Грэхэм Мастертон - Дьяволы судного дня

• Название: Дьяволы судного дня
• Автор: Грэхэм Мастертон
• Издательство: АРМЭ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1996
• ISBN: 5-87188-035-5

Грэхэм Мастерсон — признанный мастер остросюжетного детектива. Главное, что его отличает от других писателей, работающих в этом жанре — пристальное внимание к обычаям, культовым обрядам, религиям и верованиям разных народов мира.

---

— А это не пустые домыслы? — спросил я. — Мне кажется, что никаких реальных доказательств нет.

— Вам надо расспросить отца Антуана, — ответила Элоиза. — Если вы действительно горите желанием узнать больше, отец Антуан, возможно, расскажет вам. Английский священник, произносивший молитву над танком, жил в его доме месяц, и я знаю, что они беседовали о танке довольно часто. Отец Антуан был недоволен тем, что танк остался у дороги, но сделать он ничего не мог, разве что попытаться унести его на собственной спине.

Мадлен попросила:

— Пожалуйста, давайте поговорим о чем— нибудь другом. Воспоминания о войне действуют угнетающе.

— Хорошо, — согласился я, — Я благодарю вас за все, что вы мне рассказали. Все это обещает стать отличным рассказом в книге. А сейчас я съем этот великолепный суп.

Элоиза улыбнулась:

— У вас наверняка очень хороший аппетит, мсье. Я помню аппетиты американцев.

Она налила целую тарелку и пододвинула ее ко мне.

Мадлен и ее отец изучали меня с дружелюбными улыбками, но в глазах было ожидание, надежда, что я не стану делать что— нибудь несуразное, не пойду, скажем, к отцу Антуану разговаривать о событиях сорок четвертого года на дороге Ла— Вей.

После ланча и десерта, на который было подано отличное красное вино и фрукты, мы сидели вокруг стола и курили. Огюст рассказал мне о своем детстве в Пуан— де— Куильи. Мадлен подошла и села рядом со мной. Она все больше нравилась мне. Элоиза ушла на кухню и унесла посуду, но через пятнадцать минут вернулась и поставила на стол изящные чашки с вкуснейшим кофе, которое я когда— либо пробовал.

Наконец, когда пробило три часа, я сказал:

— Я прекрасно провел время у вас, но мне нужно возвращаться к работе. Необходимо еще многое начертить, до темноты.

— Вы очень приятый собеседник. — Огюст встал. — Не так часто к нам приезжают люди на ланч. Мне кажется, это потому, что наш дом находится слишком близко от танка и люди не любят ходить в эту сторону.

— Это плохо?

— Не очень удобно.

Пока Мадлен помогала убирать со стола посуду, а Огюст вышел открывать ворота фермы для моей машины, я стоял на кухне, надевая пальто и наблюдая за Элоизой, протиравшей тряпкой запотевшую раковину.

— Au revoir, Элоиза, — сказал я. Она не обернулась, но ответила:

— Au revoir, мсье.

Я сделал шаг к двери, но затем остановился и взглянул на нее вновь.

— Элоиза?

— Да, мсье?

— Скажите правду, что внутри танка?

Я увидел, как напряглась ее спина. Тарелки и вилки с ложками перестали греметь и позвякивать.

— Я в самом деле не знаю, мсье. Правда, — ответила она.

— Но догадываетесь.

Несколько секунд она молчала.

— Возможно, это ничто, вообще ничто. Но возможно, это что— то такое, о чем ни земля, ни небеса не знают.

— Это оставил ад?

Она опять промолчала.

Священник был очень стар, ему было не менее девяти десятков, сидел он за пыльным, обтянутым кожей столом, сгорбившись и листая книгу. Интеллигентное, доброе лицо, и, хотя говорил он мягко и спокойно, его дыхание сопровождалось громкими астматическими хрипами. На голове у него торчали белые волосы, а нос был таким костлявым, что на него можно было повесить шляпу. При разговоре он постоянно что— то теребил своими длинными пальцами.

— Английского священника звали преподобный Тейлор, сказал он и посмотрел в сторону, как будто ожидая, что этот Тейлор появится из— за угла в любой момент.

— Преподобный Тейлор? Но в Англии наверняка около пяти тысяч преподобных Тейлоров.

Отец Антуан улыбнулся:

— Возможно, и так, но я совершенно уверен, что в Англии только один преподобный Тейлор.

Была половина пятого, уже стемнело, но я столько таинственного услышал об этом ржавеющем танке, что отложил все картографические работы на день и поехал на другой конец деревни поговорить с отцом Антуаном. Он жил в огромном, приземистом, типично французском средневековом доме, с гостиной, отделанной темным полированным деревом, на стенах висели писанные маслом портреты мрачных кардиналов, священников и прочих церковных чинов. Куда бы вы ни посмотрели, ваш взгляд натыкался на скорбное застывшее лицо. Провести здесь вечер — то же самое, что провести его у памятника Полу Робинсону в Пеории, Иллинойс.

Отец Антуан говорил:

— Когда мистер Тейлор появился здесь, он был молодым, полным энтузиазма и фанатично верующим викарием. Но я думаю, что он не до конца осознавал важность того, что ему предстояло совершить. Думаю, он не понимал, как это страшно. Он ошибочно считал мистицизм игрой, которой можно одурачивать людей. Но обвинять его за все это нельзя, ведь американцы платили ему бешеные деньги. Той суммы было достаточно, чтобы выстроить новую церковь.

Я кашлянул. В доме отца Антуана было довольно холодно. Казалось, он экономил не только на топливе, но и на электричестве: в комнате было так темно, что я а трудом различал его фигуру. Единственное, что я отчетливо видел, это серебряное распятие на его груди.

— Я не могу понять, зачем он нам был нужен? Что он делал для нас, американцев? — спросил я.

— Он никогда подробно не объяснял, мсье. Он был связан какой— то клятвой о неразглашении. Но все равно, я думаю, он сам точно не понимал своей миссии.

— Но танки… черные танки…

Старый священник повернулся ко мне, и я заметил странный блеск в его глазах.

— Черные танки — это то, о чем я не могу говорить с вами, мсье. Я делал все, что мог, эти долгие тридцать лет, чтобы танк был убран из Пуан— де— Куильи, и мне все время говорили, что вывезти его отсюда тяжело и неэкономично. Но мне кажется, что на самом деле они слишком боятся трогать его.

— Почему боятся?

Отец Антуан открыл стол и достал маленькую серебряную табакерку.

— Вы нюхаете табак? — спросил он.

— Спасибо, нет. Но не отказался бы от сигареты.

Он протянул мне коробку с сигаретами, а себе в ноздри положил две щепотки табака.

Я закурил испросил:

— Есть что— нибудь у этого танка внутри?

Отец Антуан подумал и сказал:

— Возможно. Не знаю. Тейлор ничего не говорил об этом. Когда они заваривали башню, никому из жителей не разрешали находиться у танка ближе чем на полкилометра.

— Они давали какие— нибудь объяснения?

— Да, — ответил отец Антуан. — Они сказали, что внутри очень мощное взрывчатое вещество и существует опасность взрыва. Но конечно, ни один из нас в это не поверил. Зачем им понадобилось, чтобы викарий отпускал грехи нескольким пудам «ти— эн— ти»?

— Вы верите, что танк — это средоточие неких злых сил?

— Это нельзя назвать верой. Я не встречал никого, кто был бы скептиком более, чем солдат. Зачем в армию был призван священник? Благословлять оружие? Я могу только предполагать, что все, связанное станком, не соответствует законам Бога.

Я не совсем понял, что он имел в виду. Но он произнес эти слова медленно и шепотом в этой темной, мрачной комнате. Меня пробрала дрожь, и я почувствовал какое— то подобие страха.

— Вы верите в голоса? — спросил я.

Отец Антуан кивнул:

— Я сам их слышал. Любой достаточно храбрый человек, подойдя к танку после наступления темноты, может их услышать.

— Вы слышали их сами?

— Да, я ходил туда втайне от всех.

— Один?

Старый священник поднес к носу платок.

— Это моя работа. Последний раз я был около танка три или четыре года назад и провел там несколько часов, непрерывно молясь. Это обострило мой ревматизм, но я теперь уверен, что этот танк — орудие злых сил.

— А вы слышали что— нибудь особенное? Я имею в виду, чьи это были голоса?

Отец Антуан осторожно подбирал фразы:

— Это были, по— моему, не человеческие голоса.

Я уставился на него:

— Не понимаю.

— Мсье, как мне объяснить вам? Это были голоса не человеческих духов или человеческих призраков.

Я не знал, что на это ответить. Несколько минут мы сидели в тишине, а снаружи угасал день. Небо приобрело едва заметный зеленоватый оттенок, что предвещало снег. Отец Антуан, казалось, был глубоко погружен в свои мысли. Но потом он поднял голову и спросил:

— Это все, мсье? У меня есть что еще сказать.

— Да, это необходимо. Все это непонятно и загадочно.

— Пути войны всегда загадочны, мсье. Я слышал много рассказов о странных и необъяснимых случаях на нолях битвы или в концентрационных лагерях. Иногда это святые чудеса, когда являются посланники от Бога. Я разговаривал с человеком, который сражался при Сомме, и он уверял, что каждую ночь во сне к нему являлась Святая Тереза. Но опять же, мсье, и существа из ада тоже не дремали и искали свои жертвы; Говорили, что Генрих Раутманн, один из руководства СС, держал у себя собаку, принадлежащую дьяволу.

— А этот танк?

Он развел бледными костлявыми руками:

— Кто знает, мсье? Это выше моего понимания.

Я поблагодарил и собрался уходить. Его комната напоминала темный таинственный склеп. Напоследок я спросил: