Ли Юй - Двуполое чадо

• Название: Двуполое чадо
• Автор: Ли Юй
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-26310-3

Повесть девятая из цикла «Безмолвные пьесы». Полное название повести: «Чудеса Бодхисаттвы помогли превратить деву в мальчика – сына».

---

– А есть такой человек? Где он живет? – посыпались вопросы.

– Он живет прямо напротив моего дома, через реку. Это большой мастер разгадывать сновидения. Сходите к нему завтра, уверен, что он разъяснит сон самым точным образом!

– Коли он живет напротив, к чему ждать утра? Пойдем к нему прямо сейчас! – предложил один из молодых людей.

– Я же сказал, что он живет за рекой, а моста здесь нет. К тому же на обеих сторонах стоит изгородь с воротами, а ворота сейчас уже заперты. Вот почему я говорю, что идти к нему надо завтра!

Среди трех ученых-постояльцев двое отличались характером уравновешенным и спокойным, чего никак нельзя было сказать о третьем, непоседе и торопыге. На предложение своих друзей дождаться утра, он ответил:

– Речка в этом месте совсем неглубокая, а потому я пойду к нему нынче, иначе нам не уснуть. Попрошу его растолковать этот сон, а поскольку он у нас одинаковый, значит, мои горести ничем не отличаются от ваших: они точно такие! – Он скинул верхнюю одежду и направился к речке. Благополучно добравшись до противоположного берега, он постучал в дверь ворожея. Тот его сразу же принял, и молодой ученый рассказал гадателю о странном сне, который привиделся всем трем друзьям.

– Сударь, скажите, каким образом вы до меня добрались? – спросил гадатель. – На дворе ночь, а ворота закрыты!

Я Переправился через речку, только и всего! – объяснил молодой человек.

– А те двое господ, они тоже пришли с вами?

– Нет, они остались дома! Ворожей рассмеялся.

– Значит, они экзамены не сдадут, только вы их одолеете!

– Неужели? Но ведь мы видели совершенно одинаковый сон! – удивился молодой ученый. – Почему сдам только я, а их ждет неудача?

– Видите ли, иероглиф «цзу» – «солдат» – это такая шахматная фигура, действия коей следует понимать именно на шахматной доске.

Суть игры такова, что «солдат» обычно не переходит реку, а если ему удалось это сделать, он приобретает особую силу.[9] Те два господина переходить речку отказались, значит, экзамены они не выдержат. Вы же, сударь, ее перешли, поэтому вам удастся преодолеть испытания. Это совершенно ясно! Какие могут быть сомнения?!

Ученый решил, что в словах ворожея есть свой резон, однако его не оставляли сомнения.

Но вот пришла пора, когда объявили результаты экзаменов, и оказалось, что сдал лишь один из трех, два других провалились. Таким образом, гадатель растолковал сон совершенно точно!

Духи и оборотни, как известно, необычайно хитроумны, увидеть их и понять их действия совсем нелегко, разгадать намерения духов можно, лишь глубоко проникнув в самую их суть. Поэтому такие сны растолковать труднее всего. Что до обычных снов, то они бывают очень простые и вполне понятные, все равно что разговор двух собеседников. Словом, разгадать такие сны не составляет большого труда. И все же даже для них надобно иметь некое озарение, только тогда сон действительно станет понятным и вещим.

В годы правления Ваньли[10] в городе Тайчжоу, что находится в Янчжоуской области, жил хозяин солеварни по имени Ши Дацин. Поначалу он был простым солеваром, но потом твердо встал на ноги и разбогател, однако от своего дела полностью не отошел, хотя передал его другим людям. Он вложил в дело свой капитал и получал с него проценты. Мы можем утверждать, что состояние Ши Дацина в то время превысило полваня серебра,[11] а ежегодно он получал барыш в несколько тысяч лянов – это уж точно! Вы спросите, в чем крылась причина его богатства? Сейчас я вам объясню. Дело в том, что среди солеваров было куда больше бедняков, чем людей с достатком, а поэтому соляные купцы особенно не торопились вкладывать крупные суммы в это дело, боясь, что их могут обмануть, а их деньги вылетят в трубу. Между тем Дацин, который в свое время сам был обычным солеваром, отлично знал каждого человека, и если видел, что кому-то можно верить, он тут же давал ему деньги, сколько бы тот ни просил. И, заметим, никто его не обманывал, поскольку каждый надеялся на его помощь в будущем. Проценты, которые он устанавливал, были достаточно высоки: из десяти долей Дацин требовал себе целых семь, а три доли оставлял тому, кто брал в долг. Надо сказать, что у Ши Дацина были своя земля и большое хозяйство, как водится, с разными постройками, поэтому все его состояние вместе с процентами от солеварения делали Дацина все богаче и богаче. Среди здешних солеваров лишь он один мог считаться настоящим богачом. В связи с этим вспоминается одно изречение древних: «Хотя нет в его земле волшебной киновари,[12] но даже голая и пустынная, она богата и замечательна!» Неудивительно, что все местные богатеи, жившие в приморских районах, выказывали Дацину большое почтение.

Ши Дацин вполне счастливо жил со своей женой, и все было бы у него хорошо, если бы не одно обстоятельство. Дацину вот-вот стукнет уже шестьдесят, а супруги все еще бездетны. Объяснялось это просто: его жена была страшно ревнива и едва ли не до шестидесяти лет не позволяла мужу взять в дом вторую жену, уверяя супруга, что сама способна родить ему наследника. Увы, из пустого яйца, как известно, никто на свет не появится. Только когда ей стукнуло две семерки, то бишь сорок девять, она поняла, что ее небесное число подходит к пределу, и никакой надежды родить дитя у нее уже больше не осталось. Вот тогда она позволила взять в дом сразу несколько женщин-сожительниц, однако и теперь Дацин не мог любовничать по своему хотению, и лишь когда наступала их женская пора, он получал право их посетить и «осчастливить» наподобие государева посланца как говорится, «бросить свое семя в нужное место». Но вот что странно, эти самые женщины-сожительницы в других домах плодили детей, как курица цыплят, хотя мужчина вовсе не каждую ночь спал с такой женщиной в одной постели. Казалось, стоило мужчине немного поболтать с нею на улице, погладить ее да пощупать и вдруг на тебе – она уже понесла. Но как только женщина попадала в дом Дацина, она сразу же менялась: будто превращалась в охолощенную свинью или бесплодную птицу. Крути-верти ее в разные стороны – все без толку, спи с ней так и сяк – никакого проку. Поле, способное дать обильные плоды даже в зимнюю пору, вдруг превращалось в голую пустыню, на которой не растет даже травинка, причем, не только зимой, но даже весной или летом. Все это, конечно, сильно удручало несчастного Дацина. Давным-давно, когда ему не было еще и сорока, слышал он от людей о божественной силе бодхисаттвы Чжуньти.[13] Если вы будете в его честь блюсти пост и читать заклинания, то все ваши просьбы рано или поздно будут услышаны и непременно сбудутся. Только нельзя обращаться к нему сразу с двумя желаниями: можно просить либо о чаде, либо о славе. Щи Дацин, преисполненный самых благородных чувств и намерений, водрузил в центральной зале своего дома божественное зерцало в честь бодхисаттвы Чжуньти и стал в дни поста с раннего утра совершать перед кумиром моления, держа в правой руке четки, а в левой – печать Цзиньгана.[14] Сначала он читал моление, называвшееся «Истинные словеса Очищения Закона», которое состояло всего из двух слов: «Ань-лань».[15] Он произносил их двадцать один раз кряду, после чего приступал к чтению «Истинного Слова, телеса сохраняющего», состоящего из трех слов: «Ань-чи-линь». Он произносил их также двадцать один раз. Третье заклятье, состоявшее из семи слов, называлось «Истинным Словом Большого Прозрения»: «Ань-мо-ни-бо-на-гэ-хун». Он читал его сто восемь раз. И только четвертым было заклятье Чжуньти, состоявшее из двадцати семи слов: «На-мо-са-до-нань…» Его он произносил сто восемь раз. Моленья заканчивались святым напутствием – гатой:

Низко склоняю главу
Перед государем Суси.
От этих поклонов на моей голове
Семь шишек-наростов торчат.
Я ныне хвалу воздаю
Великому богу Чжуньти.
Его милосердия ладу,
Его о защите прошу!

Кончив распевать псалом, он клал перед богом несколько земных поклонов и обращался с мольбою к бодхисаттве о даровании ему наследника-сына. Лишь после всех этих» церемоний он шел принимать пишу или отправлялся по своим делам. Обряд во славу бодхисаттвы он совершал ежемесячно и в определенные дни, коих всего было десять. Вы спросите, какие это дни? Число первое, восьмое, четырнадцатое, пятнадцатое, восемнадцатое, двадцать третье, двадцать четвертое, двадцать восьмое, двадцать девятое и тридцатое. Если месяц был коротким, вместо тридцатого числа обряд совершался двадцать седьмого. Кто-то из знакомых решил, что эти числа запомнить слишком трудно из-за полной бессвязности и предложил записать их по-иному, в виде двух фраз: «Единица, восьмерка, четверка и еще пятерка с восьмеркой; тройка, четверка, восьмерка и еще девятка с десяткой»! Эти две фразы легко читались, а потому забыть их было совершенно невозможно. Была в этой привычке богача Дацина одна особенность, свидетельствовавшая о том, что бодхисаттва Чжуньти – божество весьма диковинное и любопытное. Вряд ли случайно то, что в дни поста кто-то непременно звал Дацина на пирушку и, наоборот, когда он не постился, его на пиршество никто не приглашал.