Роман Ким - Школа призраков

• Название: Школа призраков
• Автор: Роман Ким
• Жанр: Шпионский детектив

Повесть «Школа призраков» построена как несколько донесений человека, который проходит обучение в одной из шпионских школ, организуемых иностранными разведками на территории Африки. Герой пишет шефу, пославшему его в эту школу.

Писатель раскрывает перед читателем методы подготовки шпионов, которым в дальнейшем предстоят кровавые и грязные дела против свободолюбивых народов и государств…

---

Как только зажегся свет, Даню швырнул сигарету на пол и громко заявил:

— Абсолютно идиотская картина.

Я согласился с ним:

— Стопроцентная чушь.

Бан хмыкнул, посмотрел по сторонам и, скривив рот, процедил:

— Один эпизод в этой картине, кажется, взят из жизни нашего шефа.

— Какой? — спросил я.

Бан снова огляделся и облизнул губы:

— Этот разговор не для улицы. И у меня горло пересохло.

Даню подал мне знак, и мы затащили Бана к себе. От бутылки шведского аквавита он ничуть не опьянел, только стал еще более угрюмым и молчаливым, но после того, как я откупорил бутылку 86-градусного бурбон-виски, он вытащил из заднего кармана крохотный металлический флакончик, отсыпал из него на тыльную сторону ладони щепотку белого порошка и с шумом втянул это в нос. Впервые я увидел, как нюхают кокаин.

Бан несколько раз шмыгнул носом, лизнул то место руки, где был порошок, и выпил несколько рюмок подряд.

— Вы оба скоро начнете работать у главного, — сказал он, шумно втягивая воздух. — В его личной группе. Поэтому вам можно сказать. Помните случай около Джидды в прошлом году?

Мы читали в газетах об этом происшествии: во время подводной охоты был нечаянно застрелен итальянский дипломат, который должен был скоро уехать на родину и жениться на какой-то пожилой принцессе.

— Наш шеф приехал за несколько дней до этого в Джидду. — Бан выпил рюмку и лизнул руку. — И так каждый раз…

К тому моменту, когда он осушил всю бутылку бурбона, мы узнали о нескольких аналогичных случаях.

Командор прибывает в Рио-де-Жанейро. Через некоторое время бесследно исчезает местный журналист Озеас Феррейра, который собирался выступить с разоблачениями тайных махинаций иностранной державы. После долгих поисков труп с пулевыми и колотыми ранами на всем теле находят в лесу. Заключение полиции — самоубийство.

Командор прибывает в Ндолу за два дня до приезда комиссии ООН по расследованию обстоятельств катастрофы с самолетом Хаммаршельда. Перед самым прибытием комиссии единственный уцелевший из свиты генерального секретаря, шведский сержант Джулиан, лежавший в местном госпитале, вдруг умирает.

Через несколько месяцев Командор снова прибывает в Ндолу, и спустя три дня в результате автомобильной аварии погибает один из виднейших африканских лидеров, Лоуренс Катилунгу.

Спустя четыре дня после прилета Командора в Ньясаленд происходит автомобильная авария, жертвой которой оказывается руководитель национального движения ньясалендцев Дундуза Чисиза.

Командор прилетает в Бейрут. А через несколько дней происходит катастрофа с самолетом ливанского миллионера-нефтепромышленника Эмиля Бустани. Его самолет вскоре после взлета взрывается и падает в море.

На следующий день после появления Командора в Афинах в больнице скоропостижно умирает Андреадис, занимавший видный пост в министерстве иностранных дел Греции и ведавший секретными денежными фондами кабинета Караманлиса. У врача возникает подозрение, что Андреадису в вену ввели воздух. Заключение полиции: самоубийство по личным мотивам. Потом выяснилось, что из сейфов министерства исчезло несколько папок с секретными документами.

До этого Командор появлялся в Греции несколько раз — каждый раз накануне таких убийств, тайну которых полиции не удавалось раскрыть.

А спустя неделю после приезда Командора в Аддис-Абебу в двухстах километрах от столицы находят труп Карла Бабора, бывшего врача нацистского концлагеря. Незадолго до этого австрийское правительство узнало, что Бабор скрывается в Эфиопии, и потребовало его выдачи. Бабор знал очень многое о делах нацистов во время и после войны. Родственники Бабора объявили: самоубийство.

И каждый раз происходит именно так: в тот или иной пункт приезжает Командор, вскоре умирает человек, выясняется: несчастный случай или самоубийство; никаких подозрений ни на кого не падает, Командор уезжает.

— А почему он каждый раз приезжает сам? — спросил Даню.

Бан пожал плечами.

— Потому что исключительно добросовестно относится к делу. Не может доверить другим.

— А почему каждый раз появляется в натуральном виде? — спросил я. Ведь можно принять другой вид?

Бан скривил рот.

— Я сказал только, что он появляется, но в каком виде — натуральном или чужом, — не говорил.

— Все понятно, — сказал Даню, улыбаясь.

Перед тем как уйти, Бан принял еще одну порцию порошка и запил это содовой. Заперев за ним дверь, Даню ударил себя по голым ляжкам и расхохотался.

— Все прославленные герои космических романов, вроде Джона Картера и Бэка Роджерса, сверхразведчики вроде Роберта Линкольна и герои шпионских романов, даже самых залихватских, выглядят как котята перед нашим шефом! И все Лоуренсы, Мата Хари, Канарисы, Доихары, Шульмейстеры, Цицероны меркнут, как керосиновые лампы перед солнцем!

— Если только Бан не врет.

— Может быть, и привирает, но в основном рассказанное им правда.

Я кивнул головой и молча дал себе клятву — никогда не соединять 86-градусный бурбон с кокаином — эта смесь может развязать язык даже у мертвого.

в) Аудиенция

Рано утром в воскресенье к нам ввалился Бан. Он снял с книжной полки бутылку джина, не найдя рюмки, наполнил пластмассовый стаканчик для полоскания зубов и выпил одним духом. Понюхал руку и, скривив рот, произнес мрачным голосом:

— Вас обоих ждут. Быстро.

Он приехал за нами в «опеле». Мы выехали за город, промчались мимо мусульманского кладбища, коттеджа английского посла, радарной базы и направились в сторону гор.

Мы въехали в густой лес, по краям которого росли многовековые исполинские баобабы, и увидели за высокой каменной оградой небольшой особняк, окруженный зонтовидными акациями.

Бан подъехал к воротам, вылез из машины и нажал кнопку рядом с маленькой железной дверцей с глазком. Спустя несколько минут ворота открылись. Посреди ослепительно зеленой лужайки стоял двухэтажный темно-красный дом с белыми оконными рамами — таких домов много на окраинах Лондона. Мы остановились у бокового крыльца. Открыл нам старик суданец в красной феске и белых шароварах. Он показал нам на дверь в конце коридора и вместе с Баном пошел вниз в подвальный этаж.

Командор принял нас в небольшой комнате с обоями из искусственной кожи вишневого цвета. Письменный стол с интерфоном, несколькими телефонами разных цветов и магнитофонами разных размеров, дюралюминиевые книжные полки, на стене несколько фотографий композиций из велосипедных колес, чучел птиц и балалаек — очевидно, работы Курилова. В углу гипсовая статуя копия женской фигуры Архипенко.

В ответ на наш поклон Командор поднял руку и показал на диван под большой картой Африки. Движения у него были ровные, машинальные.

Внешность Командора меня разочаровала. Редковатые волосы на голове, белесые брови и ресницы, очки в прозрачной оправе, лицо гладкое, равнодушное, ничем не примечательное. И говорил он ровно и тихо, как будто за стеной — тяжелобольной.

Я подумал: голос у него тусклый, обесцвеченный, совершенно нейтральный. Таким голосом, наверно, говорят привидения, и то самые флегматичные.

Рост у него был средний — не высокий и не низкий, фигура самая обычная, такую не заметишь в толпе. Одет в спортивную рубашку и штаны из бумажной рогожки неопределенного цвета. Такое впечатление, как будто он принял защитную окраску, чтобы ничем не выделяться.

Совсем не верилось, что это подчеркнуто бесцветное существо с банальнейшей внешностью — легендарная личность.

Он задал нам несколько вопросов о занятиях, спросил, понравились ли нам лекции. Затем объявил нам, что мы поступаем в его распоряжение.

— Скоро вы начнете слушать лекции по ниндзюцу — японской старинной теории нашего дела. — Он сделал паузу и медленно повторил: — Ниндзюцу. Наука номер один для вас. Японские ниндзя, так именовались самураи, усвоившие эту науку, могут служить вам примером.

Я сказал:

— В газетах писали, что Ян Флеминг незадолго до своей неожиданной смерти ездил в Японию изучать ниндзюцу и заявил, что эта самурайская наука совсем устарела и утратила всякое значение.

— Он поторопился с выводом, — тихо сказал Командор.

Даню засмеялся, показав все зубы, и кивнул в мою сторону.

— Мы с ним читаем в свободное время шпионские романы разных сочинителей и поражаемся — как можно читать такую дикую чепуху?

— Шпионские романы могут читать только люди без мозговых извилин, сказал я.

Командор еле заметно мотнул головой и заговорил монотонным голосом:

— Эти книжки, к которым вы относитесь с таким презрением, приносят нам огромную пользу. Они продаются во всех частях света. И всюду — от Марокко до Окинавы и от Мельбурна до Рейкьявика — головы читателей начиняются страшными историями о похождениях красных агентов. Миллионы экземпляров шпионских романов — это миллионы громкоговорителей, орущих на весь мир о злодеяниях нашего главного противника. Это первая функция шпионской беллетристики. Понятно?