Элинор Смит - Неблагоразумная леди

• Название: Неблагоразумная леди
• Автор: Элинор Смит
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1726-4

Молодая романистка Пруденс знакомится с известным поэтом и путешественником лордом Даммлером. Он не признает женщин-писательниц, но, прочитав книги Пруденс, изменяет свое мнение и, восхищаясь самими произведениями, начинает восхищаться и их очаровательным автором…

---

— «Композиция» становится интереснее по мере чтения, — ответила Пруденс. — Вы, полагаю, одолели только первую часть?

— Так оно и есть. Я читаю медленно, но мне книга очень нравится. — Леди Мелвин взяла книжку со столика, чтобы продемонстрировать, как далеко она продвинулась в чтении. — Я дошла до того места, где у племянницы голова идет кругом от вечного музицирования тетушки.

Пруденс заметила помятый краешек обложки, совсем как на том экземпляре, который она подарила Даммлеру. Поэтому из любопытства открыла книжку и с удивлением обнаружила на форзаце собственноручную дарственную надпись. Леди Мелвин, заметив ее удивление, объяснила:

— Мне ее вчера дал почитать Даммлер. Эту книгу он особенно рекомендовал.

— Не может быть, — проговорила Пруденс. — Так она ему понравилась? — Разумеется, ей было ясно, что он и не думал ее читать. Ведь она только вчера отослала книги Марри. Это было как пощечина.

— Не сомневаюсь.

— Странно. Он читает как машина? Вечером в понедельник он об этой книге даже не знал, а Марри я отослала ее во вторник, то есть в тот же день он дал ее вам.

— Кота в мешке не утаишь, — рассмеялась леди Мелвин. — Рано или поздно все всплывет. Вообще-то Даммлер романов не читает. Философия, история, всякие серьезные вещи — дело другое. А романы — дамское чтиво.

— Судя по его стихам, о его тяге к философии, истории и другим серьезным вещам говорить трудно, — проронила Пруденс, с трудом скрывая разочарование. — Если уж на то пошло, его «Песни с чужбины» — самый фантастический роман в стихах. В моем, по крайней мере, все правдоподобно.

Леди Мелвин была восхищена. Ей и без того хотелось как-нибудь уколоть Даммлера, а тут Пруденс протянула ей шпильку.

— Так вам его опусы не нравятся?

На самом деле Пруденс была в восторге от «Песен» Даммлера со всеми их невероятными и захватывающими приключениями, но вся их прелесть, конечно, заключалась в герое и знании того, кто за ним стоит.

— Да нет, нравятся, — уклончиво ответила она, — там все так романтично.

— Наповал убили! Вот уж воистину похвала хуже хулы! — восхищенно воскликнула леди Мелвин, стараясь всячески подхлестнуть Пруденс на дальнейшие высказывания. — И что вам больше всего показалось неправдоподобным?

— А вам кажется правдоподобным, что он единолично спасает трех девиц от банды охотников за скальпами и в тот же вечер как ни в чем не бывало присутствует на балу в крупном городе и заводит интрижку с супругой губернатора?

— Но эта история с индейцами — чистейшая правда. Он как раз тогда чуть глаза не лишился, — возразила леди Мелвин.

— Готова поверить, что и на балу он побывал, и даже что у него был роман с губернаторшей, только, согласитесь, не слишком ли много приключений за один день?

Фанни Верней с присущим ей тактом не стала критиковать известного писателя.

— Здесь все дело в законах повествования, мисс Маллоу. Разумеется, события не совершаются вот так, одно за другим, но, чтобы держать нас в напряжении, Даммлер ведет нас от приключения к приключению, не останавливаясь на скучных подробностях путешествия. Кстати, а вы над чем собираетесь работать в ближайшее время?

— Мой следующий сюжет — в Риме, — кратко ответила Пруденс. — А коль скоро у Даммлера сцена — весь мир, я непременно запущу мою героиню в космос, где для пущей увлекательности она встретится со всевозможными инопланетными существами; это сейчас модно. Ей предстоит с утра пораньше отправиться из Плимута на воздушном шаре, приземлиться, вернее, прилуниться и сразиться на Луне с двадцатью тысячью невероятных существ, к обеду освободить из темницы заложников, успеть проникнуть в тайны долголетия и вернуться к вечернему чаю у принца Уэльского. Я не намерена тянуть кота за хвост.

Леди Мелвин прыснула от смеха, а Фанни Верней, нахмурившись, проговорила:

— Странные шутки, мисс Маллоу. — Она решила свернуть разговор, пока не поздно, и увести свою неуправляемую знакомую.

Вскоре они покинули гостиную леди Мелвин, и Пруденс поняла, что писательница не на шутку рассердилась. О следующих прогулках больше не было речи.

В тот же вечер Пруденс перечитала «Песни с чужбины» и в каждой строчке нашла чудовищные неувязки. Все повествование было нелепым от начала и до конца, каждое приключение доводилось до абсурда. На всю эту бесконечную череду фантасмагорических событий, по сюжету укладывающихся в два года, не хватило бы двух жизней. Читая, Пруденс не могла сдержать восхищенную улыбку.

На следующий день она приступила к новой книге, забыв о грезах. С дядюшкой Кларенсом, однако, было несколько сложнее; он загорелся желанием написать ее очередной портрет, так что три следующих дня ей пришлось высиживать в его мастерской с книгой на коленях и загадочной как у Моны Лизы, улыбкой на устах. Какое уж тут писание! Впрочем, Пруденс сумела использовать это время не без пользы, обдумывая сюжет и персонажей. В промежутках между поддакиванием дядюшке, уверяющему, что он, несомненно, заткнул всех за пояс, дерзнув ввести в портрет книжку, — причем не какую-нибудь, а ее, Пруденс (название книги четко прочитывалось на портрете), — она окончательно обдумала образ героини и дала ей имя Пейшнс-Терпение.

— Да Винчи, — менторским тоном говорил между тем дядюшка Кларенс, — ни за что не выписал бы с такой четкостью название книги. Куда там! Он и про ресницы-то запамятовал. А у меня, посмотри, готический шрифт, совсем как на обложке твоего романа.

Наконец портрет был закончен и приставлен для просыхания к стене рядом с миссис Херинг с ее пером и сэром Алфредом — с цветком. Отличить Пруденс не составляло труда. Она была в чепце.

Следующей жертвой дядюшки Кларенса был восьмилетний мальчик, так что Пруденс освободилась от роли дуэньи. Она сидела в кабинете, предоставленном ей дядюшкой на следующий день по выходе ее первой книги. Успех для дядюшки Кларенса был все. После того как Пруденс познакомилась с Даммлером, он заговорил о том, что в кабинете племянницы надо сделать книжные полки для ее книг. В данный же момент единственным атрибутом, позволявшим назвать отведенную ей комнату кабинетом, был письменный стол с письменными принадлежностями.

Каково же было удивление Пруденс, когда в дверь кабинета просунулась служанка и сообщила, что к ней пожаловали гости.

— Мистер Марри и джентльмен, — многозначительно пояснила Роза. — На глазу у него черная повязка, мисс. А уж какой красавчик! Уж не тот ли это самый поэт?

Судя по описаниям, Роза была недалека от истины, и Пруденс почувствовала, как у нее затряслись поджилки. Он пришел лично поблагодарить ее за книгу!

Увы, Пруденс льстила себе. Приход поэта (а с Марри действительно явился Даммлер) объяснялся гораздо прозаичнее. Он наткнулся на издателя в центре города, хотел поболтать с ним, а когда Марри сказал, что ему надо на минутку забежать к мисс Маллоу, увязался за ним. Даммлер даже не понял, о ком идет речь, пока Марри не объяснил. Но Даммлер был человек воспитанный, и, когда Пруденс на подгибающихся коленях вышла к гостям в гостиную, он мило заговорил с ней и поблагодарил за подаренные книги. Пруденс была очарована его величием. Разумеется, и намека не последовало на предмет того, как он обошелся с ее подарком. Она вообще почти не произнесла ни слова, решив про себя, что он сочтет ее глупышкой.

Мистер Марри дал ей подписать кое-какие бумаги, что она и сделала, почти не видя собственной подписи, не говоря уже о подписываемом тексте.

— Мисс Маллоу человек доверчивый, Джон, — пошутил Даммлер, видя, как она не глядя подписывает документ, на что Марри тоже произнес что-то шутливое; однако она оба замечания оставила без ответа, поскольку просто их не услышала.

Одна мысль не давала ей покоя. Она не похвалила Даммлера. И попыталась исправить положение.

— Я прочла все ваши поэмы от корки до корки, — с трудом выдавила Пруденс. — И они мне страшно понравились.

— Благодарю, мэм, — отозвался Даммлер, а так как за этим ничего не последовало, из чистой вежливости вставил: — Я тоже прочитал вашу книгу, и она мне очень понравилась. Мы, писатели, должны горой стоять друг за друга и хвалить друг друга, правда ведь?

— Разумеется, — согласилась она, а про себя подумала, что он говорит неправду. Но как красиво ее говорит!

Пруденс понимала, что этот визит — прекрасный шанс произвести на него хорошее впечатление, а она его упускает. Но как ни пыталась, ей не удалось выдавить из себя что-нибудь приличествующее обстоятельствам. Уж если не везет, так не везет.

Услышав от служанки, кто к ним нагрянул, в салон, запыхавшись, вбежал дядюшка Кларенс. В руке у него была белая тряпка, которой он стирал краску с рук.

— Лорд Даммлер, какая честь! — дрожащим от восторга голосом пропел он, не дожидаясь, когда их представят друг другу. — Племянница столько о вас говорила. — Он схватил Даммлера за руку и горячо ее пожал.