Гершом Шолем - Основные течения в еврейской мистике

• Название: Основные течения в еврейской мистике
• Автор: Гершом Шолем
• Издательство: Мосты культуры
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: 5-93273-173-7

---

Одним словом, когда минули два месяца и мысль моя освободилась (от всего вещественного) и я осознал, что во мне происходит нечто странное, решил я однажды ночью заняться комбинированием букв, размышляя об этом в философской медитации, несколько иначе, чем я это делаю ныне. Так я продолжал поступать три ночи, не говоря ему об этом. В третий раз, после полуночи, я немного вздремнул, держа гусиное перо в руке и бумагу на коленях. Заметив, что свеча гаснет, я встал, чтобы поправить её, как это часто делает бодрствующий человек. Тут я увидел, что свет не пропадает. Я очень удивился этому, пока после тщательной проверки не обнаружил, что свет исходит от меня самого. Я сказал: "Не верю этому". Я исходил весь дом вдоль и поперёк, но вот, свет был со мной. Я лёг в постель и покрылся с головой, и вот, свет не исчезал всё время. Я промолвил: "Поистине, я узрел великое знамение и новое явление".

На другое утро я рассказал об этом своему учителю и принёс ему листы, которые я исписал комбинациями букв. Он поздравил меня и сказал: "Сын мой, если ты посвятишь себя комбинированию Святых Имён, ещё более великие вещи произойдут с тобой. А теперь, сын мой, признайся, что ты не способен отказаться от комбинирования. Подели пополам ночь: половину ночи комбинируй, а половину занимайся перестановками".

Я пользовался этим методом неделю. В течение второй недели сила медитации настолько возросла во мне, что я не успевал записывать комбинации букв (которые сами собой лились из-под моего пера), и если бы при этом присутствовали десять человек, то и они не смогли бы записать такого множества комбинаций, какое являлось мне во время притока Божественного разума. Наконец настала ночь, когда эта сила овладела мной, и миновала полночь время, когда она особенно расширяется и умножается, тогда как тело слабеет, и я приступил к перестановке и комбинированию частей Великого Имени Божьего, состоящего из семидесяти двух имён [147]. Но вскоре буквы приняли в моих глазах вид огромных гор, меня обуяла неуёмная дрожь, силы оставили меня, волосы мои вздыбились, и я почувствовал себя так, как если бы я покинул сей мир. Я тут же упал, ибо из-за совершенной разбитости не мог держаться на ногах. И вот некое подобие речи родилось в моём сердце и дошло до моих уст, понудив их прийти в движение. Я помыслил: "Не вселился ли в меня, помилуй Боже, дух безумия?" Но вот я услышал, что он речет премудрость. Я сказал: "Поистине, это дух мудрости". Вскоре мои природные силы вернулись ко мне, я встал, страшно измученный и всё ещё не веря себе. Я снова занялся Именем и делал то же, что прежде, и вот оно оказало на меня точно такое же действие. Тем не менее я не поверил себе, пока не испытал этого четыре или пять раз.

Встав утром, я рассказал своему учителю о том, что произошло. Он ответил мне: "А кто позволил тебе касаться Имени? Разве я не наказывал тебе переставлять только буквы?" Он продолжал: "Происшедшее с тобой является поистине высокой ступенью в степенях пророчества". Он хотел освободить меня от этого, ибо он видел, что лицо моё переменилось. Но я сказал ему: "Во имя Неба, не можешь ли ты немного укрепить меня, чтобы я мог вынести силу, восстающую из моего сердца, и принять исток её, ибо она весьма напоминает источник, наполняющий водой вместительный бассейн. Если человек (не имеющий для этого надлежащей подготовки) откроет шлюз, то воды источника затопят его и душа покинет его". Он ответил мне: "Сын мой, этой силой может наделить тебя Господь, ибо человек не властен над ней".

В ту субботнюю ночь сила производила во мне то же действие. Когда после двух бессонных ночей я провёл день и ночь за размышлением о перестановках или принципах, существенных для узнавания этой истинной действительности и для уничтожения всякого помысла, направленного на постороннее, – тогда я имел два знамения, по которым я узнал, что я был в состоянии истинной восприимчивости. Одно знамение заключалось в усилении естественной мысли об очень глубоких предметах знания, немощи плоти и укреплении духа, покамест я сидел здесь в состоянии, когда моё Я обратилось целиком в душу. Вторая примета состояла в том, что во мне нарастала работа воображения и мне казалось, что голова моя раскалывается. Тогда я понял, что я готов приять Имя. В ту же ночь я также отважился подступить к великому несказуемому Имени Божьему (имени Йуд-Гей-Вав-Гей). Но едва я коснулся его, как почувствовал слабость, и в душе моей прозвучал голос: "Ты умрёшь и не останешься, в живых! Кто подвигнул тебя касаться Великого Имени?" И вот я сразу же упал ниц и взмолился к Господу: "Владыка вселенной! Я пришёл на это место ради одного Неба, как ведомо Твоей Славе. В чём грех мой и в чём проступок? Я пришёл лишь затем, чтобы познать Тебя, ибо не заповедал ли ещё Давид Соломону: "Знай Бога, отца твоего, и служи Ему", – и не открыл ли нам наш учитель Моисей, да пребудет с ним мир, этого в Торе: "Открой мне путь Твой, чтобы я познал Тебя, дабы обрести благоволение в очах Твоих?" И вот не успел я вымолвить сих слов, как елей, подобный елею помазания, умастил меня с головы до пят и великая радость, которую в её одухотворенности и блаженстве я не в силах описать, обуяла меня.

Всё это случилось с вашим слугой в самом начале его пути. И я пишу этот отчёт не из бахвальства, Боже упаси, не затем, чтобы прослыть великим в глазах черни, ибо я знаю очень хорошо, что почитание черни есть недостаток и несовершенство для тех, кто ищет истинного достоинства, отличного по виду и характеру от достоинства черни, как свет от тьмы.

Теперь, если иные из любомудрствующих, сынов нашего народа, которые чувствуют, что их привлекает натуралистический путь познания, и чья умственная сила совершенно недостаточна для проникновения в тайны Торы, прочтут это, они посмеются надо мной и скажут: "Посмотрите, как он пытается совратить наш разум пустой болтовней и побасенками, причудливыми выдумками, смутившими его ум и принимаемыми им по причине слабого знания им естественных наук за чистую монету". Если, однако, это попадется на глаза каббалистам, разбирающимся в предмете, или, того лучше, тем, кому вещи раскрылись посредством их собственного опыта, то они порадуются, и мои слова удостоятся их одобрения. Но то, что я изложил это обстоятельно, послужит для них помехой. Тем не менее, Бог свидетель, моим намерением было послужить in majorem Dei gloriam («Умножению славы Господней» (лат) – прим. перев.), и я пожелал бы, чтобы каждый из нашей святой нации отличился бы в этом служении больше моего и был бы чище, чем я. Быть может, тогда можно было бы раскрыть вещи, которые мне ещё неведомы… Что же касается меня, то я не могу не поделиться, не скупясь, с другими тем, чем одарил меня Господь. Но так как в этой науке не существует естественного доказательства, ибо предпосылки её такой же духовной породы, как и выводы, я был понужден поведать эту историю, происшедшую со мной самим. Поистине единственным доказательством в этой науке служит сам опыт. Вот почему я говорю человеку, оспаривающему правильность этого пути, что я могу представить ему экспериментальное доказательство, а именно моё собственное свидетельство о духовных результатах моих собственных опытов в науке письмен в согласии с "Сефер йецира". Конечно, я не испытал физических (магических) влияний (таких действий); и даже признав возможность существования такой формы опыта, я, со своей стороны, отклоняю любую её разновидность, ибо это низшая форма, в особенности при сравнении её с совершенством, которого душа может достигнуть духовным путём. Поистине, мне кажется, что тот, кто пытается прийти к этим (магическим) результатам, оскверняет Имя Божье, и именно это подразумевают наши учителя, когда они утверждают: с тех пор, как воцарилась распущенность, в Имени Божьем наставляют только самых скрытных священников [CCCXIII].

Третий путь – это каббалистический путь. Он заключается в слиянии в душе человека принципов математической и естественной науки, чему предшествует изучение им буквального смысла Торы и веры, дабы, таким образом, посредством тонкой диалектики он вострил свой ум и не верил, словно простофиля, всякой всячине. Всё это человеку необходимо лишь потому, что его держит в плену мир природы. Ибо не подобает разумному существу, заточенному в темницу, не искать любого выхода, проема или узкой щели, чтобы бежать на волю. Если бы днесь жил пророк, который бы показал нам способ вострить наш природный ум и находить в нём тонкие формы, чтобы мы могли с их помощью отринуть телесность, нам не нужны были бы все эти естественные науки в дополнение к каббале, выводимой из основных принципов или названий глав "Сефер йецира" касательно букв (и их комбинаций)… Ибо пророк передал бы нам тайны сочетания согласных и сочетания гласных звуков между ними, путей, коими эманируют тайные и действенные силы, и причину того, почему этой эманации ставят какие-то преграды свыше… Всё это он сообщил бы нам непосредственно, тогда как ныне мы понуждены искать окольных путей и передвигаться только в ограниченных пределах, попеременно появляясь там и сям в надежде встретить Бога. Ибо, само собой разумеется, что любое достижение в науке каббалы, рассматриваемое в точки зрения самой каббалы, есть лишь случайность, хотя бы для нас оно и было самой основой нашего существа [148].