Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 01-11

• Название: Суд времени. Выпуски № 01-11
• Автор: Сергей Кургинян
• Жанр: Политика

«Суд времени» — телевизионное шоу в стиле судебного телезаседания. Выходило на Пятом канале с 19 июля по 30 декабря 2010 года. На каждом заседании эксперты рассматривали какое-либо историческое событие (личность), повлиявшее на современную Россию.

01. «Беловежское соглашение»: катастрофа или меньшее из зол?

02. Гай Юлий Цезарь: губитель республики или спаситель государства?

03. Гайдар: созидатель или разрушитель?

04. Коллективизация это преступная авантюра или страшная необходимость?

05. События осени 93-го года — выход из тупика или крах демократического проекта в России

06. Николай II — достойный правитель или лидер, приведший страну к краху?

07. Присоединение Прибалтики к Советскому Союзу — выигрыш или проигрыш?

08. Михаил Тухачевский — несостоявшийся Бонапарт или рядовая жертва сталинского террора?

09. Октябрь 1917 года — большевики спасли или погубили Россию?

11. ГКЧП 1991 года — путч или попытка избежать распада страны?

---

Челноков: Да нет, я прекрасно знаю, почему они провалились…

Млечин: Секундочку. Я уже понял. Вы знаете, просто не участвовали — Вам не надо было.

Кургинян: Но Вы же тоже знаете, хотя там не участвовали.

Млечин: Я задаю вопрос!

Челноков: Замечательно совершенно!

Млечин: Я задаю вопрос!

Сванидзе: Секундочку! Секундочку, господа! Леонид Михайлович, на самом деле я в данном случае считаю, что возражение корректно…

Млечин: Но я же задаю вопрос!

Сванидзе: …для того, чтобы знать причину провала переговоров, не обязательно в них участвовать…

Млечин: Ну, может быть…

Сванидзе: …согласитесь.

Кургинян: Чтобы знать вождя, не надо спать с вождем.

Млечин: Я Вам сочувствую, если у Вас такие мысли.

Кургинян: Это не я сказал, наверное, Вы знаете.

Млечин: Хорошо. Могу следующий вопрос?

Сванидзе: Да, прошу Вас.

Млечин: Вы назвали цифру убитых большую, да? Вы располагаете для этого документальным исследованием? Вы проводили расследование, или Вы сами считали, я прошу прощения. Откуда у Вас такие познания?

Челноков: Точная цифра никогда не будет известна. Трупы вывозились на рефрижераторах, трупы вывозились на баржах. Вы знаете тот факт, что Белый дом горел в течение суток, и в него не пускали пожарных? Вам знаком этот факт, уважаемый товарищ писатель?

Млечин: Можно я задам вопрос, да? Вы видели, как вывозили на рефрижераторах? Вы свидетель этого всего? Вы наблюдали? Откуда у вас эти сведения?

Челноков: Я свидетель тому, как рядом со мной падали замертво люди, и не один человек.

Млечин: Да, нет, конечно, погибло 146 человек. Это точные данные.

Челноков: Да, не полторы тысячи рядом со мной упали, но не один, отнюдь. Вот так же, как находились рядом мои коллеги.

Млечин: Ваша честь, можно я задам вопрос? То есть рассказы о рефрижераторах — все это показания с чужих слов, верно? Вы сами этого не видели, правда, ведь?

Челноков: Ну, вот судья вам блестяще ответил — Вы сами тоже много не видели.

Млечин: Благодарю Вас, да.

Сванидзе: Спасибо. Спасибо…

Челноков: Очень многого.

Сванидзе: Я хочу задать уточняющий вопрос и хочу его задать Олегу Румянцеву. Погиб ли во время этих событий кто-нибудь из депутатов Верховного Совета?

Румянцев: Депутатов погибших не было. По данным московской комиссии погибло 152 человека. По данным следственной бригады Генеральной прокуратуры на 24 мая 94-го года следствие не располагало данными, точными данными о числе погибших внутри Белого дома. 152 — заметьте, при этом генпрокуратура говорила, что нет данных. Есть очень серьезные основания предполагать, что концы были спрятаны в воду. Михаил Борисович видел…

Сванидзе: …что их было больше.

Румянцев: Да…

Сванидзе: …но точно сколько — неизвестно.

Румянцев: Да…я сам видел несколько человек. Когда Руцкой разговаривал не с Зорькиным, а с посольствами. Я, в частности, так получилось, я знаю венгерский язык, я звонил венгерскому послу из кабинета Руцкого, прячась за столом и поставленной банкеткой. Раздалось несколько снайперских выстрелов, был ранен конкретно на моих глазах человек, который стоял буквально за мной в кабинете Руцкого.

Сванидзе: Спасибо. Почему не удались переговоры, на Ваш взгляд?

Румянцев: Примерно 27 — 28-го сентября по поручению и просьбе Руцкого и Хасбулатова — они, зная мои политические связи, мой политический вес, я до последнего времени находился, безусловно, в демократическом лагере, но остался в Верховном Совете и в здании Белого дома, потому что я был против узурпации власти состоявшейся. Они просили меня…

Сванидзе: Секундочку, секундочку. Я сейчас дам Вам продолжить. Я Вам задал вопрос, я заинтересован в Вашем ответе. Я просто прошу вывести — у нас есть доказательство суда — синхрон Хасбулатова.

Материалы по делу.

На экране в студии Хасбулатов Р.: «Видите ли, Хасбулатов проявил несговорчивость. Никаких попыток с их стороны не было. Ни Ельцин не пытался со мной переговорить, ни Черномырдин. Вот мне звонит Илюшин и говорит, что на Ленинском проспекте в доме приемов ждет Ельцина. Я приехал к нему. Весь двор оцеплен огромным количеством охранников Коржакова. Ну что делать — я повернулся и ушел. Они тщательно оберегали мою встречу с Ельциным, прекрасно зная, что когда мы вдвоем встречаемся, не было вопроса и не было ни одной встречи, когда мы бы не договаривались. То есть, вот те люди, которые привели к этому событию трагическому, а, точнее, к преступному, они сознательно толкали этого, в общем-то, нездорового человека, больного человека на принятие вот таких крайних мер. То есть я не мог с ним переговорить. Я уже, когда получил этот указ, тут же начал звонить. „Соедините меня с ним!“ Не соединяют. Говорят: „Не могу соединить, он выехал“. Ну, при чем тут „выехал — не выехал“, у нас же связь круглосуточная, ежеминутная, ежесекундная и т. д. Не соединили. И через час, ровно через час после этого вся связь была вырублена. Все — полностью! Кто-то, я не знаю, не буду называть фамилию, говорил: „Да нет, у Хасбулатова была связь всегда!“ Это такая наглая ложь. Вся связь была вырублена».

Сванидзе: Спасибо. Да, я специально вывел это в эфир, потому что, на мой взгляд, это интересно, и прозвучал, кстати, некий новый мотив. Уже не Ельцин, а кто-то из его окружения… не Сергей ли Александрович Филатов?

Румянцев: Я хотел бы сказать, Николай Карлович…

Кургинян: Сергей Александрович не мог вырубить связь.

Румянцев: Я, в принципе, против демонизации фигуры Ельцина. К огромному сожалению, он был очень сильно подвержен влиянию со стороны части своего окружения. Я, как мог, боролся за влияние на Бориса Николаевича до последнего времени, но потом решил остаться с Верховным Советом и Съездом. Николай Карлович, 28-го сентября я получил поручение…

Сванидзе: Но ближайшее окружение — это тогда был, наверное, прежде всего, генерал Коржаков, я думаю.

Румянцев: …поручение и просьбу вице-президента Руцкого и спикера парламента Хасбулатова начать серию переговоров. За 28 — 30-е сентября мне удалось лично переговорить с Горбачевым, Зорькиным, Черномырдиным, Лобовым, Ериным, Грачевым, Миграняном, Саттаровым — двумя советниками Ельцина, сам Ельцин, к сожалению, отказался от встречи, с Камчатовым, Илюмжиновым, патриархом Алексием II, митрополитом Кириллом…

Сванидзе: Не перечисляйте всех.

Румянцев: Очень много этих людей, были проведены серьезные переговоры. И мне врезалась в память встреча с Лобовым, секретарем Совета безопасности тогда. Я говорю: «Олег Иванович, скажите, будет политическое решение?» Заметьте, 28 — 30-е сентября, в один из этих дней. Он берет блокнот и пишет: «Олег, увы! Политического решения не будет». Это мне пишет один из ближайших <к Ельцину> человек и человек, которого я уважал.

Сванидзе: Спасибо.

Румянцев: Это очень важное обстоятельство.

Сванидзе: Спасибо, Олег Германович. Переходим к следующему вопросу наших слушаний. Я предлагаю ответить на него обеим сторонам. «Кто и зачем спровоцировал кровавые беспорядки в Москве?» Пожалуйста, сторона защиты.

Млечин: Могу ли я попросить вывести нам доказательство, одно из представленных защитой, выступление Лии Ахеджаковой в те дни по телевидению?

Сванидзе: Прошу вас, доказательство защиты, Лия Ахеджакова.

Материалы по делу.

На экране в студии Лия Ахеджакова: «Убивают наше мирное население, убивают милиционеров, которые должны нас защищать и защищают нас. И они защищают нас не от воров, не от убийц, не от грабителей, не от насильников. Они нас защищают от тех, кто защищает Конституцию. Что же это за проклятая Конституция! А где наша армия? Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции? Друзья мои, проснитесь, не спите! Сегодня ночью решается судьба несчастной России, нашей несчастной Родины. Наша несчастная Родина в опасности! Не спите! Нам грозят страшные вещи — опять придут коммунисты!»

Млечин: Благодарю Вас. Мы представили это доказательство, чтобы было понятно, что происходило в тот момент. У нас есть свидетели, очевидцы тех событий. Андрей Морозов, журналист «Московского Комсомольца» в ту пору находился рядом там. Скажите, кто там был в Белом доме?

Андрей Морозов, журналист: Ваша честь, мне встать или можно сидя?

Сванидзе: Да, лучше встать.