Эшли Марч - Соблазнить герцогиню

• Название: Соблазнить герцогиню
• Автор: Эшли Марч
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39574-1, 978-5-4215-2959-0

Шарлотта, герцогиня Радерфорд, — самая скандальная дама лондонского света. Она играет в азартные игры, посещает сомнительные заведения, флиртует с мужчинами, — словом, делает все, чтобы супруг — Филипп Берджес — потребовал развода. А как еще отомстить тому, кого она безумно любила, но кто ее глубоко разочаровал?

Однако Филипп не так-то прост. Он понимает, что жестоко поступил с Шарлоттой, женившись на ней лишь для того, чтобы отомстить ее семье. Но с годами жажда возмездия превратилась в пылкую страсть, и теперь герцог мечтает заново завлечь жену в сети соблазна.

---

Тут снова раздался стук.

— Войдите! — крикнул герцог.

Дверь открылась, и вошел дворецкий. Поклонившись, он сообщил:

— Я расспросил слугу, ваша светлость.

— И что же он сказал?

— Хотя он специально не обращал внимания на выражение лица ее светлости, он все же помнит, что она в последнее время выглядела весьма серьезной. Именно так он выразился.

— Серьезной? — переспросил Филипп.

Дворецкий кивнул:

— Совершенно верно, ваша светлость.

— Ну… а была ли она радостной? Или может быть, грустной?

— Нет, не была ваша светлость. Только серьезной. Правда, еще и хмурилась в Гайд-парке, как я уже упоминал.

Поднявшись из-за стола, Филипп снова прошелся по комнате. Почему же Шарлотта была «серьезной»? Что это могло означать? В сущности, это совершенно ничего не означало. Потому что человек может быть серьезным по самым разным причинам. Может, например, просто задуматься о чем-то. Конечно, слуге следовало обратить внимание на ее глаза, на чудесные сапфировые глаза… Они могли искриться, блестеть, мерцать… Могли сверкать от ярости или становиться нежными… И лишь дважды в ее глазах не было совершенно никаких эмоций. Первый раз — наутро после свадьбы, когда он сказал, что не любит ее. И второй раз — когда сказал ей, что вовсе не собирался с ней разводиться. И этот ее абсолютно пустой взгляд будет преследовать его всю жизнь.

— Что ж, Фэллон, ты свободен, — сказал Филипп.

Когда дверь за дворецким закрылась, он опять уселся за стол и, взяв бумагу, перо и чернила, надолго задумался.

Лежа на диване в своей спальне в доме лорда Северли, Шарлотта в который уже раз перечитывала стихи Филиппа. Листок она держала перед собой, хотя давно уже выучила все стихотворение наизусть.

— И свет ее неистовый влечет меня… — прошептала она, закрыв глаза. — Влечет ее сияющее…

— Чем ты занимаешься? — послышался вдруг голос Эммы.

Шарлотта вздрогнула от неожиданности. Взглянув на подругу, пробурчала:

— Надо стучать. Неужели я прошу так много?

Эмма с улыбкой уселась на диван рядом с подругой.

— Знаешь, я, может быть, и стучала бы, но… Видишь ли, когда я вхожу без стука, я делаю множество интересных открытий. Например, три дня назад я обнаружила одну из наших горничных в пылких объятиях нашего кучера. Это произошло, когда я, не постучавшись, вошла в одну из комнат в восточном крыле дома.

Шарлотта взглянула на подругу с некоторым удивлением:

— Ты что же, все время этим занимаешься? Входишь во все комнаты без стука? А когда же ты пишешь свой роман? Неужели по ночам?

Эмма молча пожала плечами.

— Так когда же? — допытывалась Шарлотта.

Подруга по-прежнему молчала. Окинув взглядом комнату, она, казалось, о чем-то задумалась. Шарлотта же спросила себя: «Может, она решила, что у меня тут где-то прячется кучер?»

Тут Эмма тяжко вздохнула и наконец заявила:

— К сожалению, я убила своего главного героя.

Шарлотта взглянула на нее с любопытством:

— Что же теперь?.. Как же ты без главного героя?..

— В том-то и дело. — Эмма снова вздохнула. — Без него я никак не могу. Поэтому и хожу все дни по дому.

Шарлотта невольно улыбнулась:

— Какая же ты неосмотрительная.

— Вообще-то я с самого начала собиралась убить его, — оживилась Эмма. — Но, к сожалению, поторопилась.

— Можно воскресить его, а потом снова уничтожить, — предложила Шарлотта.

Эмма замерла на мгновение. Потом, захлопав в ладоши, воскликнула:

— Замечательно, дорогая! Вот за это я и люблю тебя!

Поцеловав подругу, Эмма вскочила с дивана и бросилась к двери. У порога вдруг остановилась и сказала:

— Да, чуть не забыла… Тебя внизу ожидает какой-то человек. — С этими словами Эмма выскочила из комнаты.

Шарлотта в недоумении уставилась на закрывшуюся за подругой дверь. Ожидает человек? Что бы это значило? Может, Филипп? Но почему же Эмма так прямо и не сказала?

«Нет, едва ли это Филипп», — подумала Шарлотта. И все же, не удержавшись, взглянула на себя в зеркало и поправила прическу. Затем решительно направилась к двери.

Само собой разумеется, что человек, ожидавший в гостиной, Филиппом не оказался. Но все-таки Шарлотта заставила себя улыбнуться.

О, мистер Лессер! — воскликнула она. — Как я рада вас видеть! Но… Простите, а почему вы здесь?

— Добрый день, ваша светлость. — Учитель вежливо поклонился. Выпрямившись, поправил на носу очки и пояснил: — Видите ли, его светлость отправил меня сюда, чтобы я продолжил уроки.

— Он… отправил? — пробормотала Шарлотта; она совершенно ничего не понимала.

Действительно, с какой стати Филипп вдруг попросил учителя продолжить обучение? Ведь он уже подал прошение о разводе, предпринял первый шаг к разрыву их отношений…

Понимая, что задает глупейший вопрос, Шарлотта спросила:

— Значит, вас прислал мой муж герцог Радерфорд?

Учитель тут же закивал:

— Да-да, совершенно верно. Что ж, начнем? Его светлость сказал мне, что вы взяли арфу с собой…

— Э-э… да, конечно. Пожалуйста, идите за мной.

Шарлотта отвела мистера Лессера в музыкальную комнату лорда Северли.

— Хотя я должна сказать вам, что в последнее время не так уж много играла, — сказала она, усаживаясь рядом, с инструментом.

На самом же деле она вообще не прикасалась к инструменту с тех пор, как уехала из Рутвен-Мэнора. Вернее, только прикоснулась, не более того. Однажды ночью, когда не удавалось заснуть, Шарлотта на цыпочках спустилась в музыкальную комнату и уселась за арфу. Положив пальцы на струны, она сделала глубокий вдох… и этим все закончилось. Она не могла заставить себя делать то, что делала в Рутвен-Мэноре. Просто сидела перед арфой — возможно, более часа — и думала о Филиппе, о том, что ей придется с ним расстаться.

Увы, то же самое происходило и сейчас. Шарлотта вдруг поняла, что может думать только о Филиппе, только о нем. Более того, она не могла даже прикасаться к инструменту — руки ее начинали дрожать, когда она всего лишь смотрела на него…

Но мистер Лессер, казалось, не замечал ее состояния. Или делал вид, что не замечал. Откашлявшись, он проговорил:

— Что ж, начнем с гаммы. Надеюсь, вы это упражнение помните…

Шарлотта кивнула и, сделав над собой усилие, прикоснулась к инструменту.

Исполняя первую гамму, она вспоминала, как Филипп наблюдал за ее уроками и как расхаживал по музыкальной комнате в Рутвен-Мэноре. Тогда от его взгляда ей становилось жарко — казалось, он обжигал ее взглядом своих серебристых глаз…

Тут Мистер Лессер вздохнул и с некоторым раздражением проговорил:

— Вам надо сосредоточиться, мидели.

— Да, вы правы, — кивнула Шарлотта. — Но почему-то… никак не получается.

Мистер Лессер прошелся по комнате. Вернувшись к Шарлотте, внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Ваша светлость, я должен задать вам один вопрос. Скажите, почему вы хотите играть на арфе? Собираетесь дать грандиозный концерт, чтобы произвести впечатление на знакомых?

Шарлотта в изумлении посмотрела на учителя: дать концерт? Какая нелепая идея.

— Нет. — Она покачала головой.

— Тогда для удовольствия мужа? — Она не успела ответить — покачав головой, мистер Лессер пробормотал: — Хотя… конечно же, нет. Ведь вы — здесь, а он… — Учитель кивнул в сторону окон. — А он где-то там.

Шарлотта поджала губы.

А мистер Лессер, расхаживая по комнате, продолжал:

— Но если не для друзей и не для мужа, могу ли я предположить, ваша светлость, что вы учитесь играть для себя? — Он пристально смотрел на нее в ожидании ответа.

Шарлотта едва заметно кивнула:

— Можно сказать и так, мистер Лессер. Да, пожалуй, что для себя.

Он улыбнулся и снова к ней приблизился:

— Что ж, очень хорошо, ваша светлость. Тогда — гаммы. Еще раз, пожалуйста.

Шарлотта водила пальцами по струнам, переходя от одной гаммы к другой, но в какой-то момент она вдруг услышала, как мистер Лессер шепотом возносит молитвы Всевышнему. Было ясно, что у нее ничего не получалось, но учитель, как ни странно, не останавливал ее.

По-прежнему думая о Филиппе, она стала вспоминать, как горели его глаза, когда он дарил ей арфу, и как он подбадривал ее, когда она училась играть.

А на музыкальном вечере он просил ее простить его.

И в тот момент ей казалось, что она давно уже его простила. Но почему же она не сказала ему об этом? Чего боялась?

Закончив последнюю гамму, Шарлотта повернулась к учителю:

— Мистер Лессер, а вы не знаете, почему он послал вас сюда? Он сказал вам, сколько еще времени вы будете обучать меня?

Мистер Лессер пожал плечами:

— На этот вопрос я не могу ответить. Я получил от него записку с просьбой прийти к вам сегодня, вот и все. И я должен встретиться с ним завтра, когда он вернется в Лондон.