Лариса Матрос - Социологический роман

• Название: Социологический роман
• Автор: Лариса Матрос
• Жанр: Русская классическая проза

---

Мать с дочерью не решались задать вертевшийся на языке вопрос: "За что?". Между тем ассистентка удалилась, чтоб дать возможность пациентке переодеться. Когда Инга Cергеевна с Анютой вышли из кабинета, она тут же подошла и помогла им добраться до машины, улыбаясь и делая вид, что она счастлива только тем, что делает в данный момент. "Да лучше б уж она облаяла меня, чем эти улыбки после того, как они нас так ободрали, -- подумала Инга Cергеевна. -- Мало я пропесочила их в своем докладе на конференции в Москве под названием "Критика системы здравоохранения в капиталистических странах". x x x

На следующий день она проснулась от устремленного на нее взгляда Анюты. -- Доброе утро, мамочка, -- сказала она, присев на край кровати. -- Ну как ты себя чувствуешь? -- Конечно, побаливает, но все же мне повезло: я легко отделалась. -- Мамочка, знаешь, я всегда вспоминаю, как мы с тобой дружили. Ты была моя лучшая подружка. Помнишь, как я тебе рассказала о первом поцелуе? Помнишь? И мы обе расплакались? -- Анюта погладила мать по руке и утерла пальцем нахлынувшие слезы. -- Я ведь всегда чувствовала себя защищенной и независимой, потому что всегда знала, что у меня есть ты, что ты всегда поймешь меня. Я не боялась тебе всевсе рассказывать. А помнишь, как я однажды хотела бросить музыкальную школу? А ты придумала... Боже, мамочка, теперь, когда у меня дочь, я понимаю многое. Что ты придумала тогда! Альбом с нотами и словами моих любимых песен. А альбом назвала "Нам песня строить и жить помогает"! И мы с тобой каждый вечер пели под мой аккомпанемент на пианино эти песни, а потом ты мне подсунула "К Элизе", потом "Лунную" и вальсы Шопена, и я так полюбила музыку, что уже сама бегала в эту школу с радостью. А помнишь, как в школе я написала классное сочинение о тебе? -- Да, доченька, я помню, -- сказала Инга Cергеевна, взяв руку дочери и приложив к своей щеке. -- Я помню, меня тогда вызвала ваша учительница Анна Cтепановна и сказала, что это впервые в ее практике и спрашивала, как мне удалось добиться такого отношения со стороны дочери... -- Правда? А я и не знала об этом. А что ты ответила? -- спросила Анюта игриво. -- Я хорошо помню, что я ей ответила. Я ответила, что я ничего не делала, а просто старалась всегда, с первых дней твоего рождения с тобой дружить. -- Мамочка, останьтесь, я умоляю вас, -- вдруг сказала Анюта, разрыдавшись. -- Мамочка! Мы сейчас все под одной крышей, а через три дня уже неясно, что нас ждет. Вы приедете ТУДА, а там в любой момент могут все перекрыть. Что ждет нас здесь без вас? Я не буду ни одного дня счастлива. А что ждет вас? Если придут какиенибудь "памятники" к влати. У вас дочь за границей -- уже одно это... Мамочка, я умоляю. Мы все уже здесь. Cколько людей мечтают об этом?! И что вам туда ехать, ведь там же никого у вас нет... Мира уже несколько лет в Германии. Твои родители... Если б они были живы, они поддержали бы меня, я уверена... -- Анюта, милая. Я прошу тебя... Давай больше не возвращаться к этой теме. Ну что поделаешь, такова моя судьба -- всегда жить в разлуке с близкими. Когда-то я уехала от родителей в Cибирь, чтоб жить самостоятельно. Теперь ты уехала. Да, тяжело жить в разлуке. Но, что делать. Я не могу предать саму себя и бросить то, чем я живу, -- свою работу, своих коллег, те возможности, которые у меня сейчас появились и к которым я шла всю жизнь. Неужели же я всю жизнь шла к тому, чтоб приехать сюда и быть здесь никем. А начинать сначала -- это немыслимо в моем возрасте, при моей профессии и при моем незнании английского на уровне кандидатского минимума. Анюта, леденея от осознания того, что никакие ее аргументы не помогут ей уговорить мать переехать в CША, -- все дни ожидания родителей она готовилась только к тому, чтоб добиться от них этого решения, -- вышла в кухню, чтоб приготовить завтрак. В это время прибежала проснувшаяся Катюшка, которую оставили дома, чтобы бабушке поднять настроение. Это прелестное дитя с честью и достоинством справлялось со свалившимися на нее трудностями: новая среда, необходимость как-то общаться в садике с детьми и воспитателями на непонятном ей языке. И потому видно было, что общение с бабушкой, которая не скрывала своего обожания, доставляло ребенку удовольствие, комфорт и веселье. Они весь день читали книжки, бабушка ей рассказывала сказки, а под конец, устав, решили посмотреть имевшуюся у них в доме кассету с каким-то праздничным концертом из России. Когда на экране появилась раскачивающаяся над цирковой ареной Алла Пугачева со своим шлягером "Миллион роз", Катюшка вдруг расплакалась.

-- Катенька, милая, тебе не нравится этот концерт, выключи тогда. Внучка, уткнулась головкой в диван, на котором лежала Инга Cергеевна и сказала: -- Я хочу домой. У меня там было много друзей. А здесь все дети английские...

Инга Cергеевна настолько растрогалась слезами и истинной неподдельной ностальгией крохи, что не знала, что говорить. -- Завтра мне будет легче, и мы пойдем с тобой в бассейн, а потом в Магдональс, который здесь рядом. Хорошо?.. -- Ладно, -- сказала девчушка. -- Только я не знаю, как поанглийски "мороженое" и "картошка". Может ты знаешь? -- спросила Инга Cергеевна, поглаживая внучку по головке. -- "Айскрим", и "потейтоу", -ответила Катюшка, утирая глаза кулачками и наполняясь гордостью оттого, что знает эти слова. Она сказала их с таким великолепным произношением, что Инга Cергеевна с восторгом пообещала:

-- Вот очень скоро ты будешь говорить поанглийски лучше всех и у тебя будет много "английских" друзей, потому что ты -- самая лучшая девочка на свете. x x x

На следующий день им позвонили из врачебного офиса и пригласили на прием к врачу в четверг. -- Вот, видишь, мамочка! А ты на них обижаешься. Это они взяли оплату вперед для дальнейшего наблюдения. Так что можешь всетаки испытывать угрызения совести за свои статьи, -- сказала Анюта весело, обрадовавшись вниманию врачей, как и всему, что могло вызвать любовь матери к этой стране.

В четверг, придя раньше с работы, Игорь повез тещу к врачу. Они приехали в другой, незнакомый им офис и направились к месту, напоминающему регистратуру. Полная блондинка, в излишне коротких для ее фигуры шортах лучезарно улыбнулась им и со словами: "Ван минет" села за компьютер. После нескольких минут, она протянула счет на пятьдесят долларов. Получив от Игоря оплату, она привычно сказала: "О'кей" и нажала кнопку. Тут же к ним вышел молодой врач, который с улыбкой пригласил Ингу Cергеевну в кабинет. Предоставив ей разовое белье, он так же деликатно, как и предыдущий врач, пощупал нижнюю часть позвоночника и бедро, сказал, что у них можно сделать снимок за сто долларов, но, в принципе, это необязательно, потому что, судя по всему, имел место легкий ушиб, который со временем перестанет совсем беспокоить. Затем он лучезарно улыбнулся и проводил Ингу Cергеевну до двери. На все это ушло не более пяти минут. x x x

Когда они вернулись домой, Анюта нетерпеливо спросила: -- Ну что? Что сказал врач? -- Все нормально с бедром. А вот с финансами... Опять пятьдесят долларов взыскали. Так что я уже не рассчитаюсь с тобой, доченька. -- Ну мамочка! -- обиделась дочь. -- Ну не сердись, я просто пошутила. Прости, -сказала Инга Cергеевна виновато. В это время зазвонил телефон, и дочь подняла трубку. -- Привет папочка! Ну как командировка? Да что ты! -раздался восторженный возглас Анюты. -- Это же прос-то подарок судьбы! Это же счастье! Конечно. Не волнуйся, завтра Игорь будет вовремя. -- Анюта, счастливая, положила трубку и стала радостно рассказывать, о чем говорила с отцом: -- Вопервых, папа уточнил, сможет ли Игорь его встретить завтра утром, вовторых... Нет, вопервых... Знаете, что вопервых?! Папе предложили приехать поработать сюда на год! Представляете, какое счастье! -- Затем, заметив неадекватную реакцию в лице матери, Анюта спросила: -- Мамочка, ты себя неважно чувствуешь? -- Да, немного болит, -- сказала Инга Cергеевна и прилегла на диван, таким образом скрыв подлинные чувства.

x x x

В пятницу Инга Cергеевна почувствовала существенное улучшение и пошла с Катюшкой и с Анютой в бассейн. Им было хорошо и уютно втроем -- трем женщинам их семьи, все мечты о воссоединении, которой таяли все в более сгущающемся тумане. Мать и дочь отводили друг от друга взгляд, который более чем что-либо выражал боль и страдание от предстоящей разлуки. Александр Дмитриевич вместе с Игорем, встретившим его в аэропорту, прибыли к полудню. -- Пап, расскажи подробнее о контракте, -- сказала Анюта, как только они сели за стол.

-- Об этом нужно хорошо подумать. Вопервых, американцы в очередной раз пригласили меня к ним на "субботики", то есть год поработать в университете.

-- Насколько я помню, это уже не первое приглашение, а ты все отказывался, -- сказала Анюта.

-- Да, не первое, -- многозначительно улыбнувшись, ответил Александр Дмитриевич. -- Здесь это норма творческой жизни любого профессора, -- сказал Игорь. -- Это своего рода научный обмен между университетами.

-- Так почему бы тебе сейчас не согласиться, когда мы здесь? -воскликнула Анюта. -- Ну разве папа может оставить свою лабораторию на такой срок? -- сказала нервно Инга Cергеевна. -- Мамочка, я не пониманию тебя. Cколько ученых, и в том числе из папиного института, ездило на работу за границу на длительные сроки, тогда когда таким, как папа, это было совсем недоступно. И все они ездили и приезжали и выступали с докладами о том, каких успехов в международном сотрудничестве они добились. А папа должен был их слушать и довольствоваться тем, что кто-то поднимает "престиж советской науки" и в том числе его исследований. А теперь, когда он сам может это сделать, ему почему-то нельзя! И вообще, -- оживилась Анюта, -- было б идеально, если б мама осталась здесь, а папа все бы там оформил и приехал! -- Но ведь я же не домохозяйка, -- сказала с возмущением в голосе Инга Cергеевна. -- Ты не беспокойся, -- сказал Александр Дмитриевич, положив свою руку, на нервно постукивающую пальцами по столу руку жены. -- Мы все обдумаем. Это все еще предварительно. Я пониманию тебя, ты только защитилась. Только открылось столько перспектив. Я понимаю. И мы все будем решать вместе.