Митрополит Сурожский - Воскресные проповеди

• Название: Воскресные проповеди
• Автор: Митрополит Сурожский
• Жанр: Религия

Собрание воскресных проповедей Антония Сурожского. Владыка известен прежде всего своим словом, проповедью Евангелия современным людям, одновременно очень простой, внятной всякому, но и глубокой.

Антоний Сурожский, как известно читал проповеди не по бумажке. Так повелось с самого начала его служения в Англии. Плохо зная английский язык Антоний Сурожский когда-то в начале своего служения читал заранее подготовленную проповедь. Вышло очень скучно. Ему посоветовали импровизировать. «Но ведь выйдет смешно» - возразил будущий великий проповедник. «Это хорошо, люди будут слушать» - был ответ. С тех пор Антоний Сурожкий всегда говорил сам, без заранее заготовленного текста. Именно проповеди - основная часть наследия Антония Сурожского, действительно живые, искренние и вместе с тем очень глубокие. Проповеди Антония Сурожского донесли современным людям Православную веру в её святоотеческой чистоте, сохраняя евангельскую простоту и глубину.

«За последние лет 25, вероятно, я положил себе правилом заранее не прочитывать Евангелие, которое будет читаться за службой. Разумеется, все эти чтения я все равно знаю почти наизусть, так что это не бывает „вдруг“ совсем неизвестное благовестие: но я стараюсь читать его вслух народу, потом продолжать служить литургию и дать этому тексту дойти глубоко до меня. Опыт мне показывает, что каждый раз евангельское слово рождает какой-то ответ, и я тогда просто, выходя на проповедь, говорю: „Мы читали то-то, и вот что я хочу вам сказать об этом...“ – именно то, что меня задело.

Один раз было – как вам сказать? – очень печально. Я был в миноре, усталый, я прочел текст, и он до меня не дошел. И в течение всей службы я переживал с ужасом тот факт, что Господь ко мне обратился со Своим словом, а у меня ничего не дрогнуло в душе. Когда пришло время проповедовать (я всегда проповедую перед отпустом), я вышел и сказал: „Вот что случилось. Вы понимаете, какой это ужас: Господь мне говорит какие-то слова, а все, что я могу Ему ответить, это: Не доходит, мне нечего Тебе отвечать. Слова как будто падают на каменную почву...“ Я сказал так, и это тоже была проповедь, причем такая, которая соответствует опыту многих. Несколько человек из прихожан говорили мне: „Спасибо, что Вы это сказали, потому что и с нами это бывает, но мы никогда не посмели бы это высказать“.»

Интернет-издание Электронная библиотека «Митрополит Сурожский Антоний» (mitras.ru/).

---

И вот дальше нам дано слово, предостережение святого Иоанна Богослова в одном из его Посланий: если кто говорит «я люблю Бога», но не любит своего ближнего, тот лжет; потому что как может он говорить о любви к Богу невидимому, неосязаемому, когда он даже неспособен любить своего ближнего, который конкретен, осязаем, чья нужда вопиет к нему, чья любовь предложена, подчас так щедро, подчас так робко?

И вот вторая заповедь Христа, второе слово жизни, которое Он нам предлагает: если ты хочешь научиться, как любить Бога, хотя бы зачаточно, – научись любить своего ближнего. Но как? Тотчас же, в нашей заносчивости, мы думаем, как бы нам возлюбить ближнего великодушно, героически, жертвенно: Христос же говорит: «Люби ближнего, как самого себя». Что это означает?

Прежде всего, на самом простом материальном уровне, это означает, что чем бы ты ни обладал, чем бы ты ни пользовался от жизни, позаботься, чтобы хоть один человек, один-единственный человек получил бы от тебя столько же, сколько ты берешь от жизни... И это может нас повести очень-очень далеко, потому что ничего подобного мы не делаем. Если подумать о том, сколько мы берем, и берем, и берем, и требуем, и снова требуем, а потом сказать: Хорошо! Каждое мое требование – требование моего ближнего; все, что я беру – должно быть дано той же мерой моему ближнему, хотя бы одному человеку! – то как щедра была бы жизнь! И если мы научимся этому, то очень возможно, что мы научимся любить и Бога.

И сегодняшнее Евангелие нам дает указание об этом: любить нашего ближнего, любить даже самого дорогого из ближних всем сердцем, щедро мне (и каждому из нас) мешает моя сосредоточенность на себе самом. Нет другого пути, чтобы научиться любить кого бы то ни было, кроме как отрешиться от себя.

И именно это говорит Христос: отвернись от себя! «Отвернуться от себя» означает именно это: вместо того чтобы жить для себя, не глядя ни на что другое, не сосредотачиваясь ни на чем другом – отвернись, посмотри, как широка жизнь, как глубока, как богата! Отвернись от себя и посмотри; вглядись в человеческие лица, вглядись в человеческие обстоятельства: вглядись в человеческие нужды, вглядись в человеческую радость! Посмотри и увидь! – и оторвись от себя самого. И тогда ты сможешь увидеть других, какими они есть, видеть их нужду, видеть их голод, их радость, их нищетность, – и тогда ты сумеешь дать, дать. Сначала немножко: а потом чем больше ты будешь давать, тем больше сможешь давать, и любить, как любишь самого себя, той же мерой. Каждый из нас жаждет полноты жизни, исполнения, чуда жизни, – дадим его другому!

И когда мы научимся отворачиваться от себя, чтобы давать другим, мы увидим, что наше сердце стало способным повернуться к Богу открыто, любовно, благодарно, радостно!

Это начало: эта заповедь Христа «люби ближнего, как самого себя», дана слабейшим из нас, потому что каждый из нас, в конечном итоге, никого не любит лучше, чем самого себя, самоё себя. Так что вот самая простая мера. Мы знаем, что нам делать! Мы знаем, как, сколько, с какой полнотой – так сделаем же! И тогда, освободившись от порабощения, от рабства самим себе, мы увидим, как широко наше сердце, как сильно и как многих мы можем любить, и как мы можем начать любить Бога истинно, всем нашим умом, всем нашим сердцем, всей нашей силой любви в нашей хрупкости. Потому что не сила составляет сущность любви, а хрупкость, уязвимость того, той, кто отдает себя щедро, застенчиво, радостно. Аминь.

1 октября 1989 г.

Неделя 16-я по Пятидесятнице. Притча о талантах

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Прочитанная сегодня притча о талантах – одно из целого ряда пророческих предупреждений и приточных сказаний Христа о грядущем Суде. Если прочесть 24 и 25 главы Евангелия от Матфея, откуда и взята сегодняшняя притча , то мы видим, что Спаситель предупреждает нас о трех основных опасностях, которые могут привести нас к суду неготовыми. Первая опасность – это беспечность, вторая – малодушие, а третья – жизнь, недостойная человека по нечуткости и бесчеловечности.

Беспечность описана Христом в трех притчах: первая – это беспечность благодушная, веселая, беспечность, которую мы считаем естественной. Христос говорит: Бдите, потому что суд, день Господень, придет внезапно, как он пришел в дни Ноевы. Тогда люди и пили, и ели, и замуж выходили, и ни о чем не думали большем, чем земля, чем каждодневная их радость жизни, а суд Господень нарастал и в какой-то день разразился гневом и потопом. Будет и позже так: две женщины будут работать у жернова – одна возьмется, другая оставится: два человека будут в поле – один возьмется, другой оставится... Эта беспечность – такая нам обычная, привычная, родная, благодушная, веселая, радующаяся на жизнь и забывающая, что жизнь не такая плоская, а что она глубокая, бездонная, что она уходит в вечность.

Другая беспечность – злая беспечность, которая пользуется тем, что Бог, как будто, не спешит прийти на расправу; но апостол Петр говорит, что Бог медлит, потому что долготерпит о нас... В притче Господней в этой 24 главе говорится о слуге, который был послан надзирателем над другими. Ему было поручено следить, чтобы им было хорошо жить в доме их господина, даже когда его нет, когда он сам не может видеть их жизнь и позаботиться о их нуждах. А раб этот подумал: «Не скоро еще придет господин; я буду пить, есть, веселиться, а рабов буду гнать и бить, я – господин», – воображая, будто они в его власти, будто в отсутствие господне его достоинство – господское. А господин вернулся, когда не ждали его, и застиг неверного раба в его неправде, и изгнал. Это – вторая беспечность, греховная, злая, которая нам тоже обычна. Мы тоже не спешим меняться на добро, потому что Господь за горами, суд далек. Мы не спешим творить добро, потому что еще есть время; когда-нибудь, когда мы устанем от зла, то успеем еще к добру вернуться, – а День Господень идет и идет на нас, и в какой-то день, какой-то час встанет суд перед нами и мы – перед судом.

Есть и еще одна беспечность, которую Господь описывает в притче о десяти девах, из которых пять были умные, а пять – безумные. Это беспечность сонливая, беспечность, которая надеется, что все еще успеется: жить, любить, исправиться еще успеется. Не придет же Бог во время ночной стражи, – можно еще подремать, помечтать и опомниться когда-нибудь, когда придут какие-то предвестники суда... А суд приходит в ночи, потому что спящему всякий час – ночь, и застигает врасплох.

Вот беспечность веселая, добродушная, как будто и не злая: беспечность безответственная, злонамеренная, жадная, злая: и беспечность опять-таки страшно нам обычная: завтра все успеется, а сегодня помечтаем... Это первая группа предупреждений Господних.

А дальше – притча о талантах. Господь дает каждому дарование в меру его сил и призывает принести плод такой же богатый, как богаты сами дарования. И часто мы ничего с этими дарованиями не делаем: нам дается ум – но этот ум мы не обогащаем ничем: нам дается чуткое сердце – но это сердце остается только как возможность чуткости, а на деле дремлет в себялюбии, коснеет; дается нам воля, порой сильная, которая остается бесплодно-бесцельной. Много нам дается, что мы храним в том виде, как Бог дал, а плода – никакого. Почему?

Не всегда по беспечности, а порой потому что нами овладело малодушие, трусливость. Нам кажется (и так оно и есть), что чтобы чего-то достичь, надо всем рискнуть: покоем, обеспеченностью, отношениями, жизнью, – всем, или хотя бы чем-нибудь; и мы думаем: нет, верну я Господу то, что Он мне дал, но рискнуть потерять себя и ответить перед Богом – нет... А когда суд приходит, оказывается, что когда-то нам данное нашим никогда не было, а все время оставалось Господним. И часто Господь вернет это Себе и отдаст тому, кто был готов рисковать жизнью, и покоем, и обеспеченностью, и всем телом и душой, чтобы принести плод, чтобы не быть заживо мертвым, но быть живым и животворящим.

И наконец, притча, которую мы читаем перед самым Великим постом, об овцах и козлищах, о последнем суде. О чем этот суд? Не о том, что мы не имели каких-то великих откровений, а о том, что мы не были просто людьми, не могли сердцем человеческим, плотяньм, живым отозваться на нужды, на горе, на боль другого человека, на грозящую ему опасность. Кто не может быть человеком на земле, тот не может быть человеком и на небе; кто в малом не может быть человеком, тот никогда не вырастет в меру Человека Иисуса Христа.

В этом предупреждение Господне о суде: суд не в том, что Господь придет и это страшно будет, а в том, что Он придет, и будет так жалко и так больно, что мы прожили жизнь, так и не став человеком: по трусости, сонливости, себялюбивой злобе или просто забывчивой беспечности. Суд в том, что мы иногда проживем всю жизнь, не заметив, что она глубока, просторна, что жизнь ключом бьет из глубин Божиих и уносит нас в эти глубины.