Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

• Название: Прогулка по висячему мостику
• Автор: Екатерина Трубицина
• Жанр: Эзотерика

Главный персонаж сказки «Прогулка по висячему мостику» — дизайнер Ирина Палладина. В ранней ей прочили большое будущее как художнику, но из-за семейных неурядиц она бросила учебу и вернулась в родной город. Ее образ жизни и взгляды еще с детства далеко не у всех и не во всем встречали понимание и одобрение, но с определенного момента некоторые события и собственные переживания начинают вызывать вопросы и у нее самой. Знаменитое изречение Сократа «Я знаю, что ничего не знаю» имеет неизмеримо глубокий смысл для людей, несмотря на все их достижения.

---

— Скорее всего, Вы правы, Рауль, — согласилась Ира, одарив легкой улыбкой Генкин порыв. — Я предлагаю не приступать завтра же к монтажу, а уделить пару дней, а может, и больше, детальному планированию. Я уже несколько знакома с Вашим детищем и представляю, что мне от него нужно, но, я думаю, Вы, как разработчик, сможете внести весьма рациональные коррективы.

— По крайней мере, постараюсь, — заулыбался Рауль.

— Ирчик, — вступил в разговор Генка, — а я постараюсь загладить свою вину и добиться твоего прощения.

— Это каким же образом, Геночка?

— Я куплю тебе самый навороченный ноутбук. Годится?

— Годится!

— И ты меня простишь?

— Прощу, но с одним условием.

— Каким, если не секрет?

— Ты больше никогда не будешь за меня решать, что для меня важно, а что нет. Идет?

— Ирчик! Конечно, идет! Ведь я тайно влюблен в тебя!

— Что ж в этом тайного, если Вы, Геннадий, постоянно об этом говорите? — спросил Рауль.

— Рауль, видите ли, он имеет в виду, что ЯВНО не влюблен в меня, — ответила Ира, вызвав легкую вспышку смеха.

— Ну вот, — изобразил Генка оскорбленную невинность, — могучий русский язык!

Генино кривлянье отметили еще одной вспышкой смеха. Рауль задал Ире какой-то очень специальный вопрос, на что Радный, не дав ей ответить, сказал, что сегодня о работе говорено достаточно, к тому же сам генеральный инвестор оплачивает простой, а значит, вполне достаточно только договориться о том, чем следует заняться завтра, что они, по сути, уже сделали. Так что сейчас самое актуальное — расслабиться и отдохнуть.

Выйдя из ресторана, они отправились в бильярдный клуб. Ира в бильярде, по собственному признанию, понимала гораздо меньше, чем баран в апельсинах. На ее беду оказалось, что Рауль не просто понимает в бильярде, а даже небезуспешно принимал участие в соответствующих состязаниях. Он тут же возложил на себя обязанность научить ее этой увлекательнейшей игре. Ира поняла, что от уровня ее обучаемости напрямую зависит ее и без того весьма относительное спокойствие, и собрала в кучу все свое прилежание, но, несмотря на это, новая наука давалась ей с большим трудом, хотя Рауль и Радный наперебой заверяли ее, что она делает головокружительные успехи. По поводу успехов Иру одолевали серьезные сомнения, а вот головокружение она ощущала с переизбытком. «Учитесь властвовать собой!». Но как?

— Сосредоточьтесь на кие и шарах, — откуда-то сверху прозвучал голос Радного.

— Спасибо, — ответила Ира, подумала: «Все гениальное — просто. Требуется только переключить внимание с Рауля. Благо есть на что», — и с удвоенным рвением отдалась освоению бильярдных премудростей.

— А вот и я! — услышала Ира радостный Генкин голос.

Она немного удивилась, потому что не констатировала его временного отсутствия.

— Я так и понял, — заговорил Радный, — ты решил лишь на словах устроить Ирине выходной.

— А в чем дело? — «вынырнула» Ира.

— Ира, не обращайте на Логинова внимания, — сказал ей Радный. — Сегодня Ваша главная задача забыть напрочь о работе и в совершенстве освоить игру на бильярде.

— По-моему, насчет совершенства Вы изрядно погорячились, Станислав Андреевич.

— Ира, мы ведь с Вами, кажется, уже давно договорились, что Вы называете меня просто по имени! Ну а насчет совершенства я отнюдь не погорячился — у Вас очень даже чудесно получается для новичка.

— И не просто чудесно! — вмешался Рауль. — Насколько себя помню, я достиг подобных успехов лишь спустя месяцы упорных тренировок!

— Рауль, Вы мне льстите! Но все равно приятно. Геночка, а ты, никак, решил меня супернавороченным ноутбуком порадовать?

— Именно так, Ирчик.

Ира отложила кий и, демонстративно потирая руки, направилась к светящемуся радостью Генке. Они присели за одним из столиков, и Генка торжественно положил перед Ириной ее новое средство производства. Как и ожидалось, ничего кроме Windows XP на нем установлено не было, так что понять насколько сие приобретение превосходит ее старичка, Ира не могла.

— Рауль, можно Вас на минутку? — позвала Ира.

— Да, конечно, — отозвался Рауль и подошел к столику.

— Рауль, я ничего не смыслю в компьютерных параметрах, — с этими словами Ира встала, уступив ему место перед ноутбуком.

Рауль залез в дремучие, доступные лишь пониманию программистов дебри, и вскоре изрек, что Генкин подарок будет «сверхзвуковым авиалайнером парить» в любых, даже самых мастодонистых программах, притом в нескольких разом, а заодно пообещал вечерком в отеле установить ей весь, имеющийся у него, пакет новейших версий графических редакторов. Последнее его заявление вызвало целую бурю Ириных эмоций. С одной стороны, ее весьма порадовало скорейшее обзаведение всем нужным ей soft-ом, а с другой… В общем, предстоящая необходимость остаться с Раулем наедине в отеле, вызвала в ней целую гамму переживаний в предельно широком диапазоне. Чисто теоретически существовала возможность избежать общения tet-a-tet, позвав с собой Генку, но Ира отчего-то даже не сомневалась, что он непременно куда-нибудь по каким-нибудь архивеским причинам испарится.

— Ира, я думаю, более ничего не держит Вас рядом с выдающимся образцом высоких технологий, — уверенно сказал, подходя к ней, Радный и протянул кий. — У Вас еще будет масса времени на общение с ним, а сейчас — расслабьтесь.

Ира улыбнулась и послушно заняла свое место у бильярдного стола. Игра стала для нее единственным щитом от Рауля, и она отдалась ей с особым рвением, даже остервенением и даже сама заметила, насколько неплохо ей удалось освоиться с новой для себя деятельностью.

Ближе к вечеру они заехали поужинать в тот же ресторанчик. По дороге в отель Генка, как Ира, сама не зная почему, и ожидала, свалил в неизвестном направлении.

— Ира, я сейчас возьму диски и поднимусь к Вам, — сказал ей Рауль на подходе к лифтам.

— А может, лучше, я к Вам зайду? — спросила Ира. — К чему диски туда-сюда таскать?

— Ну, если это Вас не затруднит, я буду очень рад, — ответил, улыбаясь, Рауль.

Естественно, зайти к Раулю Ира решила не из любезности. Конечно, гораздо увереннее себя чувствуешь на своей территории, но ненавязчиво уйти самой намного проще, чем деликатно выставить кого-либо. Рауль, видимо, об этой причине Ириного решения не догадывался, а потому и воспринял ее предложение с большим энтузиазмом.

Еще пока они ехали в лифте, Ира завела разговор на тему возможностей новых версий, и Раулю ничего не оставалось делать, как заняться поиском нужных дисков, едва переступив порог своего номера. Пока длилась установка, Ира стала задавать очень специальные вопросы относительно спроектированного Раулем оборудования. А как только работоспособность всего арсенала прошла успешную проверку, Ира, от всей души поблагодарив Рауля и не дав ему и слова вымолвить, сославшись на усталость, спешно откланялась. Рауль вызвался помочь ей донести оба ноутбука, но она отказалась, сказав, что устала отнюдь не физически и с обязанностями носильщика влегкую справится сама.

В свой номер Ира не вошла, а влетела, не в силах более сдерживать душивших ее смеха и слез. Она вытерпела всего лишь еще мгновение, понадобившееся ей для того, чтобы запереть дверь и бережно уложить ноутбуки, и, едва покончив с этим, бросилась на кровать. Ира плакала, оттого что не могла позволить себе утонуть в своей безумной страсти и остаться с Раулем, а смеялась, оттого что…

Ее душил самый настоящий истерический смех, быстро пересиливший слезы. Этот смех будто не принадлежал ей вовсе. Он будто вцепился в нее, застав врасплох, и не отпускал своей мертвой хватки. Ира какое-то время всем своим существом ощущала его чуждость, но постепенно ощущения стали меняться. Что-то перевернулось. Это что-то поворачивалось достаточно долго и, тем не менее, развернулось круто и в один момент. Теперь Ира всем своим существом ощущала, что этот смех никакой не чуждый ей, что это именно она смеется и вовсе не истерическим хохотом. Она смеялась с безжалостной злорадной издевкой. Потом ощущение снова поменялось. Ире это показалось забавным, и она стала скользить между двумя точками, то воспринимая душивший ее истерический смех как нечто чуждое, притом огромное, могущественное и безжалостное, готовое даже убить ее, то от души хохоча над чем-то чуждым, слабым, затравленным и нелепым. Ира так увлеклась этим занятием, что не заметила, в какой именно момент смех отпустил ее.

Просто, вдруг она обнаружила себя спокойно сидящей, скрестив ноги, на своей кровати и выясняющей, что, собственно, является ею: нечто могущественное и злорадно хохочущее или нечто слабое и затравленное. И стоило только Ире обнаружить себя спокойно сидящей и выясняющей, что, собственно, ею является, как пришло осознание, что, собственно она по собственной воле спокойно перемещалась из одной внутренней точки в другую, а сами эти внутренние точки представляют собой точки настроек.