Елена Хаецкая - Слепой бог

• Название: Слепой бог
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Героическая фантастика

---

— Я могу указать тебе место, где одна из жриц владеет могучими колдовскими чарами.

— Жрица? — переспросила Соня.— Стало быть, это какой-то храм? Какого божества?

— Нескольких божеств,— объяснил охотник.— Аквилонцы именуют их зверобогами, но это не совсем правильно… Хотя внешне многие из этих богов являются в облике животных. Под видом зверей чтут их люди. Эти боги чем-то сходны с нами, оборотнями.— Он тряхнул головой, отгоняя какие-то мысли, судя по всему, не слишком приятные.— Слушай, Соня. Храм этот находится в двух днях пути отсюда. Иди на северо-восток, к долине, однако в саму долину не спускайся. Там отыщешь пещеры Фатагара. В их недрах и расположен храм. Спросишь жрицу по имени Хутаоса. Она… она моя родная сестра.

— Тоже оборотень? — спросила Соня. Химьяр поморщился.

— Хутаоса — чародейка. Ей открыты многие тайны из прошлого и будущего. Правда, люди страшатся ее, ведь она не жалует тех, кто приходит к ней из праздного любопытства. Спрашивают о видах на урожай, о том, стоит ли продавать скот… Глупцы! Таких она способна жестоко покарать — так что теперь редкий храбрец отваживается тревожить Хутаосу вопросами. Но у тебя дело серьезное, по глазам вижу. А чтобы моя сестра на тебя не прогневалась — сошлись на меня. Скажи: мол, Химьяр направил. Глядишь, она тебе и поможет. Но будь осторожна с ней, Соня!

— Спасибо,— с искренней благодарностью произнесла Соня, поднимаясь из-за стола и пожимая руку охотнику-оборотню.

— Не стоит,— отмахнулся он. И когда Соня уже вышла из хижины, добавил ей в спину: — Кстати, девушка, остерегайся людей. Здесь бродит шайка Сабарата. Он торговец рабами.

* * *

Барон Римальдо небрежно поигрывал маленьким веером на костяной резной рукояти. Тонкие, покрытые морщинками руки барона тонули в пышных кружевных манжетах. Весь облик аквилонца, его манера поведения, окружающая обстановка — все несло на себе неистребимый отпечаток растленной роскоши.

Барон принимал у себя в гостях человека, который был ему полной противоположностью. Гибкий, загорелый гирканец с небольшой черной бородкой, окаймляющей его хищное лицо с острыми чертами, был одет в походную одежду из мягкой замши и высокие сапоги. За широкий пояс, охватывающий узкую талию разбойника, был заткнут длинный нож.

Казалось, невозможно найти двух человек, менее похожих друг на друга, чем барон Римальдо и разбойник Сабарат. И тем не менее эти двое превосходно понимали друг друга.

— Садитесь, друг мой,— лениво растягивая слова, произнес Римальдо.— Немного вина?

— Не откажусь.— Сабарат плюхнулся в роскошное бархатное кресло и положил свои длинные ноги в дорожных пыльных сапогах на хрупкий столик, инкрустированный перламутром и слоновой костью.

Столик опасно хрустнул.

— Э-э…— протянул барон, слегка похлопывая своего гостя веером по сгибу локтя.— Друг мой… нельзя ли поаккуратнее… Вещица старинная, весьма ценная… Теперь такой не достать. А я, знаете ли, привязан к своим… э-э… вещицам…

Гирканец широко ухмыльнулся, блеснув в черной бороде белыми зубами, и снял ноги со стола.

— Проклятье! Но тогда я, с вашего позволения, сниму сапоги! — заявил он.— У меня чертовски утомляются и затекают ноги от всей этой беготни.

Барон Римальдо поморщился, но возражать не стал. Гирканец невозмутимо снял сапоги и принял из рук аристократа серебряный кубок, до краев наполненный вином.

— Отменное у вас вино, дружище,— развязно молвил Сабарат.— Ну так как наши дела?

— Дела в полном порядке,— заверил барон и тоже глотнул вика. С видом знатока он зажмурился и мечтательно проговорил: — Да, вино и впрямь отменное. Еще из старых запасов. Скоро оно кончится, и тогда всех развлечений останется у меня только мои пташечки, мои любезные девочки…

— Ну, это-то добро, положим, не переведется,— захохотал Сабарат.— Как моя последняя птичка, кстати? Она и в самом деле оказалась невинной, как утверждал ее папаша? Сговорчивый оказался, подлец!

Барон Римальдо заметно омрачился.

— Ужасно. Да, ее отец продал вам девственницу. Свеженькую и сочную, как молодой персик. И вот, вообразите, после того, как я надкусил этот персик… Ах, она совершенно… э-э… невыносима. Все время плачет. Это невозможно терпеть. Я ей так и сказал: «После того, как я избавил тебя от груза девственности, моя милая, ты годишься только на то, чтобы чистить котлы на кухне».

Сабарат выслушал эту историю, старательно удерживая сочувственное выражение лица. Только в глубине его темных глаз затаилась насмешка. Невзгоды пресыщенного старого вельможи, которому разбойник поставлял молоденьких наложниц, откровенно веселили работорговца.

— Что ж, значит, больше никаких девственниц не будет,— заключил Сабарат.

Барон Римальдо обмахнулся веером и капризно вздохнул.

— Вы уж, друг мой, постарайтесь…

— Постараться мы всегда готовы — особенно за неплохой куш,— усмехнулся Сабарат.— Вот послушайте-ка что я вам расскажу, барон. Мы тут с приятелями наметили небольшую экспедицию в горы. Поставим вам сразу целую ораву девиц…

— Стайку,— умоляюще поправил барон Римальдо.— Стайку пташек, очаровательных пташек. Так звучит гораздо изящнее.

Сабарат расхохотался.

— Пусть будет стайку. Я знаю, где они чирикают. Свежие, неиспорченные, очаровательные… И почти все хорошего происхождения. С гладкими пухлыми ручками.

Барон Римальдо прикрыл морщинистые веки и мечтательно причмокнул губами.

— Сколько вы за них хотите?

— Ну…— Разбойник откровенно ухмыльнулся.— Дайте пока задатку… Скажем, в сотню полновесных золотых… Чтобы подогреть моих парней, понимаете? А там уж сговоримся. Может, вам какая-нибудь из этих девчонок и не понравится, взять не захотите — так я ее на сторону продам…

Барон Римальдо широко раскрыл глаза.

— Сотня золотых? Я не ослышался?

— Нет — Сабарат был теперь совершенно серьезен.— Вы не ослышались, старина. Сотня.

— Но ведь это грабеж!

— Конечно.— Улыбка Сабарата становилась все шире.— А сам-то я, по-вашему, кто?

— Ладно.— Барон был готов сдаться.— Но я не понимаю… Королевских дочерей вы мне приведете, что ли?

— Дело того стоит, поверьте,— обнадеживающе заявил разбойник.— Девицы отборные. Не пожалеете. Наоборот — вспоминать меня будете добрым словом.

Барон Римальдо вздохнул и вызвал к себе казначея, чтобы отдать необходимые распоряжения насчет денег.

* * *

Ежегодно молодые девушки из самых старых и почтенных семей Киммерии отправлялись в пещерный храм Фатагар, чтобы принести богам жертвы и произнести обеты. Из числа этих юных паломниц боги, вещая через своих жриц, иногда избирали себе новую служительницу. Для ее семьи это было большой честью.

Богиню, которую чтили жрецы Фатагара, местные жители и младшие служители именовали Гаривой и поклонялись ей в обличии самки сокола. В таком виде ее почитали в храме, воздвигнув статую, перед которой оставляли подношения.

Но какую силу воплощала Гарива на самом деле и была ли она и впрямь птицей, как верили многие простодушные горцы? Обыкновенные люди над этим не задумывались, а верховные жрецы предпочитали не касаться этой темы даже в мыслях.

История возникновения храма и почитания богини Гаривы и нескольких подвластных ей божеств — Наэ, Сароэ и Лонис — была никому неизвестна. Культ пещеры Фатагар возник словно бы из ничего. Новым богиням, воплощениям воинственной женственности, не смог противостоять даже сумрачный воитель, киммерийский бог Кром.

* * *

Привратница была очень стара. Казалось, сама вечность смотрит из ее выцветших глаз. Она неподвижно сидела у входа в пещеру, согреваясь у горячего очага, пылавшего за ее спиной, в пещере, и смотрела на дорогу. Вокруг были только лед и скалы. Синее небо над головой — и то сверкало ледяным холодом. Но эта суровая картина никогда не надоедала старой женщине. В этих скалах прошла вся ее жизнь.

Совсем молодой девушкой пришла она в этот пещерный храм и была избрана богиней для служения. С тех пор она и сидела у входа, прикованная цепью к своду пещеры, созерцала камни, изредка разговаривала с редкими путниками, предостерегала любопытствующих и неосторожных, давала напутствия спрашивающим, встречала паломников.

Ей нравилась такое существование. Старая привратница не знала другой жизни и не хотела ее знать. Люди, которые приходили неизвестно откуда и уходили обратно, в чужой, неведомый мир, казались ей безумцами.

Поэтому привратница с сочувствием смотрела на рыжеволосую девушку в теплом меховом плаще, которая приблизилась к храму усталым шагом путника, проделавшего немало лиг трудного пути.

— Мир тебе, странница,— приветствовала ее старая привратница.

— И тебе мир, почтенная,— вежливо отозвалась девушка.

— Вижу, ты идешь издалека,— неторопливо проговорила жрица.