Владимир Голышев - Лыжнег

• Название: Лыжнег
• Автор: Владимир Голышев
• Жанр: Драматургия

---

По мере его удаления свет гаснет. А в том месте, где прежде располагалась палата, в свете прожектора появляется человек в дорогом сверхсовременном лыжном костюме яркой кричащей расцветки. На голове – шапочка. На глазах – очки. Подбородок утоплен в вороте куртки (есть у него борода или нет – не понятно). В руках – палки. На ногах – лыжи. Когда лыжник начинает говорить, становится понятно, что это – патриарх Кирилл.

Лыжник осторожно переступает с места на место – боком – будто готовится к скоростному спуску. Слышны характерные звуки – шум ветра, скрип снега под лыжами, выкрики инструктора, смех туристов.

Из-за правой кулисы появляется Илларион и идёт в направлении лыжника. Одет Илларион консервативно – пальто с меховым воротником, шапка-пирожок, кожаная папка. Идёт он, слегка подавшись вперед, пряча лицо от ветра. Дойдя до лыжника, Илларион незаметно становится на небольшую платформу с колесиками на рельсах (прикреплённый к ней трос ведет за кулисы). Лыжник поворачивается в его сторону.

Кирилл (недовольно): Ты чего так вырядился?

Илларион: Я на два слова.

Кирилл (нетерпеливо): Ну?

Илларион: Виделся с нашим пациентом.

Кирилл: И как?

Илларион: Общее впечатление положительное. Человек достойный.

Кирилл: Похож?

Илларион (задумчиво): Внешнее сходство поразительное… Во взгляде, конечно, присутствует некоторая не свойственная Вашему Святейшеству суетливость, легковесность…

Кирилл (важно): Ну, так и масштаб личности другой. Несоизмеримый…

Илларион (продолжает): …Но в целом, очень пристойно. Очень.

Кирилл (нетерпеливо): Когда?

Илларион: Медики два месяца просят на доводку.

Кирилл тяжело вздыхает и качает головой.

Кирилл (с болью): Невозможно, немыслимо донести до сознания людей праздных, изнеженных всю тяжесть креста патриаршего служения!.. (Иллариону, другим тоном) Куда намылился?

Илларион (мнется): В Зальцбург. На мо́цартовский…

Кирилл (не дослушав, с усмешкой): Ну, хоть не в Куршавель! И на том спасибо. (нравоучительно) Австрийские Альпы – для пенсионеров. Настоящий качественный спуск – только здесь!

Илларион (пожимая плечами): А Владимир Владимирович в последнее время всё больше на Красной Поляне. Там, говорят, что-то удивительное соорудили. Склон хребта Псеха́ко. «Газпром» постарался.

Кирилл (строго): Почему я узнаю об этом только сейчас?!.. (обижено) Ну вот, всё настроение испортил…

Отворачивается и насуплено молчит.

(сквозь зубы) Ладно. Выясни: что к чему. Вернусь – доложишь.

Лыжник переступает с места на место, поворачивается к Иллариону спиной. Отталкивается, сует лыжные палки под мышки и приседает, будто хочет покакать. Слышен свист ветра.

Платформа, на которой стоит Илларион, уезжает за кулисы. На сцене остается только лыжник, стремительно «летящий» с горы.

Занавес.

Акт второй

Сцена первая

Храм Христа Спасителя. Зал соборов. На стене массивный щит с надписью «ВСЕРОССИЙСКИЙ КОНГРЕСС РАЗВИТИЯ ДУХОВНОСТИ». В президиуме (слева направо): Берл Лазар, Светлана Медведева, протоиерей Всеволод Чаплин, муфтий Равиль Гайнутдин, глава РЖД Якунин и полный улыбчивый азиат в буддийской «спецодежде». Между Чаплиным и Медведевым свободный стул.

На трибуне патриарх Кирилл.

Кирилл: …Все мы помним прекрасные слова православного богослужебного чина: (декламирует) «Горе́ имеем сердца!» Как понимать этот вдохновенный призыв? (резко) Нет! Не призыв! (с нажимом) Напоминание!

«Мхатовская» пауза.

(пафосно) Устами священнослужителя сам Бог велит человеческому сердцу помнить о его высоком призвании!

Аплодисменты.

(продолжает) …А сердце человеческое не слышит. Почему? Потому что погрязло во зле! в грехе! в скверне, захлестнувшей мир подобно водам Всемирного Потопа! Торжество зла, которое все мы сегодня наблюдаем, влечет за собой те ужасные последствия, которые подробно описал апостол Иоанн. И наша с вами общая задача сегодня – (с нажимом) не допустить апокалипсиса! Пресечь зло! Остановить его наступление!

Аплодисменты.

Медведева (Чаплину, шепотом): Надо Дмитрия Анатольевича в известность поставить.

Чаплин (кивает): Безусловно. Глава государства не может оставаться в стороне.

Кирилл бросает в их сторону быстрый оценивающий взгляд.

Кирилл: Отдельное спасибо хочется сказать Дмитрию Анатольевичу Медведеву.

Бурные аплодисменты.

Заимствуя некоторые технические приспособления, наше руководство умело оберегает страну от нравственного разложения и культа наживы, характерного для стран Запада – этой цитадели греха… (с лукавой улыбкой) Но ведущая роль, конечно, должна принадлежать церкви! Тут двух мнений быть не может.

Аплодисменты.

Многое еще предстоит сделать, чтобы восстановить попранную справедливость… Иные спрашивают: что Русь делало Святой? И куда всё подевалось? А ведь всё просто…

Патриарх хитро прищуривается, расслабленно облокачивается о трибуну и, наклонившись к самому микрофону продолжает задушевным тоном.

Вот про Москву прежде говорили: сорок сороков. (поясняет) Православных храмов в городе было столько. Давайте посчитаем…

Быстрым движением достает айфон и включает калькулятор. Светлана Медведева с озабоченным видом тоже лезет в сумочку за айфоном.

(торжествующе) Тысяча шестьсот!!!.. А ведь жителей было в десять… нет! в двадцать раз меньше!..

Азартно тычет пальцем в айфон.

(поражённо) Тридцать две тысячи православных храмов!.. И это, не считая монастырей, подворий, домовых церквей!.. Таков, если можно так выразиться, прожиточный минимум современной Москвы. (заводится) И остальная страна должна стремиться к этой Богом установленной пропорции! Чтобы не допустить апокалипсис! Чтобы население духовно возрастало в страхе божием! В производительном труде! Чтобы укреплялась демография! Чтобы девушки не сосали это проклятое пиво!..

Овация. Одобрительные выкрики.

Медведева (Чаплину, сетует): А ведь будущие матери, между прочим.

Чаплин (кивает): Безусловно. Репродуктивная функция – это основа.

Кирилл: (продолжает, перекрывая шум)…Чтобы пресечь на корню весь этот разнузданный гей-парад!!!.. (другим тоном) Вот сейчас многие ругают крепостное право… И правильно, надо сказать, ругают! Что греха таить, бывало помещик-самодур позволял себе лишнее. Троекуров там… (сбивается и быстро подытоживает) Все мы читали русскую классику. Не мне вам рассказывать…

Берл Лазар и азиат, сидящие по краям, недоуменно переглядываются. Равиль Гайнутдин бросает на них быстрый насмешливый взгляд и с важным видом кивает – мол, «не знаю, как другие, а я всю русскую классику читал! от корки до корки!».

…Но о главном почему-то не говорят. А ведь в былые времена от трети до половины (!) крепостных крестьян трудилось на церковных землях! И это были самые современные, самые передовые хозяйства! Святая Русь весь мир кормила своим зерном и продуктами животноводства! А главное: крепостные сельхозпроизводители, под мудрым предводительством преподобных отцов наших (крестится) не пьянствовали, не воровали у свиноматок комбикорм. Жили богобоязненно, степенно. И демография была – дай Бог каждому!

Бурные продолжительные аплодисменты.

Кирилл снова хитро прищуривается и склоняется к микрофону.

Продажные журналисты из жёлтой прессы уже обрадовались. Заголовки сочиняют. «Патриарх призывает вернуть крепостное право»… Переврать, исказить, вырвать из контекста – это они умеют… (игриво) Вынужден вас разочаровать, господа безбожники. (чеканно) Не выйдет!.. Святая Церковь далека от подобных мечтаний. Хотя… почва для размышлений тут, безусловно, есть… (запальчиво) Простите, но воспитательную функцию труда никто не отменял! Есть же специальные учреждения… Ну, я не знаю… Детские дома, в которых содержатся вполне трудоспособные подростки. Колонии, наконец… Если человек оступился, может ему лучше богоугодным сельскохозяйственным трудом искупить свою вину, чем с матерыми преступниками? А?.. С другой стороны, церковь остро нуждается в рабочих руках на многочисленных стройках. До сорока сороков нам, как вы знаете, еще далеко…