Джин Квок - Девушка в переводе

• Название: Девушка в переводе
• Автор: Джин Квок
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86471-578-9

Кимберли с мамой эмигрировали из Гонконга в Америку и очутились вовсе не в экономическом раю, как ожидали, а в самом сердце Бруклина, в нью-йоркских трущобах. И теперь вся надежда только на Кимберли, поскольку мама совсем не знает английского. И вскоре у Кимберли начинается двойная жизнь. Днем она примерная американская школьница, а вечером — китайская рабыня, вкалывающая на маленькой фабрике с потогонной системой, и ее заработка едва хватает на еду и аренду убогой квартирки. Скрывая от всех и свою нищету, и то, что она тащит на себе семью, и свою любовь к юноше с фабрики, Кимберли день за днем учит язык, переводя свою жизнь с китайского на английский, возводя мост между двумя мирами, между прошлым и будущим. У Кимберли нет денег на новую одежду, на косметику и на прочие девичьи радости, но у нее есть способности и невероятная целеустремленность. Она не понимает многого в Америке, она растеряна, напугана, но она верит в себя и не собирается отступать.

---

— Старшая сестра, могу я поговорить с тобой?

Тетушка определенно ждала другой реакции. Лицо ее слегка вытянулось.

— Давайте пройдем в офис, — недовольно предложила она.

Открыто глазеть никто не осмелился, но множество взглядов украдкой провожало нас, пока мы шли к офису Дяди Боба. Женщины сидели за удивительными машинами, которые подшивали брюки и пришивали пуговицы, — я таких никогда не видела. И работали все в невероятном темпе.

Сквозь стеклянную дверь кабинета видно было сидящего за столом Дядю Боба. Тросточку он поставил у стены рядом с собой. Мы вошли, Тетя Пола прикрыла дверь.

— Первый день, а? — улыбнулся Дядя Боб.

Мы не успели рта раскрыть, как заговорила Тетя Пола.

— Простите, но у нас мало времени, — заявила она. — Я не могу допустить, чтобы другие рабочие подумали, будто я делаю поблажки своей семье.

— Конечно, — согласилась Ма. — Я знаю, что вы оба очень заняты и не видели квартиру, в которой мы поселились, но там не слишком чисто. — Ма имела в виду, что жилище ниже всяких норм. — И мне кажется, для А-Ким это место небезопасно.

— Ой, младшая сестра, не беспокойся. — В голосе Тети Полы было столько тепла и уверенности, что я невольно поверила ей. — Это временно. Пока не нашлось места, которое было бы вам по карману, ведь у вас так много расходов. Но у Мистера Н. есть еще дома, и как только появится место, за которое вы сможете платить, мы сразу же вас туда переселим.

Ма успокоилась прямо на глазах, и даже я заулыбалась.

— А теперь пойдемте, — продолжала Тетя Пола. — Нам лучше вернуться к работе, пока остальные не решили, что у нас тут семейная вечеринка.

— Удачи, — бросил нам вслед Дядя Боб.

Тетя Пола повела нас на рабочее место. По пути мы прошли мимо громадного стола, которого я прежде не заметила. Вокруг него суетились пожилые женщины и совсем маленькие ребятишки, обрезая торчащие нитки с готовых изделий.

— Они приходят за этот стол детьми и из-за него же выходят, уже став бабушками, — подмигнула тетя Пола. — Круговорот фабричной жизни.

Тут мы вступили в густое облако пара. Я ничего не видела, но поняла, что именно здесь находится источник жара. Четыре огромных паровых пресса были соединены с центральным кипятильником, который издавал пронзительный свист каждые несколько минут, выпуская пар. Рядом с каждым прессом стоял человек, он помещал одежду на подставку пресса, затем закрывал крышку — и новые клубы пара вырывались наружу. Отглаженную одежду укладывали на специальные козлы для «окончательной обработки», которая была обязанностью Ма. Стопки одежды непрерывно росли.

Наконец мы добрались до своего рабочего места. Оно оказалось просторнее, чем вся наша квартира. Длинный стол и гора отглаженных вещей, которые мы должны были развесить, рассортировать, перевязать лентой, прикрепить бирку и упаковать в пластиковый пакет. Тетя Пола оставила нас, предупредив напоследок, что отправка товара через несколько дней и она рассчитывает, что мы с Ма управимся вовремя.

Ма поспешно принялась развешивать готовые вещи и попросила меня разобрать по размерам брюки с длинной вешалки. Она протянула мне марлевую маску — квадратный кусок белой ткани, который следовало завязать за ушами. Мы находились рядом с гладильным цехом, и жара стояла адская. Но в маске совсем нечем было дышать, и через несколько минут я ее сняла. Ма свою тоже не стала надевать.

В мусорном контейнере я углядела скомканную китайскую газету и украдкой вытащила ее. Знакомые символы хоть немного подбадривали. Начав сортировку брюк, я разложила газету рядом, на пустой табуретке.

Не прошло и часа, как все поры на коже были забиты фабричной пылью. Паутина из красных нитей опутала мои руки, и, смахивая с лица пот, я оставляла грязные разводы. Ма постоянно протирала стол, за которым работала, но спустя несколько минут там уже лежал новый слой пыли, настолько толстый, что я вполне могла бы на нем порисовать, будь на это время. От каждого движения пыль хлопьями взмывала в воздух.

Посторонний запах, перебивая вонь полиэстера, коснулся моих ноздрей. Я обернулась. Рядом стоял мальчишка. Примерно моего роста, в старой белой футболке, но крепкие руки и плечи подсказывали, что парень, видимо, из драчунов. Глаза, глядящие из-под ровной линии густых бровей, были удивительного золотисто-карего цвета. Он, причмокивая, обгладывал жареное свиное ребрышко. Поблескивала хрустящая корочка, и я практически ощущала вкус ароматного сладковатого мяса.

— Ты до сих пор умеешь читать по-китайски, — качнул он головой в сторону газеты.

Я кивнула. Не уточнив, что только по-китайски и умею читать.

— А я все забыл. Мы живем в Америке уже пять лет, — похвастался он. — Ты, наверное, умная. Читаешь и все такое. — Это прозвучало не как комплимент, а, скорее, как вопрос.

Я решила быть честной.

— Читала когда-то.

Он поразмыслил мгновение.

— Хочешь кусочек?

Я заколебалась. У китайцев не принято есть чужую еду. В Гонконге мне никто ничего не предлагал.

Парнишка помахал целым ребрышком прямо перед моим носом:

— Ну, бери же.

— Спасибо. — И я решительно сунула мясо в рот. Вкус оказался таким же чудесным, как и аромат.

— Только не говори никому, — промычал он с полным ртом. — Я стащил это у Мамаши Гавс.

— У кого? — Я в недоумении уставилась на него. Свою долю ворованного я уже проглотила.

— У Сержанта.

Наверное, у меня все еще был удивленный вид.

— Мамаша Гавс, — вздохнул он. И поскреб шею точно имитируя привычку Тети Полы.

— Это моя тетя! — выдохнула я.

— Ой-е! — широко распахнул он глаза.

Но тут я рассмеялась, и он вместе со мной.

— Знаешь, вообще-то я не воришка. Просто мне нравится дразнить ее. Заходи ко мне в перерыве, туда, где нитки обрезают. Меня зовут Мэтт.

В свой следующий перерыв я заглянула к обрезчикам ниток. Худенькие старушки и дети проворно вертели в руках готовые изделия, специальными ножницами обрезая торчащие нити. Некоторым из ребятишек было лет по пять, не больше. Мэтт работал рядом с малышом в очках. Женщина — должно быть, их мать — сидела рядом. Ее большие розоватые очки едва прикрывали огромные мешки под глазами.

— Ты мальчик или девочка? — спросила она, коротко глянув в мою сторону.

Мэтт сдавленно хихикнул.

Я знала, что похожа на мальчишку — грудь совершенно плоская, волосы коротко подстрижены из-за вечной жары в Гонконге. Захотелось исчезнуть.

Второй мальчик миссис By, совсем крошечный лопоухий очкарик, не поднимал глаз. И все крутил в руках одну и ту же юбку, выискивая пропущенные нитки. На столе перед ним стоял игрушечный мотоцикл с картинкой американского индейца на бензобаке. Игрушка выглядела так, словно ее долго грызли и жевали.

— Привет, — обратилась я к малышу.

Мальчик не ответил, и тогда Мэтт, наклонившись, осторожно помахал ладонью перед его лицом. Потом сделал несколько знаков, напоминавших азбуку глухонемых. Малыш на миг вскинул голову и тут же потупился вновь. За это мгновение я успела разглядеть, что глаза его за стеклами очков странно расфокусированы.

— Парк не очень хорошо слышит, — пояснила миссис By.

— Ма, у меня перерыв, — объявил Мэтт, спрыгивая с табуретки. Обернувшись к Парку, он сделал еще несколько жестов. Наверное, спрашивал, не хочет ли Парк пойти с нами.

Парк никак не отреагировал, и Мэтт сказал:

— Он стесняется.

— Только не слишком долго, — попросила миссис By. — У нас очень много работы.

Некоторые из ребят, заметив, что мы освободились, потянулись в нашу сторону, и все вместе мы двинулись к аппарату с напитками у входа. Содовая стоила двадцать центов за бутылку, и позже я узнала, что мало кто покупал ее здесь — чересчур дорого, — но сама идея, что на удушающе жаркой фабрике можно достать прохладную газировку, была настолько заманчива, что пятачок у аппарата превратился в самое популярное место отдыха.

Я подозревала, что многие из ребят оказались на фабрике по тем же причинам, что и я. Официально они не числились работниками, но им больше некуда было идти, а родителям требовалась помощь. Ма объяснила, что платят здесь сдельно, а значит, работа, выполненная детьми, составляла существенную прибавку к доходам семьи. В школе я узнала, что сдельная оплата в Америке незаконна, но эти правила касались только белых, а не нас.

Прислонившись к тихо урчавшему аппарату, я наблюдала за Мэттом. Он, похоже, был лидером среди фабричных ребятишек всех возрастов — от четырехлетних до подростков. Для экономии Ма почти всю мою одежду шила сама, хотя и не слишком ловка была в этом деле, так что на мне была белая рубаха, сшитая вручную, в то время как на других детях — клевые футболки с английскими надписями вроде «Не забудь проголосовать». Они чередовали китайские слова с английскими, демонстрируя, какие они настоящие американцы, и, похоже, всем было известно, что я «только что из джонки». Новость о том, что Мамаша Гавс моя тетушка, вызвала бурное перешептывание, но Мэтт определенно взял меня под крыло, так что никто не посмел дразниться. И даже несмотря на тяжелую работу, я рада была оказаться вновь среди маленьких китайцев.