иногда таблетка должна выглядеть более яркой, иногда — в спокойных тонах.