Латифа Aз-Зайят - Открытая дверь

• Название: Открытая дверь
• Автор: Латифа Aз-Зайят
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1964

Латифа аз-Зайят известна как талантливый автор рассказов и новелл. Роман «Открытая дверь» — ее первое крупное произведение. Реалистическая манера письма, большое социальное звучание темы сразу же сделали книгу одной из самых популярных в Объединенной Арабской Республике.

Писательская общественность и местная печать высоко оценили произведение Латифы аз-Зайят. Известный писатель Нагиб Махфуз в одной из своих статей с удовлетворением отметил, что он стал «свидетелем рождения нового таланта». Роман был экранизирован и пользовался большим успехом у многомиллионного зрителя.

---

Но увы, абла-Нуаль и тут оказалась не такой, как все. Прекрасная алая роза очутилась у Нафисы! У этой противной курносой Нафисы с завитушками!

Сначала все шло как по маслу. Лейла подарила учительнице розу. Абла-Нуаль взяла ее. Бережно поднесла к носу, понюхала. Затем осторожно положила на классный журнал, подошла к доске и стала писать примеры. Написав первый пример, она повернулась и сказала:

— Кто первый решит, получит от меня в награду эту розу.

В результате розой завладела Нафиса. Лейла осталась с носом. Что-что, а этого она никак не могла простить абла-Нуаль. Отныне учительница — ее смертельный враг, твердо решила Лейла. Но вскоре ей пришлось изменить свое решение. Вот как это произошло.

Мать попросила подать ей будильник. Он нечаянно выскользнул из рук Лейлы, и стекло разбилось на мелкие кусочки, точно так же, как недавно разбилась зеленая хрустальная ваза, а перед этим поломалась большая говорящая кукла, которая умела открывать и закрывать глаза, как бились и ломались многие другие вещи, попавшие в руки Лейлы.

Мать набросилась на Лейлу. Она так кричала, что можно было подумать, будто Лейла по меньшей мере устроила в доме пожар. В конце концов она больно ударила Лейлу по рукам, подкрепив это градом проклятий.

— Ну что мне с тобой делать, паршивая девчонка! — кричала мать. — Уродилось же такое чудовище! И когда только бог пошлет нам избавление! Хоть немного бы отдохнуть от тебя!

— Я всегда говорил, что это не девочка, а сорванец! Бесенок какой-то! — заключил ледяным голосом отец и, не удостоив Лейлу даже взглядом, ушел в кабинет, хлопнув дверью.

Оставшись одна в комнате, Лейла показала язык своему отражению в зеркале и задумалась. Бесенок… Бесенок… Неужели она такая уж плохая?.. Наоборот… Очень хорошая, замечательная девочка. Даже директор школы ее любит. Как увидит во дворе, обязательно ласково потреплет по щеке… И абла-Зейнаб тоже любит ее… И абла-Захие… И абла-Ратиба… И все, все учительницы. Разве только, кроме… — Лейла спрятала язык и плотно сжала губы, — кроме абла-Нуаль. Нет, с этим Лейла не смирится. Нужно, чтобы в школе все любили ее. Абла-Нуаль тоже должна ее полюбить…

Повернувшись спиной к зеркалу, Лейла закрыла глаза. И сразу перед ней встала Нафиса. Вот она тычет свой приплюснутый нос в нежные лепестки розы. Лейла разыскала портфель, вынула учебник по арифметике, тетрадь, карандаш, легла на пол и начала воевать с цифрами. Они бессмысленно прыгали у нее перед глазами, то разбегаясь в разные стороны, то собираясь группками, которые умножались и делились. Выстраиваясь в длинные шеренги и стройные колонки, они с издевкой смотрели на Лейлу, словно насмехаясь над ее беспомощностью.

«Пошевели мозгами», — пыталась заставить себя Лейла словами абла-Нуаль. Но как шевелить, если эти холодные цифры замораживают мозги? Даже сама и то стынешь от такой скучищи. То ли дело писать сочинение! О, тут ей не приходилось заставлять себя шевелить мозгами! Мысли сами текли одна за другой, слово за словом, фраза за фразой. Рука с трудом поспевала за ними. Лейла могла превратиться в беспомощного птенчика, в несчастного ребенка или в бесстрашного героя, ломающего решетки тюрем, чтобы выпустить оттуда всех своих соотечественников и навсегда освободить их от цепей колонизаторов… А когда очередь доходила до арифметики, то нужно было превращаться или в какого-нибудь бакалейщика, продающего сахар, или в хозяйку, покупающую масло, или же в идиотку, стоящую у крана в ожидании, когда наполнится бассейн, если известно, что из крана в минуту подается столько-то литров воды. И все это должно было найти свое выражение в бессмысленных цифрах, которые только и умели что прыгать перед глазами или выстраиваться в какие-то дурацкие шеренги и колонки.

Но в конце концов неважно, есть ли у этих цифр какой-то смысл или нет. Важно то, что она любой ценой должна одержать над ними победу, заставить их подчиниться. И Лейла терпеливо пыталась собрать цифры все вместе, завязать в один узел и крепко держать эти связанные цифры, не разрешая им больше бестолково плясать и прыгать перед глазами.

Постепенно Лейла одерживала одну победу за другой. Вскоре она значительно продвинулась вперед. Абла-Нуаль поощряла ее рвение и в меру похваливала. Теперь Лейла могла решать задачи быстрее, чем кто-либо другой. Но обогнать Нафису никак не удавалось. В тетради у нее, как правило, отметки были лучше, чем у Лейлы. А с этим Лейла смириться никак не могла.

Абла-Нуаль спросила Нафису. Та спокойно стала отвечать. Говорила она медленно, взвешивая каждое слово, и именно то, что нужно. Ни слова лишнего. Да, с Нафисой тягаться трудно. Она и в начальной школе была первой ученицей по арифметике. Знает все назубок. Попробуй, догони ее! Для этого надо повторить, пожалуй, и то, что проходили раньше. А ведь это все-таки арифметика. Лейла всегда была в ней слаба.

Абла-Нуаль вызвала Лейлу. От неожиданности Лейла растерялась и стала говорить что-то несвязное; только потом, собравшись с мыслями, она ответила правильно. Учительница разрешила ей сесть. Затем абла-Нуаль продиктовала условие задачи. Лейла притаилась, словно перед прыжком. Она из кожи лезла, стараясь быстрее всех решить задачу.

Прохаживаясь по классу, абла-Нуаль остановилась у парты Лейлы. Та опустила голову еще ниже и, словно задумавшись, оторвала руку от бумаги. Абла-Нуаль заглянула в тетрадь и, улыбнувшись одними глазами, шепнула:

— Правильно, молодец!

Лейла подняла голову, и глаза их встретились. Абла-Нуаль ласково провела рукой по волосам девочки и пошла дальше.

У Лейлы от радости перехватило дыхание. В горле словно застрял ком. Она машинально дотронулась до своих волос, которые только что погладила абла-Нуаль. Лейла торжествовала. Теперь она была уверена, что сможет догнать и перегнать Нафису. Для Лейлы нет более ничего невозможного, раз абла-Нуаль за нее!

После уроков подруги, как обычно, задержались во дворе школы. Лейла стояла, прислонившись к стволу смоковницы, напротив на скамейке сидела Джамиля и прямо на траве расположилась Сана. Они смотрели на Адилю, которая прохаживалась между ними, подражая учительнице английского языка. Она медленно шагала взад и вперед, скрестив руки на груди и выпрямив спину, будто палку проглотила. Ноги она выбрасывала, не сгибая в коленях, словно деревяшки. Ее скрипучий голос тоже казался деревянным.

Девочки заливались от хохота, у Лейлы даже слезы выступили на глазах. Отвернувшись, она достала платочек, но не успела поднести его к глазам, как почувствовала, что что-то произошло. Смех за ее спиной вдруг стих, Адиля замолчала на полуслове. Лейла с недоумением посмотрела на подруг. Сана опустила глаза в землю и принялась с таким усердием щипать траву, будто это была ее обязанность, Джамиля всматривалась куда-то вдаль. Одна Адиля выдержала ее взгляд.

— Лейла, что это у тебя за красное пятно сзади? — спросила она.

Лейла обернулась и, приподняв юбку, огорченно произнесла:

— Не знаю… Наверное, чернила… А что еще может быть?..

Джамиля сочувственно взглянула на нее и отрицательно покачала головой, как бы говоря: «Нет, милая, ошибаешься».

Беспокойство Лейлы усилилось. Она хотела подойти к Джамиле, но, перехватив насмешливый взгляд Адили, застыла на месте.

— Что ж, мадемуазель Лейла, поздравляю вас со зрелостью, — многозначительно улыбаясь, сказала Адиля.

Джамиля ласково взяла Лейлу под руку, отвела в сторону и оторвала от подола запачканный краешек.

На этот раз мать не стала ругать Лейлу, увидев порванную юбку. К удивлению Лейлы, она ограничилась лишь одним замечанием:

— Ничего, доченька… Зачем только было рвать юбку? Пятно можно и застирать!

Лейла осторожно повернулась на спину. Тело казалось тяжелым и в то же время хрупким, как стекло. Стоит только пошевельнуться — и оно разобьется. Лейла лежала с открытыми глазами, глядя в темноту. Мысли не давали уснуть… Как все страшно… Ведь до этого она никогда не ощущала такой усталости во всем теле. Еще сегодня утром ей хотелось бегать, резвиться, кувыркаться на траве. Она чувствовала себя сильной, умной. Именно сегодня у нее появилась уверенность, что она в состоянии обогнать Нафису по арифметике… И вдруг все изменилось. Отошли на задний план и абла-Нуаль, и Нафиса, и арифметика… Все это, казалось, было так давно. Лейла почувствовала, как на лбу у нее выступил пот. Она закрыла глаза и опять увидела себя во дворе школы под смоковницей, а Джамиля стоит напротив и с грустным сочувствием смотрит на нее. И у мамы потом было такое же выражение глаз.

Скорее бы стать взрослой, такой, как мама, или нет… Она будет такой, как преподавательница истории: высокий белый лоб, длинные черные волосы, собранные сзади в пучок, и походка величественная, как у королевы…