Александр Снисаренко - Рыцари удачи. Хроники европейских морей

• Название: Рыцари удачи. Хроники европейских морей
• Автор: Александр Снисаренко
• Жанр: История

---

Ахилл не дождался друга. Вместо него пришли иные народы, и на черноморских берегах зазвучали неведо­мые языки. То были славяне, варвары в понимании греков и римлян. Не ахейские, а русские моряки бо­роздили теперь черноморские волны, и именно русский поэт Максимилиан Волошин много веков спустя вспомнит в своих стихах о тени Ахилла, все еще витающей над ними. «О понте ексинскомъ не всуе имамы сумни-тися, аще сего первЪйщаго моря (Средиземного.- А. С.) частно можетъ нарещися, - сообщает Бсрнхард Варен и добавляет: - Ниже сумнЪше есть, дабы понтъ евксинскш иногда ради тоя вины имелъ быти езеромъ, босфору заграждену бывшу». Русские долбленые или кожаные лодьи несли свои товары по пути аргонавтов и тысяч безвестных Одиссеев, чьи тени тоже навечно остались витать в этих местах, на бывшей окраине бывшего цивилизованного мира.

Товары Севера находили хороший и быстрый сбыт в Византии и Аравии. Осенью князья собирали дань, дожидались прибытия лодий с северных морей и зи­мой, сообразуясь с общим количеством груза, валили дуб, осину, ясень, липу и строили нужное число лодий, выжигая или выдалбливая стволы. По весне их пере­правляли из Новгорода и Смоленска, Любеча и Черни­гова в Киев, и там опытные корабелы доводили военно-купеческий флот до кондиции.

Константин Багрянородный называет русские суда моноксилами, то есть однодеревками. Однако для даль­них походов лодки, выдолбленные из одного ствола, яв­но не годятся: ведь кроме четырех десятков человек в каждой (об этом прямо упоминают летописи), они должны были везти еще и оружие, и разного рода припасы, и запасные части рангоута и такелажа, и все необходимое для ежедневных жертвоприношений, и то­вары, и «живой провиант» - скот.

Поэтому логичнее допустить, что словом «моноксил» в византийскую эпоху обозначали не только долбленки, но и суда с десяти-пятнадцатиметровым килем, выкро­енным из единого древесного ствола (такой киль упо­минался выше, когда речь шла о коландии и дау). Судя по скудным обмолвкам летописцев, киевско-новго-родские лодьи имели малую осадку, чтобы легче было преодолевать пороги и сводить до минимума тягости волока; их снабжали рулевыми и гребными веслами с уключинами; на их мачтах белел прямоугольный парус, а на палубах всегда был наготове якорь, не видный стороннему наблюдателю за высоким фальшбортом, улучшающим остойчивость судна и увеличивающим его грузовместимость. В июне лодьи перегонялись к устью Днепра и после недолгой, но необходимой подготовки выходили в море.

Их влекла в морские просторы не только торговля. Купцы редко бывали просто купцами. Недостатки кав­казского берега с его маленькими и плохо располо­женными по отношению к преобладающим ветрам гава­нями с лихвой компенсировались изобилием оживлен­ных торговых трасс. Самой привлекательной была арте­рия, соединявшая страны Средиземноморья с южными берегами Тавриды и предназначавшаяся в основном для обмена итальянских или греческих вин на крымское зерно и скот. Начиная с III века купеческо-пиратские флоты не оставляли без внимания этот путь, свой про­мысел на нем они сделали наследственным и в Средние века заметно усовершенствовали его благодаря выучке у крымских татар.

Богатые флотилии, шествующие к крымским берегам из колоний Генуи, византийские, а позднее и турец­кие корабли представляли лакомый кусок. Будучи не в силах обеспечить безопасность своих судов, генуэзцы ограничились заботой о безопасности грузов, прибывав­ших с моря или доставляемых из приазовских степей: полузаброшенный древнегреческий торговый город они превратили в генуэзский укрепленный форт и дали ему греческое имя Анапа, что означает «место отдыха». Однако отдых оказался для них недолгим, и, забегая вперед, можно вспомнить руины разрушенной дотла Анапы, на которых турки построили в 1783 году свою крепость, а в 1828-м сделали весьма дальновидный шаг, уступив ее России.

Несмотря на интенсивную торговлю, русско-визан­тийские отношения оставляли поэтому желать много лучшего и в конце концов вылились в открытый конфликт. В 907 году князь Олег, после захвата Киева подчинивший почти все славянские племена по Днепру, пошел войной на Византию с тем, «чтобы Русь, прихо­дящая в Царьград, могла брать съестных припасов сколько хочет... а когда пойдут русские домой, то берут у царя греческого на дорогу съестное, якоря, канаты, паруса и все нужное».

Время для этого похода было выбрано как нельзя лучше: Византия по существу была без боеспособного флота. «Монахи расслабили умы государей,- ядовито иронизирует Монтескье, - и заставили их поступать безрассудно, даже когда они совершали добрые дела. В то время как военные матросы по повелению Васи­лия (867-886.- А. С.) были заняты постройкой церкви святого Михаила, сарацины грабили Сицилию и взяли Сиракузы. А когда его преемник Лев употреблял свой флот для той же цели, он позволил сарацинам захва­тить Тавромению и остров Лемнос». Как раз в царст­вование этого Льва, прозванного Мудрым и Философом, и пожаловала в Византию Олегова дружина.

Олег осадил Константинополь двумя тысячами ло-дий с сорока человеками в каждой и восьмидесяти­тысячной конницей. С русичами шли «на греков» дуле­бы, хорваты, чудь, меря, тиверцы и другие подвластные Руси или союзные ей племена. Разгромив окрестности столицы, князь приступил к штурму. «И вышел Олег на берег,- сообщает Нестор,- и начал воевать, и много греков убил в окрестностях города, и разбил мно­жество палат, и церкви пожег. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других мучили, иных же застре­лили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги. И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поста­вить на них корабли. И с попутным ветром подняли они паруса и пошли со стороны поля к городу. Греки, увидев это, испугались и сказали через послов Олегу: „Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь". И остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И испуга­лись греки и сказали: „Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас от Бога"». После этого переговоры пошли успешней, и условия диктовал Олег.

Получив огромнейший выкуп - по двенадцати гри­вен «на ключ», то есть на уключину, русский князь отбыл восвояси, толи прибив, то ли повесив, как говорит летопись, на ворота Царьграда свой щит в память о военном триумфе и предупредив, что скоро снова по­жалует «в гости», дабы заключить письменный договор, а пока поглядит, как ромеи держат слово. Переговоры вели пятеро парламентариев - дружинники Карл, Фар-лоф, Вельмуд, Рулав и Стемид. Все - норманны, как и сам Олег. Если вспомнить известные из истории бесчинства викингов, нетрудно вообразить, каково при­шлось грекам.

Четырьмя годами позже Олег направляет в Царь-град посольство и 9 сентября заключает письменный договор, в общих чертах повторявший устное соглаше­ние 907 года. К этому времени на службе у констан­тинопольских монархов состоял наемный русский отряд численностью не менее семисот человек. Такой отряд, по сообщению Константина Багрянородного, сражался в 910 году совместно с византийцами против критских арабов. Этот факт уже сам по себе свидетельствует о высоком авторитете русского наемногр оружия.

Как и в античную старину, Крит был тогда самым настоящим пиратским государством, но теперь уже арабским: арабы захватили его при помощи своего Испанского флота и владели им сто пятьдесят восемь лет. Крит на равных вел оживленную торговлю со своими соседями, ближними и дальними, но ничто не мешало его молодцам дожидаться выхода в море судна, только что загруженного в их родимом порту, и с выго­дой перепродавать захваченный товар его же прежнему владельцу, а в свободное от этих хлопот время разо­рять и выжигать приглянувшиеся им побережья. В 959 году византийский император Роман попытался выкурить арабов с Крита жидким огнем, но ничего у него из этой затеи не вышло, как не вышло и у его предшественников, и у его преемников. Критяне, пишет Лев Диакон, «опустошая пиратскими разбойничьими набегами берега обоих материков, накопили неисчисли­мые сокровища» и «ежегодно причиняли ромейской земле много ущерба, бедствий и порабощений».

Военное содружество против мусульман сыграло не­малую роль в том, что по новому договору Византия обеспечивала русским купцам беспошлинную торговлю, бесплатное содержание и ряд льгот, важнейшей из коих было право бесплатного пользования греческими баня­ми, к тому же еще и без ограничения во времени. Русские, со своей стороны, брали аналогичные обяза­тельства по отношению к ромейским купцам. Одна из статей договора гласила: «Если корабль греческий будет выброшен ветром на чужую землю и случится при этом кто-нибудь из русских, то они должны охра­нять корабль с грузом, отослать его назад, провожать его через всякое страшное место, пока достигнет места безопасного; если же противные ветры и мели задержат корабль на одном месте, то русские должны помочь гребцами и проводить их с товарами по здорову...»