Тони Парсонс - Stories, или Истории, которые мы можем рассказать

• Название: Stories, или Истории, которые мы можем рассказать
• Автор: Тони Парсонс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-53795-2

Безумная атмосфера рок-движения середины 70-х насквозь пронизывает этот роман. Даже его название («Stories We Could Tell») в точности повторяет название хита Тома Петти, звезды рок-музыки того времени. Истории, которые рассказывает нам автор, продолжаются всего один день, 16 августа 1977 года. Но для трех героев романа, работающих в музыкальном журнале, это не просто день. В этот день умер Элвис Пресли, король рок-н-ролла. Для одних это означает конец эпохи, лозунгом которой было знаменитое «Секс, наркотики, рок-н-ролл». Для других это всего лишь этап быстротечной и изменчивой жизни, один из многих…

---

— Мы почти приехали? — спросил Рэй.

Терри нажал на тормоза.

— Мне нужно сначала кое-что сделать.

Они припарковались у гостиницы. Рэй протер глаза и понял, что это гостиница «Бланш», мимо которой он проезжал вчерашним вечером. Ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

Он проводил взглядом Терри, который медленно вошел в парадные двери и исчез в холле. Затем Рэй, должно быть, на мгновение уснул, потому что следующее, что он помнил, — это то, как сработала пожарная сигнализация и Терри вышел из дверей гостиницы.

На полпути к машине Терри остановился, сжимая правую кисть, — она, казалось, была поранена. Вскоре из гостиницы начали выбегать гости, ошеломленно щурясь на солнечный свет, как мертвецы, пробужденные от вечного сна. Не понимая, куда идти, они толпились на улице, полуодетые, в ночнушках и пижамах или белых махровых халатах, подобных тем, которые валялись у Терри в комнатке.

Затем в дверях появились Мисти с Дэгом Вудом, они направились к Терри, а он просто стоял, схватившись за кисть, пытаясь остановить кровь.

Мисти была в том же белом платьице, что и накануне, но на ее плечи был накинут халат, а ботинки она несла в руках. Дэг вышел босым, раздетым до пояса, с расстегнутой ширинкой. Многие годы дебошей сказались на его лице, но мускулистое тело оставалось в тонусе.

Больше чем когда-либо, подумал Рэй, Дэг походил на сморщенный труп Чарльза Атласа.

А затем Рэй забыл о Терри и проблемах его девушки, потому что из дверей гостиницы поспешно вы шла невысокая женщина в коротких штанишках с копной иссиня-черных волос, а за ней — мужчина с ястребиными чертами лица, в круглых очках. Этого человека Рэй не мог спутать ни с кем другим. Это лицо Рэй знал лучше, чем свое собственное. Лицо Джона Леннона.

Школьный портфель почему-то еще висел на его плече. Почему-то в нем все еще лежал громыхающий диктофон, который Рэй одолжил у Терри прошлым вечером. Почему-то он дышал тем же воздухом, что и Джон Леннон.

И каким-то чудным образом, несмотря на то что Рэй был почти парализован усталостью, паникой и любовью, он вышел из машины.

— Это для тебя, Дэг. — Слова застревали у Терри в горле, а во рту пересохло на нервной почве. Он был объят горем и ужасной злобой. Терри даже взглянуть на нее не мог. — От Скипа.

Терри протянул кулак, ладонью вниз, и морщинистое лицо Дэга расплылось в коварной улыбке. Он сжал его кулак так, словно они были всего лишь старыми добрыми друзьями, пожимающими друг другу руки. И Терри передал ему таблетки.

Затем отдернул руку. Даже малейшее прикосновение к этому слизняку вызывало у него нестерпимое отвращение. — Я приберегу это для «Рэйнбоу», — ухмыльнулся Дэг, имея в виду концерт в Финсбери-парк, который ему предстояло давать сегодня вечером. Этот концерт должен был стать апогеем его турне. — Поблагодари Скиппера за меня.

Терри кивнул. Его лицо было непроницаемым, он изо всех сил пытался сохранять нейтралитет. Так ни разу и не взглянул на Мисти. А Дэг заговорил с ней непосредственным тоном, интересуясь, сможет ли она достать билеты на его концерт. Прямо перед носом у Терри!

— Терри будет в списке, — уверила Мисти Дэга. — Плюс один.

Дэг зевнул и потянулся, как старый котяра, всем своим видом говоря, что за плечами — долгая ночь и пора на боковую. Людей начали впускать обратно в гостиницу, и Дэг на прощание улыбнулся им обоим с тошнотворной задушевностью.

Словно он, мать его, считает нас своей собственностью, подумал Терри.

Они проводили его взглядом.

— Я взяла это для тебя, — сказала Мисти, снимая с плеч халат.

— Я больше не собираю эти вещи.

Терри наконец позволил себе взглянуть на девушку. Заставил себя посмотреть на нее.

— А что в них такого особенного? Ими же пользовались все кому не лень.

— Не заводись, ладно? — У нее был утомленный голос.

— Кто заводится? Я завожусь?!

Мисти закатила глаза. — Ничего не было, о’кей?

Терри лишился дара речи. На две секунды. А потом процедил:

— Отвали, шлюха!

Она вздрогнула.

— Терри — я не спала с ним, о’кей?

— Я тебе не верю!

Толпа рассасывалась. Мисти наконец заметила «форд капри».

— Это машина моего отца?

Терри взглянул на машину, ожидая увидеть Рэя. Но друга в ней уже не было.

— Ты чертова лгунья, — бросил он и отвернулся.

Она схватила его за руку.

— Послушай — ему не хотелось ничем заниматься, о’кей? И мне тоже! Слышишь, Терри? Мы всю ночь разговаривали! — У Мисти в глазах появился мечтательный взгляд. — Ну, пока он не вырубился.

Терри повернулся к ней спиной. Но уходить он не спешил. Ему хотелось выслушать. Хотелось поверить ей. Ему хотелось, чтобы все снова стало как прежде.

Мисти трещала взахлеб, называла какие-то имена, все еще ошеломленная происшедшим.

— Мы говорили о Байроне, Джиме Моррисоне, Ницше. Было так здорово, правда! У Дэга эрудиция размером с галактику!

Терри фыркнул.

— Да, и член размером с ослиный.

Мисти посмотрела на него с прохладцей во взгляде.

— Ну, тебе видней. Дэг сказал мне — и я подумала, как же это печально, — он сказал: «Я предпочитаю наркотики женщинам». Терри развернулся к ней лицом. Дэг сказал ему то же самое. И это была чистая правда. Дэг Вуд был музыкантом старой закалки. Он трахал все, что движется, и нюхал все, что плохо лежит. Но он с большим удовольствием нюхал, чем трахал. Вероятно, потому, что наркотики в этом мире давались с большим трудом, чем женщины. Или просто потому, что от них он испытывал больший кайф.

Терри сразу же стали ясны две вещи. Во-первых, вне всякого сомнения, Мисти говорила правду. А во-вторых, Дэг Вуд был обречен. Не так, как Билли Блитцен. Дэг-то, вероятно, до ста лет проживет. Но тем не менее он все равно был обречен.

Терри почти пожалел, что отдал ему слабительное.

Все были так любезны. Вот что потрясло Рэя до глубины души. Как только он нашел в себе силы пережить ту первую секунду оцепенения, когда понял, что действительно собирается открыть рот и заговорить с Джоном Ленноном, все, казалось, сами расступались перед ним, облегчая его задачу.

Вначале была только эта пара, потрясающая, скандально известная пара. Мужчина и женщина, своим примером демонстрирующие Рэю то, каким должен быть брак. Они стояли у входа в «Бланш» и, казалось, почти смутились, когда Рэй подошел к ним неуверенной походкой. Он шел как в тумане, как во сне, одуревший от утомления, и волнения, и осознания того, что все это происходит наяву.

Рэй обратился к нему с вопросительной интонацией: «Джон?» — словно они были старыми друзьями, словно Рэй был знаком с ним всю жизнь — разумеется, именно такое чувство он и испытывал. А затем он произнес свое собственное имя, Рэй Кили, и название журнала — «Газета», и Джон, этот великий человек, Джон Леннон собственной персоной, сказал ему, что знает «Газету» с давних пор, когда группа только начинала — группа! Рэй знал, о какой группе идет речь! — и как им довелось несколько раз выступить на ежегодных концертах победителей рейтингов «Газеты», прежде чем их пути разошлись.

И Йоко улыбалась, и Джон улыбался, и Рэй не совсем понимал, что ему делать дальше, но откуда ни возьмись появилась какая-то ассистентка — не сотрудница звукозаписывающей компании, а постоянная помощница, которая, наверное, сопровождала их по миру. На ее лице отражалась усталость и настороженность, но Джон пригласил Рэя на чашечку чая, и Рэй подумал — какой чудесный мир!

Это был его мир и его время — время, когда подросток из музыкальной газеты мог запросто подойти к рок-звезде вселенского масштаба и немного пообщаться.

И Рэй вдруг понял, что все было правдой — то чувство общности, которое он делил с остальными детьми на школьной площадке, где пели песни «Битлз». Вселенная общих чувств — она была реальна. Это не было мишурой, не было обманом. Все, что Рэй слышал в их музыке, — было истинной правдой.

По пути в гостиницу Рэй замечал ошарашенные взгляды, устремленные в сторону звезды, и думал: каково это? Когда на тебя глазеют в любой точке земного шара? И Йоко задала ему вопрос о «Би-52», американской группе, о которой Рэй ничего не знал, совсем ничего. Терри на его месте тут же выдал бы полную информацию, но ведь это не было соревнованием, не нужно было притворяться крутым или сверх-умным. Рэй мог просто оставаться собой. И когда они поднимались в лифте на верхний этаж — Джон, Йоко, Рэй и та женщина, их личная помощница, — Рэй ощущал невыразимую радость, которая охватывала все его существо и прогоняла страх, притупляла чувство стыда из-за того, что он не смог ответить на вопрос Йоко. Юноша протянул руку, и Джон Леннон пожал ее. И Рэй понял: он правильно делал, что верил в эту музыку. Правильно делал, что верил все это время.

А потом он оказался в гостиничном номере, совсем не похожем на тысячи других номеров, которые занимали музыканты. Этот номер больше напоминал дом. В нем было даже пианино.