Рассел Миллер - Приключения Конан Дойла

• Название: Приключения Конан Дойла
• Автор: Рассел Миллер
• Издательство: Издательство КоЛибри, Азбука-Аттикус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03104-3

Артур Конан Дойл, создатель самого знаменитого в мире сыщика Шерлока Холмса, прожил долгую, насыщенную событиями жизнь, которая, как утверждает известный британский журналист Рассел Миллер, не менее увлекательна, чем приключения его любимого героя.

На протяжении всей своей жизни Артур Конан Дойл писал письма родственникам и друзьям. В этих письмах — его успехи, поражения, раздумья о людях, тех или иных событиях политической и общественной жизни. Расселу Миллеру выпала большая удача — ему удалось погрузиться в частную переписку писателя, ранее недоступную специалистам. Основываясь на этих документах, он создает яркий, живой образ писателя, личности противоречивой, но удивительно обаятельной и талантливой.

---

Острое чувство социальной справедливости убеждало Дойла, что все это в высшей степени нечестно. Он тут же провел аналогию со средневековыми рыцарями, бесстрашно бросавшимися спасать любую благородную даму, попавшую в беду. Поддерживая реформу бракоразводного законодательства, говорил он, современные рыцари могут спасти десятки тысяч таких дам, избавив их от “безнадежного пожизненного заключения в объятиях пропойцы, от положения рабыни в доме жестокого хозяина, от железных оков, удерживающих их рядом с преступником или безумцем”.

Чтобы разъяснить публике мотивы, побуждающие Союз заняться реформой закона о разводах, Дойл прибег к испытанному средству: он написал и издал брошюру. Там было сказано, что главные изменения, которых добиваются реформаторы, — это обеспечение равных прав для обоих полов, а также безусловное расторжение брака (кто бы ни был истцом), если один из супругов не жил с другим как минимум три года подряд. Кроме того, Дойл, не скрывавший симпатии к спиритуализму, а равно и антипатии к клерикалам, утверждал, что закон в его нынешнем виде — “это обреченная попытка найти компромисс между реальной жизнью и жесткими церковными догмами… Каждая религия имеет право, которого никто не оспаривает, предписывать своим приверженцам определенные нормы поведения. Но ни одна не имеет права навязывать их всему обществу в целом. Если церковники считают, что наши нынешние этические принципы должны соответствовать их собственной трактовке определенных слов, сказанных две тысячи лет назад, то это их личное дело”.

Еще больше взбесила духовенство его статья в “Дейли телеграф”, где среди прочего Дойл заметил, что связывать нерасторжимыми узами невинную девушку и горького пьяницу не только не по-божески, но и не по-человечески. Дойла сильно позабавило, что многие проповедники гневно клеймили его за отказ от христианских убеждений, за непонимание моральных и религиозных установлений института брака.

В результате деятельности Союза под руководством Дойла реформаторы добились того, что правительство создало Королевскую комиссию, которая в конце концов приняла принципиальное решение: “развод должен осуществляться на основании норм, одинаковых для представителей обоих полов”. Но преодолеть сопротивление церкви и изменить закон удалось лишь в 1923 году.

Еще не просохли чернила на рукописи брошюры о разводе, а Дойл снова взялся за перо. На сей раз речь шла о “беспримерно жестоких преступлениях”, творящихся в Конго.

К концу XIX века Африка была уже практически поделена между белыми колонизаторами, и по Берлинской конференции 1885 года обширная территория, в пять раз больше Франции, официально отошла королю Бельгии Леопольду II. Это было его личное владение, которое именовалось “Свободное государство Конго” — не будучи при этом ни свободным, ни государством. Берлинская конференция была созвана, чтобы гарантировать свободу торговли, уничтожить рабство и обеспечить права и религиозные свободы местному населению. Ни один пункт не был исполнен. Леопольдом двигала лишь корысть, ибо в “свободном” государстве находились огромные запасы слоновой кости и каучука.

Производство каучука сопровождалось жесточайшей тиранией: местных жителей использовали как рабов, безжалостно эксплуатировали, чтобы обеспечить все возраставший спрос в Европе. Население было лишено всех прав, кроме одного — изнурительного труда. Нормы выработки каучука были установлены непомерные, а невыполнение вызывало зверские наказания. Войска и национальная полиция сеяли ужас, в виде наказания отрубая конечности у мужчин, женщин и детей. С 1885-го по 1908-й почти десять миллионов конголезцев погибли от экзекуций, насилия, каторжного труда и болезней.

Первыми, кто уже в 1903 году привлек внимание мировой общественности к вопиющим делам, творящимся в Конго, были журналист Эдмунд Морель, в свое время работавший редактором “Уэст Африкен мейл”, и Роджер Кейсмент, британский консул в столице страны, городе Бома.

Кейсмент приехал в Конго в 1884 году двадцатилетним юношей, очень много ездил по региону и отправил сорок три доклада в министерство иностранных дел в Лондоне, подробно перечисляя все зверства, издевательства и массовые казни, которым подвергалось местное население со стороны белых. Результатом усилий Кейсмента явилась дипломатическая инициатива, с которой Британия обратилась к Леопольду, вынудив его создать комиссию по расследованию. Членов этой комиссии король назначил сам, и, разумеется, они обнаружили лишь “незначительные злоупотребления”. Правда, через день после встречи с членами комиссии генерал-губернатор “свободного” государства покончил с собой при невыясненных обстоятельствах.

А тем временем Кейсмент с Морелем основали Ассоциацию реформ в Конго, чтобы оказать на Бельгию международное давление. В 1908 году Леопольд был вынужден передать свои земли правительству Бельгии, но это мало что изменило, и “Ассоциация” обратилась за поддержкой к выдающимся гражданам, в частности писателям Джозефу Конраду, Редьярду Киплингу и Артуру Конан Дойлу.

Конрад, который сам был свидетелем геноцида в Конго — он плавал капитаном парохода по реке Конго и описал эти преступления в повести “Сердце тьмы”, — помочь отказался, заявив, что он всего лишь “презренный новеллист”. Киплинг опасался, что в дело замешана политика и Германия может “расправить свои крылья, защищая Бельгию”. Но Дойл, великий поборник справедливости, охотно ввязался в драку. “Наш долг — защищать слабых, — писал он когда-то в “Мике Кларке”, — и этот долг превыше всех остальных, как бы ни складывались обстоятельства”.

Летом 1909 года они с Морелем встретились в отеле “Лондон”, все обсудили, и Дойл предложил свою помощь. Он был готов выступать от лица ассоциации и писать злободневные отчеты в газетах. “Я ушел от него, находясь под глубоким впечатлением его обаяния и силы личности, я был тронут и признателен, — писал потом Морель об этой встрече. — Это был настоящий друг, из тех, что познаются в беде. И в скором будущем он полностью это доказал. Я завалил его своими многотомными записями, и он сел разбираться в них, чтобы досконально изучить все подробности этой чрезвычайно сложной и длительной баталии. Следующие две недели не было дня, чтобы я не получил от него письма. Затем, когда он изучил все до основания, он заперся у себя в кабинете и работал как дьявол, с трудом выкраивая время, чтобы побриться, по его собственному признанию”.

Как всегда, когда он пылал “негодованием и гневом”, Дойл трудился практически не смыкая глаз — он утверждал, что написал 45 000 слов всего за восемь дней. Спал по четыре часа в сутки и непрерывно пил кофе. Он ставил себе цель — столько-то слов в день, — и работал до рассвета, чтобы не отступать от намеченного. Киплинг выразил ему свои опасения, написав 29 августа 1909 года: “Дорогой Дойл, я знаю, что вы принимаете близко к сердцу положение дел в Конго, которое и впрямь ужасно, и уверен — то, что вы напишете, заставит людей очнуться. Но я вот с каких позиций смотрю на это: у нас нет ни сколько-нибудь действенной армии, ни флота, чтобы поддержать там наше присутствие. Англия, вмешайся она в ситуацию в Конго, может оказаться в унизительном положении, когда ей нечего будет противопоставить обвинениям в том, что она блефует. Ни Франция, ни Россия помочь не в состоянии, а Бельгия легко может посоветовать нам заниматься своими делами (добавив пару ядовитых слов про Индию) — и что тогда?” Киплинг полагал, что Германия примет сторону Бельгии, а “остальное — просто некое количество солдат, оружия и хорошо оснащенных кораблей”.

Но Дойл ставил человеческую жизнь выше политических интересов, и книга “Преступления в Конго” стала страстным, прочувствованным обвинительным актом, подробно описывающим “разграбление страны, уничтожение населения, величайшее преступление за всю историю”. На основании свидетельств очевидцев, представленных Морелем, он обрисовал режим, угнетавший конголезцев с невероятной варварской жестокостью и превративший страну “в ад на земле”. В ответ на сопротивление устраивали массовые расстрелы, а у трупов солдаты отрезали левую руку: “Солдатам все равно, в кого стрелять, а потому они очень часто убивали беспомощных детей и женщин. Отрубленные руки рядами выкладывали перед комиссаром, чтобы, пересчитав их, он мог быть уверен — солдаты не растратили патроны понапрасну”.

“Преступления в Конго” широко распространялись в Европе и США, и кроме того от своего имени Дойл отправил брошюру лично кайзеру Вильгельму II, президенту Теодору Рузвельту, а также Уинстону Черчиллю, который тогда возглавлял министерство торговли. Затем он отослал подробное письмо редакторам шестидесяти американских газет, убеждая их поддержать вмешательство в дела Конго. Тамошняя ситуация, говорил он, это “проводимая одновременно массовая экспроприация и массовое уничтожение, и все — под лозунгом человеколюбия и бескорыстия. Это подлейшее, низменное дело, беспримерное по лицемерию… нет такого изощренного издевательства, такой пытки или муки, порожденных извращенным умом, которых не применяли бы по отношению к этим беззащитным, беспомощным людям”.