Журнал «Если» - «Если», 1998 № 09

• Название: «Если», 1998 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: ISSN0136-0140

М.3. РЕЙХЕРТ. ВЫЗОВ СЕРОГО БОГА

За помощь древних богов приходится платить по слишком высокому счету.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. ИНКВИЗИТОР

Если вы столкнулись в подъезде с незнакомцем, сжимающим деревянный кинжал, не пугайтесь — возможно, он пришел не за вами… Детективная повесть в стиле городской фэнтези.

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. ТРОН

Известные украинские прозаики задумались: какие неведомые силы таятся в детской игре?

Нельсон БОНД. ЗВОНОК ИЗ ПРОШЛОГО

О пользе определителей телефонных номеров. Знай герой рассказа, откуда звонит ему старинный приятель, возможно, не случилось бы то, что случилось…

Майк РЕЗНИК. УЗКАЯ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ

Африканские колдуны могут постараться и для европейцев, но результаты будут самые неожиданные.

Владимир КОРОЧАНЦЕВ. ТЕНИ ОБИЖЕННЫХ ПРЕДКОВ

В Африке акулы, в Африке гориллы… и дикари, отправляющие варварские культы. Между тем за каждым ритуалом стоит вековая мудрость целого народа.

Владислав ГОНЧАРОВ. РУССКАЯ ФЭНТЕЗИ — ВЫБОР ПУТИ

Пути и перепутья современной российской фэнтези в очерке санкт-петербургского критика.

Игорь ХАЛЫМБАДЖА. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ САМИЗДАТ

История и классификация фэнзинов — интереснейшего явления отечественного клубного движения.

КУРСОР

В мире фантастики всегда что-то происходит…

РЕЦЕНЗИИ

В море книг нельзя без кормчего…

ЗВЕЗДНЫЙ ПОРТ

Сегодня читателей ждет суд Фемы… Впрочем, кажется, все должно закончиться благополучно.

Кир БУЛЫЧЕВ. ОЩУЩЕНИЕ ФАНТАСТИКИ

Отечественные писатели-фантасты все чаще играют на чужом поле и в чужие игры.

ПЕРСОНАЛИИ

Некоторые подробности об авторах этого номера.

ВЕРНИСАЖ

Художник, рисующий соблазнительных амазонок и чувственных сирен, мечтает проиллюстрировать «Илиаду».

ВИДЕОДРОМ

Боевые искусства в фантастическом кинематографе.

В постоянной рубрике «Герой экрана» рассказ о Сталкере — Александре Кайдановском.

Замки, мечи, наряды принцесс и доспехи воинов в экранизациях литературной фэнтези.

---

— Ну что, готова? — спросил шеф.

Она пожала плечами.

— Спиной к спине! — скомандовал шеф.

У меня засосало под ложечкой — я понял, что сейчас произойдет что-то очень серьезное.

— Оба откройтесь! — рявкнул Борис Игнатьевич.

Опустив веки, я расслабился. Спина Ольги была горячая, даже сквозь блузку. Нет, я не испытывал, скажем так, романтического трепета или влечения. Может, потому, что помнил ее в нечеловеческом виде; может, потому, что мы слишком быстро стали друзьями и соратниками. Может быть, из-за веков, разделивших наше рождение — что значит молодое тело, когда ты видишь пыль столетий на чужих глазах. Мы остались именно друзьями, не более.

— Начали! — скомандовал шеф.

Воздух наполнился словами, смысл которых я не понимал, словами на древнем языке, звучавшем над миром тысячи лет назад…

Полет.

Это и впрямь полет — будто земля ушла из-под ног, будто тело утратило вес. Меня затопило волной столь безумной и чистой, ничем не замутненной радости, что мир померк. Я упал бы, но сила, бьющая из поднятых рук шефа, держала меня и Ольгу в невидимых путах, заставляла изгибаться, прижимаясь друг к другу, привязывая тончайшими нитями…

А потом ниточки перепутались.

— Ты уж извини, Антон, — сказал Борис Игнатьевич. — Но у нас нет времени на объяснения.

Я молчал. Тупо, оглушенно молчал, сидя на полу и глядя на свои руки — на тонкие пальцы с двумя серебряными кольцами, на ноги — стройные, длинные ноги, еще влажные после ванны и облепленные слишком тугими джинсами, в ярких бело-голубых кроссовках на маленьких ступнях.

— Это ненадолго, — сказал шеф.

— Какого… — я хотел выругаться, дернулся, вскакивая с пола, но замолчал при первых же звуках своего голоса. Грудного, мягкого, женского голоса.

— Антон, успокойся! — молодой мужчина, стоящий рядом, протянул руку и помог мне подняться.

Пожалуй, без этого я бы упал. Центр тяжести совершенно изменился. Я стал ниже ростом, мир виделся несколько в другом ракурсе.

— Ольга? — спросил я, глядя в лицо, свое бывшее лицо.

Моя партнерша, а теперь еще и обитатель моего тела, кивнула. Растерянно глядя в ее… в свое… лицо, я заметил, что плоховато выбрился утром. И что на лбу у меня назревает мелкий красный прыщик.

— Спокойно, — повторил… нет, повторила Ольга. — Я тоже впервые делаю рокировку.

Я глубоко вздохнул странно колыхнувшейся грудью, затем попытался разглядеть себя, то поднимая к лицу руки, то ловя отражение в стеклах стеллажей.

— Ну, освоился? — сдавленным голосом спросил шеф.

— Пошли, — Ольга потянула меня за руку. — Ой, минутку… Движения у нее были такими же неуверенными, как и у меня. — Свет и Тьма, да как вы, мужики, ходите? — внезапно воскликнула она.

Вот тогда я захохотал, осознав идиотизм ситуации. Меня, объект провокации Темных, спрятали, укрыли в женском теле! Причем упаковали в тело любовницы шефа, такой же древней, как и собор Парижской Богоматери!

Ольга затолкала меня в ванную, нагнула над раковиной. И пустила в лицо струю холодной воды. Отфыркиваясь, я вырвался из ее рук. Едва подавил желание залепить Ольге — или все-таки себе самому? — оплеуху. Похоже, моторные навыки чужого тела начинали просыпаться.

— У меня не истерика, — зло сказал я. — Это действительно смешно.

— Точно? — Ольга, прищурившись, смотрела на меня. Неужели это и впрямь мой взгляд — когда я стараюсь выразить доброжелательность пополам с сомнением?

— Совершенно точно.

— Тогда посмотри вот сюда.

Подойдя к зеркалу — столь же большому и роскошному, как и все в этой потайной ванной комнате, я уставился в него.

Результат был странным. Разглядывая свое новое обличье, я совершенно успокоился. Наверное, окажись я в ином, но мужском теле — шок был бы сильнее. А так — ничего, кроме ощущения начавшегося маскарада.

— Ты на меня не воздействуешь? — спросил я. — Ты или шеф?

— Нет.

— Значит, это у меня крепкие нервы. Или у тебя…

— У тебя помада размазалась, — хихикнула Ольга. — Давай научу красить губы! Кстати, тебе еще повезло, Антон. Еще неделя — и пришлось бы учить тебя пользоваться тампонами.

— Как любой нормальный мужчина, смотрящий телевизор, я умею это делать в совершенстве, — с достоинством ответил я. — Тампон надо облить ядовито-синей жидкостью, а потом сильно сжать в кулаке.

Глава 2

Я вышел из кабинета и остановился, борясь с искушением вернуться. Разумеется, в любой момент можно отказаться от безумной затеи шефа. Стоит лишь вернуться, сказать пару слов — и мы с Ольгой возвратимся в свои тела. Вот только за последние полчаса я узнал о таких угрожающих обстоятельствах дела, что теперь был уверен: смена тел — единственный правильный ответ на провокацию Темных.

В конце концов, нелепо ведь отказываться от спасительного лечения, ссылаясь на болезненность уколов…

Ключи от Ольгиной квартиры лежали у меня в сумочке. Там же — деньги и кредитка в маленьком кошельке, косметичка, платочек, начатая упаковка конфеток «тик-так», расческа, россыпь мелочи на дне, зеркальце, крошечный мобильник…

А вот пустые карманы джинсов вызывали неприятное ощущение потери. Я секунду рылся в них, пытаясь найти хотя бы завалявшуюся монетку, но убедился лишь в том, что, подобно большинству женщин, Ольга все носила в сумочке.

Казалось бы, пустые карманы — далеко не самая большая моя потеря за сегодняшний день. И все-таки эта деталь вызывала раздражение. Я переложил в карман из сумочки несколько банкнот и почувствовал себя увереннее.

— Привет, — ко мне подошел Гарик. — Шеф свободен?

— Он… он с Антоном… — ответил я.

— Что-то случилось, Оля? — Гарик внимательно смотрел на меня.

Не знаю, что он почувствовал — чужие интонации, неуверенные движения, новую ауру. Но если даже оперативник, с которым ни я, ни Ольга особо не общались, ощущает подмену — грош цена такой рокировке!

Между тем Гарик неуверенно, робко улыбнулся. Это было совсем неожиданно — я никогда не замечал, чтобы Гарик пытался заигрывать с сотрудницами Дозора. Ему даже с обычными женщинами трудно знакомиться, он потрясающе невезуч в любовных делах.

— Ничего. Поспорили немного, — я развернулся и, не прощаясь, пошел к лестнице.

Это была версия для Ночного Дозора, на тот маловероятный случай, если среди нас окажется их агент. Насколько я знаю, такое случалось всего раз или два за всю историю Дозора, но мало ли… Пусть все считают, что Борис Игнатьевич повздорил со своей старой боевой подругой.

Ведь и повод есть, и повод немалый. Столетнее заточение в его кабинете, невозможность принять человеческий облик, частичная реабилитация — но с потерей большинства магических способностей. Вполне понятные основания для хорошо выдержанной обиды. По крайней мере, я избавлен от необходимости изображать подругу шефа. Это было бы слишком…

Размышляя так, я спустился до третьего этажа. Стоило признать, что Ольга максимально облегчила мне жизнь. Сегодня она надела джинсы, а не обычный юбочный костюм или платье, на ногах были кроссовки, а не туфли на высоком каблуке. Даже легкий запах духов не казался одуряющим.

Да здравствует мода «унисекс»!

Я знал, что мне сейчас следует делать, знал, как следует себя вести. И все-таки это было трудно. Свернуть — не к выходу, а в боковой коридор, неприметный и тихий.

И окунуться в прошлое.

Говорят — у больниц есть свой незабываемый запах. Конечно. И это неудивительно — странно было бы не иметь запаха хлорке и боли, автоклавам и ранам, казенному белью и омерзительной пище. Но откуда, скажите на милость, свой запах у школ и институтов?

В самом помещении Дозора обучают лишь базовым предметам, ну, в общем, всякой теории. Но кое-какие знания сподручнее постигать в морге, по ночам — там у нас есть свои люди. Кое-чему обучают на местности. Порой эта местность оказывается за рубежом, тогда «туристические поездки» оплачивает Дозор. Когда я проходил полный курс наук, то побывал и на Гаити, и в Анголе, и в Штатах, и в Испании.

Но все-таки для некоторых лекций подходит лишь территория Дозора — здание, от фундамента до крыши закрытое магией и охранными заклятиями. Тридцать лет назад, когда Дозор переехал в это помещение, здесь оборудовали три аудитории, каждая на пятнадцать человек. Я до сих пор не понимаю, чего больше в этом размахе — оптимизма сотрудников или избытка площади. Даже когда я проходил обучение, а это был очень удачный, плодотворный год, нам хватало одной аудитории, да и та наполовину оставалась пустой.

Сейчас в Дозоре обучалось четверо Иных. И то лишь в отношении Светланы была твердая уверенность, что она войдет в наши ряды, а не предпочтет обычную человеческую жизнь. Остальные были неплохи, весьма неплохи, но любой мог сломаться…