Ричард Пратер - Дорогой, это смерть!

• Название: Дорогой, это смерть!
• Автор: Ричард Пратер
• Жанр: Крутой детектив

---

– Джордж, это Шелл Скотт, – сказала Глория. Я вскочил и протянул руку.

– Салют, Джордж.

Он уставился на мою руку, но свою протянуть и не подумал. Существует много такого, из-за чего мужчина может почувствовать себя глупцом, во мне сейчас это ощущение преобладало над всеми остальными.

– Шелл Скотт, – сказал он. – Тот самый захудалый сыщик из Анджелеса?

– Я Шелл Скотт. Леди верно сказала. Может, вам объяснить доступней?

Он что-то такое соображал, потом на его угрюмой физиономии распустилась улыбочка. Он был приблизительно моих габаритов и возраста тоже – около тридцати, у него были рыжие волнистые волосы, прямой точеный нос, квадратный подбородок. Теперь он мне улыбался. У него пока еще были хорошие зубы.

Он сказал все еще улыбаясь:

– Такие мне по душе. Жму.

Он протянул руку, я схватил ее и, подчиняясь странному обычаю, соблюдаемому всеми мужчинами на свете, улыбнулся в ответ. А прошлое пускай порастет быльем. К тому же у него, вероятно, язва.

В одном я был твердо уверен: у него чертовски крепкое рукопожатие. Видимо, он старался заставить меня забыть о том, что поначалу не взял протянутую мной руку. Он все время улыбался.

– Шелл Скотт? – учтиво переспросил он. – Вы, кажется, так назвались?

И заулыбался еще шире.

Я ослабил пожатие, он свое усилил. Я чувствовал, как боль размалывает мои косточки, и снова сдавил его руку.

– Послушайте, а вам не кажется, что это ребячество? – сказал я, превозмогая боль. – Черт возьми, да отпустите же!

И тут началось. Он был нисколько не сильней меня, но, когда я ослабил пожатие, он собрал все мои суставы в одну кучу и теперь их было очень просто сломать. Это самое скорей всего и было у него на уме.

Я повременил еще две секунды, потом сказал “о'кей” и резко дернул руку вверх и влево. Затем шагнул вперед, наклонился и схватил левой рукой его левое плечо. Теперь его правая рука оказалась заломленной назад и, пожелай он только, мы могли бы сыграть в игру “сломай кости”. Мне удалось проделать этот трюк только потому, что я был разъярен. Однако до такого состояния довел меня он, а не кто-то другой, поэтому я рывком завел его руку вверх, услышал громкое “А-а-аррр” и, отпуская, пнул босой ногой в задницу, направляя его движение в сторону бассейна. Он сделал три спотыкающиеся шага, два первых пришлись на цемент, третий на воду, в которой он с шумом скрылся. Это было грандиозно. Я не терял надежды на то, что он там останется.

Однако секунды через две его голова уже покачивалась на волнах, еще через секунду он плыл по-собачьи в мою сторону, работая одной рукой. Какое-то время ему придется обходиться одной, потому что другая не должна так уж и сразу придти в норму.

Он подплыл к краю бассейна и, уцепившись за него здоровой рукой, изрыгнул в меня поток ругательств.

Я наклонился и сказал ему вежливо:

– Выражайся культурно, иначе я влезу в воду и утоплю тебя. А лучше вообще прикуси язык и больше мне не попадайся. Мне не по вкусу твои забавы.

Он замолк, попытался подтянуться и вылезти из воды, однако с одной рукой это было невозможно сделать, так что ему пришлось воспользоваться ступеньками в лягушатнике. Очутившись на твердом покрытии, он уставился на меня по-бычьи, попытался поднять правую руку и поморщился. Не спуская с меня полного ненависти взгляда, он поднял левую руку и стал щупать ею свое левое плечо.

"Какого черта хочет этот идиот? – размышлял я. – Вынуть свою кость и швырнуть ею в меня?” Но тут я все понял и, образно говоря, облился холодным потом. Согласно внутреннему распорядку “Лас Америкас”, в бассейне запрещается носить оружие, но Джордж в своей ярости вероятно об этом забыл. Наконец он опустил руку, сделал крутой разворот, двинулся в дальний конец бассейна и повернул направо.

Я огляделся по сторонам. Да, вокруг нежилось на солнце пропасть народу, однако мало кто заметил происшедшее, поскольку все случилось, можно сказать, тихо и быстро. Из тех, кто глядел в мою сторону, я далеко не всем симпатизировал. В том числе и Мише Островскому. Он долго таращился на меня, потом встал и отвалил туда, где стоял Джордж, в дальний от меня по диагонали край бассейна. Мне стало слегка не по себе, когда я снова узрел Джорджа.

Теперь он был не один. С ним беседовали два громилы из тех, которых я заприметил раньше. После того, как к компании примкнул Миша Островский, подошли еще два Гаргантюа. Скоро там собралась чуть ли не половина лос-анжелесских мошенников, которые теперь по очереди одаривали меня своими взглядами. Это мне ничуть не льстило. Похоже, я малость поторопил события.

Я снова уселся возле Глории, но не спускал глаз с этого чрезвычайного сборища тяжелоатлетов.

– У дурных людей, оказывается, и дурные компании, – заметил я. – Глория, кто эта мразь?

– Джордж? – переспросила она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Эта мразь – мой муж.

Глава 2

Я вовсе не испытал радости от услышанного.

– Леди... Глория.., а как дальше?

– Мэдисон. Глория Мэдисон. Мэдисон... Джордж. Нет, это невероятно.

– Глория, неужели ваш муж – малыш Джордж Мэдисон? – изумился я. – Тот самый Джордж Мэдисон?

– Тот самый. Откуда вы его знаете?

– Еще бы мне его не знать! Старина Мэдисон Смерть-на-месте. – Я посмотрел на громил, обступивших теперь Джорджа. – Глория, я не смогу быть вашим телохранителем. Мне самому нужен телохранитель, – сказал я.

Уж я-то знал, кто такой Джордж Мэдисон – похоже, кумиром его юности был Дракула, к тому же за ним числилось несколько убийств. Сколько – никто толком не знал, кроме, разумеется, его самого, но он скорей всего не умел считать. Мэдисон был наемным убийцей, услугами которого пользовалась парочка знаменитых в Штатах уголовников из синдиката организованной преступности, и славился исполнительностью, а также глупостью. Судя по всему, это был своего рода уникум: безмозглое существо, умеющее ходить, разговаривать, а главное спускать курок.

– Прошу прощения, но я хотел бы выпить воды. Или бурбона. Или яда.

Я попытался встать. Я всегда знаю, если меня превосходят численно. Джордж превзошел меня численно.

Глория коснулась моей руки. Она впервые прикоснулась ко мне, и я, даже будучи в таком состоянии, ощутил электрический разряд, который достиг плеча и спустился по спине вниз. Выражение лица у нее было испуганное и умоляющее.

– Мистер Скотт, прошу вас. Кто-то же должен мне помочь, – грустно сказала она. – Кроме вас здесь некому это сделать. Это вовсе не смешно. Просто мне было, немного неловко. Тем более теперь вы сами видите, мистер Скотт, почему я так испугана.

Во мне боролись самые противоречивые чувства.

– Что верно, то верно. Пока я жив, голубушка, можешь называть меня Шеллом.

– Так ты мне поможешь? Была бы очень тебе благодарна.

Похоже, эта красотка могла оказаться даже слишком благодарной. Я признаться, люблю кое-какие излишки. Но я на самом деле не знал, что ей ответить.

В настоящий момент моим клиентом был один из самых влиятельных людей в Соединенных Штатах. Стоит мне назвать его фамилию, и вы тотчас узнаете, кто он, поэтому назову его просто Джо. Он нанял меня с одним непременным условием: чтобы я забыл отныне, кто он. Уже во время нашей первой беседы я называл его Джо. Вот какое это было серьезное дело и какой важный человек. Джо – один из лидеров профсоюзной верхушки в Штатах. Я не могу сказать вам, какой профсоюз он возглавляет – это равносильно тому, чтобы назвать его фамилию.

Я не мог признаться Глории в том, что был занят, поскольку Джо устроил все так, будто я приехал в Мексику совсем по другому поводу – по поводу кражи каких-то там драгоценностей, которая якобы уже была раскрыта. Так что для любопытных я находился на отдыхе. Я приехал... Да, черт побери, я приехал в Акапулько вчера, а накануне нашел одного из тех, кого искал. Правда, мертвым, с пулей в башке, но и он держал путь в Акапулько. Только я еще не понял, что к чему, теперь же, "увидев всех этих понаехавших в город подонков, кое-что смекнул. Прикинув все за и против, я повернулся к Глории.

Я все еще не знал толком, что ей скажу, но увидев позу, в которой она сидела, принял решение. Она сидела на пятках, слегка наклонившись в мою сторону и с самым серьезным видом следила за выражением моего лица. Полоска материи на ее полной груди соскользнула чуть ниже, чем было задумано, так что золотившее ее загар полуденное солнце, отражаясь от белой полоски, которая была обычно от него укрыта, слепило глаза.

– О'кей, Глория, – сказал я, глядя на эту полоску. – Сделаю все, что смогу.

Она вздохнула. Она так тяжело вздохнула, что мне на самом деле захотелось ей помочь.

– О, Шелл, – сказала она, – я... Она не закончила фразу.

– Но предупреждаю тебя: я не смогу находиться возле тебя денно и нощно, как бы мне этого не хотелось. Я.., одним словом, у меня есть кое-что неотложное. К тому же тебе от меня не много проку. Честно говоря, я даже не знаю, что от меня требуется.