Никола Корник - Добродетельная куртизанка

• Название: Добродетельная куртизанка
• Автор: Никола Корник
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-05-005326-9

Все началось с того, что Сюзанна Келлавей, известная всему Лондону куртизанка, уговорила свою сестру Люссиль, скромную учительницу, выдать себя за нее и пожить в имении «Кукс». Того требовали обстоятельства.

И Люссиль поселилась под именем сестры в имении, хозяином которого был граф Сигрейв…

---

— Вот… Нашла около камина, — шепотом сообщила она, — А только сегодня убирала эту комнату и ничего подобного не было. Значит, кто-то действительно здесь побывал, сомнений нет.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Подождем до утра, утро вечера мудренее, — успокоительным тоном предложила миссис Эйплтон. — Пойду сделаю нам чаю.

Все трое за ночь почти не сомкнули глаз. Утром Люссиль, позавтракав в одиночестве, обошла весь дом, но никаких следов ночного пришельца не обнаружила. Единственное вещественное доказательство — белесый порошок — миссис Эйплтон тщательно собрала и положила в стеклянную бутылочку.

Днем к ним заехали леди Сигрейв с Полли. Гетти нездоровилось, Люссиль выглядела крайне утомленной. Она рассказала гостьям о ночном происшествии, но бутылочку решила не показывать. Пусть думают, что это был дурной сон! Ведь она все никак не может решить, говорить лорду Сигрейву о визите незнакомца или лучше умолчать. Полли тоже была не в себе, и леди Сигрейв не скрывала своего огорчения тем, что, против ожиданий, бал не принес ее близким должной радости.

— Ну и ну! — сказала она. — Никак не думала, что вы, молодые люди, такие слабаки. У Питера сегодня разболелась голова, Николас ходит сам не свой. И как вы будете жить!

В этот вечер Люссиль и Гетти — она заняла вторую комнату для гостей, а свою заперла на ключ — рано легли спать. В доме царила мертвая тишина. Люссиль, не надеясь заснуть, взяла с собой в постель книгу, но, скользя глазами по буквам, не понимала ни слова. У нее из головы не шел ночной гость. Кто он, что ему надо? Он ли автор анонимных писем? Тяжело вздохнув, Люссиль отложила книгу, задула свечу и, как ни странно, моментально погрузилась в глубокий сон.

Спустя какое-то время она проснулась. На дворе поднялся ветер, до нее доносился шум раскачивающихся деревьев. И еще какой-то скрипучий звук. Он-то ее и разбудил. Несколько минут она лежала с открытыми глазами, напряженно вглядываясь в темноту. Вот он снова доносится явно со двора, откуда-то снизу. Люссиль поднялась и, босиком подойдя к окну, осторожно чуть раздвинула тяжелые шторы. В саду было тихо, и она уже собралась возвратиться к себе в постель, как вдруг точно под ней от стены дома отделилась тень, и раздался тихий звон закрываемого окна. Тут луна спряталась за тучку, а когда та поплыла дальше, и сад снова осветился, в нем не было ни души.

Люссиль улеглась в постель и долго не могла унять овладевшую ею дрожь. Сомнений не было — кто-то забрался с какой-то тайной целью в дом и, таясь, по-воровски — да он и есть вор! — только что покинул его. Но спуститься вниз и отыскивать следы пребывания незнакомца у нее не было ни малейшего желания. Занялась заря, взошло солнце, а она все лежала с раскрытыми глазами.

— Дело весьма серьезное, мисс Келлавей. Сигрейв, принявший Люссиль в своей конторе, не улыбаясь, смотрел на нее.

— После войны многие бывшие солдаты, не найдя себе места в мирной жизни, стали бродягами и даже ворами. Если ваш визитер относится к их числу, то странно, почему ничего из вещей не исчезло.

— Да, сэр. Я осмотрела весь дом, но никаких пропаж не обнаружила.

— Да и вообще в стране беспокойно, мы с вами уже однажды беседовали об этом на пляже. Поговаривают, что бандиты, поджигающие сараи и громящие усадьбы, уже где-то в наших краях.

Он задумался.

— А нет ли у вас каких-нибудь данных, которые могут помочь нам выявить цели этих таинственных визитов?

Вот чего опасалась Люссиль! Из-за этого ей так не хотелось обращаться к нему за помощью! Нет, ни за что она не расскажет об анонимных письмах и содержащихся в них гнусных обвинениях. Тем не менее, она покраснела и смущенно отвела глаза в сторону.

— Нет, милорд, это все, что мне известно.

— Так, так. — Он пристально взглянул на Люссиль. — Если что-нибудь припомните, немедленно сообщите. Думаю, впредь эти визиты не повторятся, но, может, вам всем троим лучше перебраться в замок? Ведь всей деревне известно, что в «Куксе» живут три одинокие женщины — кучер не в счет, его жилье далеко от дома. Я буду спокойнее, зная, что вы все трое под моей крышей.

Холодная любезность Сигрейва напомнила Люссиль, что они ему в тягость. Это было невыносимо. Она покачала головой.

— Вы очень добры, сэр, но я уверена, что все будет в порядке. Да и вы сами того же мнения.

— Как вам угодно. — К ее великому разочарованию, он даже не пытался настаивать на своем приглашении. А Люссиль мысленно отругала себя за то, что она этого ожидала. Что она за человек — то ей хочется никогда больше его не видеть, то ее раздражает его безразличная любезность! Сама не знает, чего ей надо!

Сигрейв с той же изысканной вежливостью распахнул перед ней дверь, что снова вызвало у нее раздражение.

— Надеюсь, вечером мы увидимся у мамы. Будут Диттоны и мисс Элиот в числе прочих. Всего хорошего, мисс Келлавей!

Дурное настроение Люссиль усилила очередная анонимка, найденная ею у порога «Кукса».

Глава десятая

Поездка вечером в гости к Сигрейвам не состоялась: кучер Джон, придя запрягать лошадей, обнаружил, что кто-то аккуратно перепилил переднюю ось коляски. Сомнений быть не могло — сделано это было преднамеренно и со злым умыслом. Люссиль послала Джона с запиской к леди Сигрейв, а сама села играть в вист с огорченной Гетти. Вскоре, однако, под окнами раздался стук колес, затем в прихожей послышался голос Питера Сигрейва, здоровавшегося с миссис Эйплтон. Гетти, издав вопль радости, выскочила ему навстречу.

— О Питер, как я рада тебя видеть! Здесь происходят самые невероятные вещи, и мне страшно.

Питер через голову Гетти взглянул на Люссиль. Хотя она всячески пыталась успокоить сестру, атмосфера в доме была накаленная и сама Люссиль чувствовала себя очень неуютно. Мягко отстранив от себя Гетти, но, продолжая сжимать ее руку, Питер обратился к Люссиль:

— Мисс Келлавей, меня прислала мама, чтобы я немедленно привез вас в Дилингем. Узнав о последнем происшествии, она решила, что это необходимо. Соберите нужные вам вещи и садитесь в карету, за остальным я заеду завтра.

Люссиль взглянула на Питера подозрительно — не иначе как за предложением стоит лорд Сигрейв, — но Гетти так обрадовалась, что у Люссиль не хватило духу отказываться, да, по правде говоря, ей этого и не хотелось.

В Дилингеме Люссиль собственными глазами наблюдала жизнь семейства Сигрейвов. Самое знатное в округе, оно было центром притяжения для соседей. Те считали высокой честью для себя приглашение в замок, на пикник или просто на прогулку. Завтракали Сигрейвы поздно, обычно в десять или одиннадцать утра, ибо вечерние развлечения заканчивались, как правило, на рассвете.

После завтрака сам Сигрейв обычно уединялся в своем кабинете и занимался делами, а иногда отправлялся с Питером и приятелями на прогулку верхом или охотился. Дамы же — леди Сигрейв, Полли, Гетти и Люссиль — наносили визиты соседям, читали, гуляли по саду, играли в крокет.

Обед неизменно был официальной церемонией. Чуть не каждый день к Сигрейвам приходили гости, некоторые даже оставались ночевать. Сервирован стол был замечательно, за каждым стулом стоял лакей. После обеда дамы удалялись в гостиную, мужчины же курили, пили, беседовали, а позднее, уже вместе с дамами, играли в карты или танцевали. Поначалу эта веселая, но бессодержательная жизнь пришлась Люссиль по вкусу, но очень скоро наскучила ей.

Ее считали чудачкой — ведь она часто изменяла обществу ради того, чтобы остаться у себя в комнате и почитать. Или же в одиночестве побродить по саду. Поначалу соседи воспринимали эти странности снисходительно, но кое-кто, и в первую очередь Фалия Диттон, настроил их враждебно, упорно твердя о невоспитанности Люссиль и ее родстве с такой беспутной женщиной, как Сюзанна. Понимая, что Фалией движет, прежде всего, зависть, Люссиль тем не менее страдала. Ее тянуло в Оукхэм, но леди Сигрейв продолжала настаивать на том, что ее присутствие необходимо Гетти.

Бальзамом для души Люссиль являлось только откровенная симпатия Чарлза Фарранта, особенно на фоне равнодушной вежливости Сигрейва, которая, к величайшему удивлению Люссиль, ничуть не повлияла на ее чувство к нему. За последние три месяца она узнала об этом чувстве больше, чем ей хотелось бы знать. Да и примеров перед ее глазами было более чем достаточно. Вот Полли Сигрейв… Генри Марчнайт возвратился в Лондон, Люссиль видела, что Полли страдает, всей душой была бы рада ей помочь, но понимала, что это невозможно. Она и себе-то помочь не может!

Однажды, в конце второй недели пребывания в Дилингеме, Люссиль, дождавшись захода солнца, выскользнула из дому. Наслаждаясь ароматами трав и цветов, она миновала сад и вышла на тропу, что вела к Драконовой горе. Оглянулась на Дилингемский замок и залюбовалась: залитый розовым светом заходящего солнца, он излучал покой и счастье. Но этот мир не для нее.