Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том 2

• Название: Политическая биография Сталина. Том 2
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: ООО «Информационно-издательский центр «СОЮЗ»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-903-373-02-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Второй том «Политической биографии Сталина» выходит в свет через два года после издания первого тома и посвящен политической и государственной деятельности Сталина в 1924–1939 гг. Этот короткий по меркам истории период стал целой эпохой в жизни нашей страны и в жизни самого Сталина. Эпохой, сотканной из противоречивых событий, спрессованных в единое целое. На основе широкого круга источников и материалов автор детально рассматривает основные перипетии борьбы Сталина против своих политических противников — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и др. — и раскрывает истоки и причины того, почему именно Сталин оказался победителем в этой жесткой борьбе. В эпицентре внимания находятся такие фундаментальные события тех лет, как индустриализация и коллективизация, вошедшие в историю нашей страны как великий, но слишком крутой перелом в ее судьбах.

Большое внимание уделено теме сталинских репрессий 30-х годов, оставивших неизгладимый след в жизни целых поколений. Автор дает свое объяснение этим репрессиям, освещает наиболее значимые судебные процессы той поры, отвечает на злободневный до сих пор вопрос: почему подсудимые давали признательные показания. В томе освещаются начало и финал «ежовщины» как одной из самых мрачных страниц советской истории. Должное внимание уделено и вопросу о том, в силу каких причин в конце 30-х годов Сталин положил конец масштабным репрессиям и взял курс на консолидацию в обществе. Хотя издавна бытует афоризм, что только у великих людей бывают великие пороки, с его помощью нельзя ни объяснить, ни тем более обелить перед историей и будущим репрессии 30-х годов. Неубедительны и доводы тех, кто находит в истории других стран нечто подобное, полагая, будто исторические аналогии способны быть и историческими индульгенциями. То, что было, нельзя вычеркнуть из летописи истории. Она фиксирует все — и хорошее, и плохое. Важно, однако, чтобы одно не заслоняло другое, поскольку при таком подходе утрачивается истина и панорама исторических событий предстает в искаженном свете.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

История выработки подходов к проведению индустриализации противоречива, как и противоречива была в тот период и вся экономическая политика большевиков. Первые, более или менее продуманные шаги, содержащие в себе некоторые зародыши системного подхода, начались с апреля 1926 года, когда объединенный пленум ЦК и ЦКК рассмотрел хозяйственные вопросы. Участники пленума вынуждены были признать, что индустриализация страны и увеличение товарной массы промышленных изделий, при достигнутом уровне развития промышленности, наталкивается в настоящий период на специфические трудности. Промышленность почти полностью использовала унаследованный от буржуазной эпохи основной капитал и упирается в своем дальнейшем развитии в переоборудование предприятий и новое фабрично-заводское строительство, что, в свою очередь, целиком зависит от размера тех накоплений, которые можно будет вложить в дело расширения промышленности.

В решении пленума звучала и оптимистическая нотка, когда речь зашла о реальных возможностях изыскать источники финансирования индустриального развития. Они в виделись в том, что экспроприация непроизводительных классов (буржуазии и дворянства), аннулирование царских долгов, сосредоточение доходов от промышленности, госторговли (внутренней и внешней) и всей кредитной системы в руках государства и т. п. — сами по себе дают возможность такого накопления внутри страны, которое обеспечивает необходимый для социалистического строительства темп развития индустрии[405]. Сталин исходил из того, что темпы индустриализации в немалой степени зависели от экспортно-импортных операций. Поэтому он особый акцент делал на то, чтобы увеличивать ввоз из-за границы оборудования и сырья и в то же время уделять особое внимание тем отраслям хозяйства, развитие которых обеспечивало экономическую независимость СССР. Решение этих и сопряженных с ними задач требовали дальнейшего укрепления планового начала и внедрения плановой дисциплины в работу государственных органов. Совершенно необходимым элементом было то, чтобы любые затраты на новое строительство согласовывались с общим хозяйственным планом, так как стихийность в этом деле вела к распылению и неэкономному расходованию средств. Усиление централизованного планирования органически дополнялось развитием инициативы местных организаций и отраслевых ведомств, строек и предприятий. Ускоренное создание накоплений, плановое и целесообразное использование материальных и финансовых средств — вот те вопросы, которые на самом первоначальном этапе процесса индустриализации стояли в центре внимания государства.

Политическая борьба вокруг проблем индустриализации как бы распадалась на два фронта — один фронт борьбы концентрировался на противостоянии с троцкизмом, другой фронт — на противостоянии с представителями правых. Положение Сталина облегчалось тем обстоятельством, что на начальном этапе дискуссий вокруг индустриализации его активно поддерживали правые в лице Бухарина, Рыкова и Томского. Нельзя сказать, что концепция перевода страны на индустриальные рельсы, отстаиваемая генсеком, во всем совпадала со взглядами на эту проблему правых. Однако в своих существенных аспектах их позиция и позиция Сталина в то время совпадали. Необходимо подчеркнуть, что объединяющим элементом выступало общее противодействие политическому курсу Троцкого и его сторонников. В дальнейшем пути Сталина и правых разошлись по многим направлениям, в том числе и по проблеме методов и темпов осуществления курса на индустриализацию. Однако в 1925–1927 годах поддержка со стороны правых сыграла отнюдь не второстепенную роль в том, что Сталин оказался победителем в борьбе против объединенной троцкистско-зиновьевской оппозиции.

Итак, на первоначальном этапе линии генсека противостояли Троцкий и его сторонники, выступавшие за сверхбыстрые темпы индустриализации. В 1926 году Сталин подверг вполне обоснованной критике троцкистов за их попытки «выдавать собственное нетерпение за действительность», отрицание частичной стабилизации капитализма и «сверхчеловеческие», «героические» прыжки и вторжения как в область внутренней политики (сверхиндустриализация), так и в область внешней политики («ультралевые» фразы и жесты). Он высмеивал, явно утрируя, «требование индустриализировать нашу страну чуть ли не в полгода»[406]. При этом следует особо подчеркнуть, что в борьбе против троцкистской позиции генсек увязывал процесс индустриализации с одной из главных ее целей, а именно с вопросом о повышении материального уровня жизни населения страны. С явным ехидством он констатировал, что «Троцкий, видимо, не признаёт того положения, что индустриализация может развиваться у нас лишь через постепенное улучшение материального положения трудовых масс деревни»[407].

Платформа троцкизма по вопросу об индустриализации несла в себе черты, с одной стороны, популизма, а с другой, — явного экстремизма. Троцкий и его сторонники выступали за то, чтобы бремя индустриализации было возложено прежде всего на деревню. Это, естественно, подрывало основы всего курса на смычку города и деревни. Генсек, конечно, выступал против такой линии. По крайней мере, на первых этапах споров вокруг концепции индустриализации, темпов ее осуществления и источников покрытия расходов. Сошлемся для подтверждения этих утверждений на самого Троцкого. В 1926 году он говорил: «Мы считаем, что индустриализация — основа социализма — идет слишком медленно, и что это бьет крестьянина… Ускорение индустриализации, в частности путем более высокого обложения кулака, даст большую товарную массу, которая понизит розничные цены, и это выгодно как для рабочих, так и для большинства крестьянства»[408]. В дальнейшем эта основополагающая установка неоднократно подтверждалась в программных декларациях троцкистской группировки. В следующем, 1927 году, они утверждали: «Несмотря на значительные успехи в области промышленности, электрификации и транспорта, индустриализация далеко не достигла того развития, какое необходимо и возможно. Проводимый ныне и намечаемый на ближайшие годы темп индустриализации явно недостаточен.

Нет и не может быть, разумеется, такой политики, которая позволила бы одним ударом справиться со всеми трудностями и перескочить через длительный период систематического подъема хозяйства и культуры. Но именно наша хозяйственная и культурная отсталость требует исключительного напряжения сил и средств, правильной и своевременной мобилизации всех накоплений, правильного использования всех ресурсов в целях скорейшей индустриализации страны…

Недостаточный темп развития промышленности приводит, в свою очередь, к задержке роста сельского хозяйства. Между тем никакая индустриализация невозможна без решительного поднятия производительных сил сельского хозяйства и увеличения его товарности»[409].

Сталин в этот период резко критиковал троцкистскую установку на ускорение темпов индустриализации. Достаточно характерны в этом отношении следующие его мысли: «У нас любят иногда строить фантастические промышленные планы, не считаясь с нашими ресурсами. Люди забывают иногда, что нельзя строить ни промышленных планов, ни тех или иных «широких» и «всеобъемлющих» предприятий без известного минимума средств, без известного минимума резервов. Забывают об этом и забегают вперёд. А что значит забегать вперёд в деле промышленного планирования? Это значит строить не по средствам. Это значит раскричать о широких планах, привлечь в производство новые тысячи и десятки тысяч рабочих, поднять шумиху, а потом, когда обнаружится недостаток в средствах, распустить рабочих, рассчитать их, терпя на этом колоссальные убытки, внося в дело строительства разочарование и создавая политический скандал. Нужно ли нам это — Нет, товарищи, этого нам не нужно. Нам не нужно ни отставать от хода развития индустрии, ни забегать вперед. Нам нужно идти в уровень с развитием, нам нужно двигать вперед индустрию, не отрывая её от ее базы»[410]. В свете этого откровенно популистскими выглядели неоднократные предложения троцкистов повысить в 1926 и 1927 годах заработную плату рабочим. Это было явно не по силам экономике страны. И Сталин открыто разоблачал эти, в сущности спекулятивные, но, конечно, пользовавшиеся популярностью в народе предложения.

Было бы неправильно представлять дело так, будто в логике и аргументации троцкистской оппозиции все было безнадежным и откровенным враньем. Нет, во многих своих критических замечаниях, особенно в анализе крупных недостатков в развитии промышленности и сельского хозяйства, на их стороне была своя доля истины. Разумеется, не вся правда, поскольку они концентрировали свои нападки на линию Сталина, сознательно оставляя в тени объективные причины, порождавшие эти недостатки. К тому же, как известно, критиковать всегда легко. А Троцкий был великолепным полемистом и умело использовал этот свой талант в политической борьбе против генсека. Так, отвечая на упреки в том, что оппозиция демонстрирует пессимизм в вопросах экономического строительства, он говорил: «Оппозиция доказывала, я в том числе, что реальная опасность, перед которой мы стоим, это — опасность отставания государственной промышленности от народнохозяйственного развития в целом. Мы указывали на то, что диспропорция при той политике в области распределения национального дохода, которая проводилась, угрожает нам дальнейшим возрастанием. Это называли почему-то «пессимизмом». Товарищи, арифметика не знает ни пессимизма, ни оптимизма. Экономическая статистика не знает ни оптимизма, ни пессимизма, ни маловерия, ни капитуляции. Цифры суть цифры»[411].