Ричард Пратер - Джокер в колоде

• Название: Джокер в колоде
• Автор: Ричард Пратер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-227-00020-4, 5-227-00019-0

Частный сыщик из Лос-Анджелеса светловолосый Шелл Скотт попадает в ситуации, от одного упоминания которых кровь стынет в жилах. Но прошедший суровую школу морской пехоты, влюбленный в жизнь и в свою опасную профессию, он всегда идет только вперед. И подего напором отступают самые крутые мужчины и уступают самые неприступные женщины.

---

— Может быть, и весь кутеж происходил черт-те когда?

— Не похоже, во всяком случае, все остальное случилось сегодня.

Он был прав. К тому же я вспомнил, как Аарон просил Джима закрыть действо в Лагуне, объяснив, что у него свидание. Я спросил Уэса:

— В котором часу произошло убийство?

— Сразу после полуночи. — Он заглянул в свой блокнот, пролистал несколько страниц. — Звонок поступил в двенадцать десять. Мужской голос сообщил, что слышал выстрел, и назвал адрес.

— Как он мог столь точно определить, откуда стреляли?

— Утверждал, что сосед. Он не был уверен насчет адреса, но ему показалось, что стреляли здесь или в соседнем доме. Офицеры в патрульной машине, принявшие сообщение, проверили оба дома и обнаружили жертву здесь. Он был еще теплый, кровь не успела свернуться.

— Как зовут мужчину, что позвонил? Уэс демонстративно захлопнул блокнот.

— Он не назвал своего имени. Старая песня — еще один добрый гражданин, который не хочет лишних хлопот.

— Похоже на то, — согласился я и угостил его наконец сигаретой.

Вернулся Джим. Он плюхнулся в кресло и закрыл лицо руками. Уэс поинтересовался, не хочу ли я взглянуть на сцену убийства. Мы вошли в спальню в тот момент, когда фотограф заканчивал съемку. Все было в точности так, как описывал Уэс. Ничего нового, кроме отвратительного зрелища насильственной смерти. Аарон лежал в кровати на спине, его крупное сильное тело еще не прикрыли, голова запрокинута. Одежда, о которой говорил Уэс, теперь была аккуратно сложена на стуле — очевидно, полицейские уже проверили карманы и все, что положено. На деревянной спинке кровати стояли два высоких бокала.

— Пили бренди с содовой, — заметил Уэс. — Хотя это ни о чем не говорит. На стаканах никаких отпечатков, если не считать мало что рассказывающего следа губной помады. Стаканы тщательно протерли, и дверную ручку тоже, с наружной и внутренней стороны. Здесь нет никаких следов, кроме отпечатков жертвы.

Я с двойственным чувством глянул на покойного Аарона Парадиза, в последнее время ставшего известным под именем Адама Престона. Смертельная пуля вошла точно как по ниточке и разорвала сердце, но, должно быть, сердце успело спазматически сжаться, прежде чем остановилось. Потому что на белой простыне растеклось большое красное пятно, удивительно большое пятно, словно рана фотанировала. Я сказал Уэсу, что буду поддерживать с ним связь, поблагодарил за информацию и вышел.

* * *

Мы с Джимом сидели в моей машине, припаркованной перед домом его брата. Полиция уехала. Джим все еще пребывал в полуобморочном состоянии, но теперь ему стало лучше, он мог себя контролировать. Он попросил меня сделать все, что в моих силах, попытаться найти убийцу Аарона и выяснить, почему он это сделал. Настаивал, понятно, на том, чтобы все было оформлено должным образом, как это бывает между клиентом и детективом, — мой обычный гонорар плюс расходы, независимо от того, удастся мне раскрыть дело или нет. Он знал, что я буду из кожи лезть вон, стоит ему меня просто попросить, потому что мы были близкими друзьями; но он упорствовал, требуя, чтобы все было именно так, официально, и я согласился.

Мы были давними друзьями; почему же он никогда не заикался, что у него есть брат? Я вспомнил, что и раньше ко мне подкрадывалось ощущение, будто он не всегда со мной откровенен. Так и оказалось. Я почувствовал беспокойство… но беспокойство зашевелилось во мне сразу после — или даже во время — просмотра фильма в доме у Джима. И это щемящее ощущение сидело во мне и не давало покоя…

Я поймал кончик мысли и зацепился за него.

— Джим, я хочу еще раз посмотреть тот фильм. Он непонимающе уставился на меня.

— Что ты хочешь? Я завел машину.

— Хочу, чтобы ты еще раз прокрутил для меня фильм, тот, что мы смотрели сегодня.

— Зачем?

— Одна штука меня скребет. Может, я что-то увидел в фильме. Или подумал, что вижу. И забыл. В любом случае, я хочу проверить.

Я что-то увидел, как Бог свят. Но тогда оно не задело моего сознания.

Мы с Джимом сидели у него дома в затемненной гостиной; фильм подходил к концу. В самом нижнем правом углу экрана — а это говорило о том, что в объектив попал участок улицы впритык к дому Джима, — появилась припаркованная машина, в салоне виднелась мужская фигура. Я уже знал, что за пятнадцать секунд был отснят всего один кадр, а человек в машине появлялся на нескольких кадрах. Он припарковался и сидел в машине по крайней мере двадцать или тридцать минут, частенько поглядывая на окна Джима. Далее на экране появилось расплывчатое изображение того же мужчины возле машины, он поднял глаза вверх; еще кадр, где он идет по направлению к деревянной лестнице внизу; и другой, на котором было видно, что он пригнул голову и опустил плечи.

Я заставил Джима пару раз перемотать фильм назад и как можно медленнее прокрутить кадры, на которых тот тип стоит возле машины и поглядывает на дом.

При замедленном просмотре все стало ясно: тип следил за домом Джима. Когда он подошел к деревянным ступенькам, ведущим к дому, то оказался за кадром, но, несомненно, направился к входной двери Джима. На экране фигура виделась совсем крохотной, поэтому я не мог судить о личности любопытного субъекта, но машина была голубым «фордом-галакси», и я не сомневался: это Микки М., паршивая скотина Микки М.

— Джим, когда ты снимал этот фильм?

— Я включил камеру во вторник утром, и съемка длилась полных три дня, до утра пятницы. Я захватил пленку с собой, чтобы по дороге в Лагуну отдать ее в мастерскую для обработки, а вчера перед моим приездом ее доставили домой.

— Выходит, сукин сын вел слежку во вторник ночью, вероятно, подходил к дому. И мог побывать здесь в пятницу ночью, что-то вынюхивал. Не сойти мне с места, именно за ним я гнался несколько часов назад.

Джим удивился.

— Какого черта кому-то понадобилось следить за, моим домом?

— А какого черта кому-то понадобилось убивать Аарона? — Я не хотел, чтобы это прозвучало так прямолинейно и грубо, но все-таки продолжал:

— Эта мразь, попавшая на пленку, к твоему сведению, Микки М.

Джиму явно стало не по себе.

— Это он разговаривал и ссорился с Аароном?

— Он самый, Джим. Может, вас обоих, Аарона и тебя, планировалось убить сегодня ночью?

— Бессмыслица как-то.

— Здесь все кажется бессмыслицей. Пока все. Когда мы узнаем, почему твой брат погиб, тогда, возможно, многое прояснится, в том числе — зачем этому типу слоняться возле твоего дома. А пока… У тебя есть оружие?

— Пара охотничьих винтовок. Револьвера нет.

— У меня в багажнике машины завалялся старенький «смит-и-вессон» 32-го калибра. Возьми его, если ты не против держать в своем доме пушку бывшего первоклассного полицейского.

Он равнодушно пожал плечами.

— Не думаю, что он мне понадобится.

— Ну а бывшему первоклассному полицейскому он точно не нужен. — Я встал. — Сейчас принесу.

Я отыскал маленький надежный револьвер в багажнике «кадиллака» под переносной рацией рядом со взрывателями. Убедился, что он заряжен, закрыл багажник и снова поднялся по деревянным ступенькам.

Я думал о том фильме, о кадрах замедленной съемки, и вдруг меня охватило странное чувство, будто время потекло вспять, а я вижу то, что уже происходило раньше. Разница была лишь в том, что тот самый тип находился теперь не слева от меня, а стоял на верхней ступеньке перед дверью Джима. Я сделал еще шаг-другой вперед, чтобы убедиться, не померещилось ли мне, но, увы… Как только Джим открыл дверь и свет упал на незнакомца, я увидел в его руке — ну конечно же, блеснувшее оружие.

— Берегись, Джим, берегись… — заорал я что есть мочи.

Револьвер грохнул, Джим отпрыгнул — или повалился — назад, и почти в то же мгновение негодяй резко повернулся. Выстрел — и я почувствовал, как твердый кусок металла вспорол воздух рядом с моей головой.

Тут же резко щелкнул мой собственный револьвер, я почувствовал, как моя рука дернулась, прежде чем понял, что стреляю. «Смит-и-вессон» находился у меня в руке, с тех пор как я оставил «кадиллак», и теперь, направив его на убийцу, я снова и снова жал на спусковой крючок.

Тот тип больше в меня не выстрелил. Он прогнулся вперед, схватился за живот, потом начал выпрямляться, еще дважды дернулся, когда пули 32-го калибра вонзились в него. Ударник стукнул по пустому цилиндру, и я выбросил револьвер, сунул руку под пальто и извлек оттуда свой безотказный кольт. Но он мне не понадобился.

Человек повалился вперед, выставив ногу перед собой, но не устоял, рухнул лицом вниз, распластавшись на ступеньках. Из открытой двери просачивался свет, окутывая упавшего розоватым блеском.

Я бросился вперед, перемахнул через бортик, ухватил его за руку и рывком перевернул на спину. Он дышал. Но жить ему оставалось недолго. Может, секунд десять.